Kniga Nr1426

Дело в том, что у нас нет опыта работы с молодежью. На Западе, в православной Греции, среди православных Америки, даже в Польше – с давних пор существует православное молодежное движение, там имеется какой-то опыт. У нас этого опыта нет. Его нужно приобретать. Молодежное движение создано, но насколько оно будет жизненным и принесет ли плоды? Пока их особенно не заметно: ведь должны быть пастыри, люди, поставленные Богом на это особое, миссионерское служение молодежи. Должны быть пастыри, умеющие разговаривать с молодежью, которые смогут на языке, понятном молодежи, донести понятие о Церкви, ценности Православной веры. И, конечно, очень важен личный пример.

А создавать специальный молодежный приход – мне кажется, это будет не совсем правильный путь. Хотя кто-то и может попытаться это сделать, особенно в таких приходах, как, например, приход храма святой мученицы Татианы при Московском университете. Это естественно, молодежный приход, поскольку его составляет учащаяся молодежь. И думаю, что со временем при каждом университете, при каждом вузе будет создан православный храм. И вот там, наверное, прежде всего пастырь должен иметь талант работы с молодежью, иначе у него просто ничего не получится, и приход развалится.

А на обычных приходах, мне кажется, священник просто должен уделять внимание каждому человеку, каждой группе – может быть, создавать группы по интересам. Молодежи желательно дать какое-то дело, найти лидера, объединить – скажем, создать молодежный хор или открыть молодежное издательство, газету, журнал, увлечь молодежь благотворительной деятельностью. Внимание надо уделить и творческой интеллигенции, и другим. При храме для каждого найдется дело. Собрать, объединить людей по интересам, по возрасту, по каким-то социальным группам – здесь уже нужен талант пастыря. Это особенно легко осуществимо на тех приходах, где несколько священников: один священник может окормлять одних, другой – других. Думаю, что так, естественным образом, и бывает. Одни тянутся к одному священнику, другие – к другому, выбирая человека, который просто был бы понятен и близок. Думаю, что это происходит само собой. Хотя настоятель, наверное, может и должен уделить внимание каждому, объединяя людей: ведь так они принесут больше пользы для прихода.

– Но, наверное, люди объединяются тогда, когда у них есть какие-то общие духовные взгляды?

– Конечно. Если одним двадцать – двадцать пять лет, а другим – семьдесят лет, то это людей не объединяет. Здесь как раз пастырь должен постараться: молодежь, у которой нет грамотных понятий о вере, о Церкви, о духовной жизни, объединить именно идеей духовной жизни. Так рассказать им о Боге, чтобы нашлось нечто духовное, что объединило бы их. Так же нужно работать и с интеллигенцией, и со всеми другими социальными группами.

– Батюшка, а является ли приход в наше время действительно духовной общностью? Раньше приходы были своего рода территориальными единицами: каждая деревня, а в городе – район относились к определенному приходу. Сейчас это не совсем так. Порой люди ездят в свой любимый храм на другой конец города.

Часто ли духовное единство складывается именно на приходе?

– Думаю, что на Руси всегда было так.

Понятно, что если в селе один храм, то людям просто некуда больше идти. И они объединялись чисто территориально. Но не будем забывать, что деревня – это единая семья, это общинный образ жизни, который раньше существовал в России. Люди заботились друг о друге. Если у кого-то сгорал дом, то вся деревня строила дом этому человеку. Все приносили что могли и жертвовали ему, помогали ему чем могли. Так всегда жили на Руси. Поэтому эти общины и выживали, и были очень сильными.

Большевики ударили по деревне именно с целью разрушить эти общины. Ведь деревня, деревенская община, не принимала советской власти, коммунистических идей. Зачем какой-то коммунизм, когда и так есть община, которая основана на любви к ближнему, на помощи ближнему, на заботе о слабых членах этой общины. А колхоз – это, конечно же, не община. Это уже совсем другое, нечто искусственное, надуманное.

В городах, особенно в больших, всегда была возможность выбрать себе пастыря, приход. И там уже складывались такие приходы по интересам: где-то при пастыре собиралась молодежь, где-то – творческая интеллигенция, где-то – техническая интеллигенция, где-то – простые люди. Если приход находился рядом с базаром, то крестьяне, приезжавшие торговать, ходили в этот храм. Но это уже вряд ли можно назвать единым приходом.

Конечно, настоящая, полноценная жизнь в храме есть только тогда, когда там существует приход. Именно приход должен объединять людей, связанных едиными духовными интересами, едиными взглядами на духовную жизнь; людей, которые обязательно что-то делают для этого храма, для этого прихода. Это может быть забота о его слабых, немощных членах, благотворительная деятельность; либо забота о храме и его благосостоянии, о его ремонте, о зарабатывании средств для того, чтобы храм мог существовать и исполнять свою миссию; либо пение на клиросе. На клирос, как правило, приходили и приходят не очень воцерковленные люди и постепенно воцерковляются. Кроме того, при храмах могут существовать еще и детские хоры, могут быть организованы какие-то занятия с людьми, которые могут и желают заниматься. Думаю, что это всячески нужно поддерживать.

Тогда действительно будет полноценная по-настоящему христианская жизнь: ведь любовь к ближнему будет проявляться не на словах, а на деле только тогда, когда люди будут не просто приходить в храм помолиться, но когда они будут связаны каким-то единым делом, служением Богу, служением друг другу.

– А может ли быть полноценная православная духовная жизнь у такого христианина, который ни к какому конкретному приходу не относится и живого участия в приходской жизни не принимает?