Две фигуры, а возможно, и три, выпадают из этой картины. Они, по–видимому, избегли общей участи смертных и отправились иным путем к иному предназначению397.

В Быт 5 приводится генеалогия допотопных предков, с обычным рефреном: «и умер он», – что отражает суд в Быт З398. И вот перечисление доходит до Еноха, сына Иареда и отца Мафусала. Енох, говорит автор, «ходил пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его» (стих 24). Эти простые бесхитростные слова на первый взгляд кажутся попросту вежливым эвфемизмом, который обозначает кончину благочестивого человека, но позднее они стали предметом бесчисленного количества размышлений. Что произошло с Енохом? Где он оказался? Избежал ли он смерти? В результате позднее Еноху стали приписывать книги тайного откровения и премудрости399. В одном ряду с Енохом стоит Илия, который восшел на небо в вихре, унесенный небесной конницей и колесницей400. Даже Елисей, который унаследовал вдвойне от духа Илии, не удостоился такой милости. Вероятно, по причине его необычного ухода, – текст подчеркивает, что тело его не нашли, – позднейшее предание говорит, что он вновь вернется перед последним днем пришествия ГОСПОДА401. Илия также стал мнимым автором апокалиптических писаний, и размышления о его пришествии, несомненно, были важной характеристикой ожиданий I века402.

И наконец, третий случай: судьба самого Моисея окутана неизвестностью. Второзаконие достаточно ясно утверждает, что Моисей умер в земле Моав, взглянув на Обетованную землю с горы Нево, и что он был погребен в долине, лежащей напротив Беф–Фегора, но что никто в точности не знает, где расположена его могила403. Возможно, это сказано намеренно, дабы его могила не стала местом паломничества. Но неопределенность места его смерти и погребения оставляет открытым целый ряд различных возможностей. В конечном итоге некоторые начали верить, что Моисей, подобно Илии, на самом деле не умер обычным образом, но был взят на небо404.

Никого из троих не считали образцом того, чего может ожидать для себя добродетельный или набожный израильтянин. Никому в голову не приходило, что если человек будет вести особо святую жизнь или совершит великий подвиг, с ним может случиться нечто подобное. Не существует и никакого объяснения тому, по какой причине Енох и Илия удостоились такой милости, – если это было милостью, – при том что ее лишены такие грандиозные фигуры, как Авраам, Иосиф или Самуил. Нигде не сказано, к какому существованию они перешли (вопрос, особенно актуальней в связи с более поздними учениями о воскресении!). В частности, ничего не сказано о характере небесного мира, в котором Илия обитает телесно. Они остаются необъяснимым исключением из общего во всех других случаях правила.

Несколько чудесных воскрешений, приписываемых Илии и Елисею, не проливают особого света на израильские представления о смерти и загробной жизни405. Впоследствии воскрешенные ими люди вновь умерли. В основном эти повествования интересуют нас, – помимо того, что они предвосхищают повествования об Иисусе, – тем, что в них отражены имплицитные предпосылки относительно смерти. Жизненная сила («нефеш» – слово, трудное для перевода) уходит из ребенка и потом возвращается, когда Илия его оживляет. Слуга Елисея говорит ему, что дитя «еще не проснулось»406. Такой язык предвосхищает некоторые ключевые идеи, которые стали использовать в связи с самим воскресением.

(iv) Место, откуда не возвращаются

«Безвестный край, откуда нет возврата / Земным скитальцем…» Так шекспировский Гамлет размышляет о смерти, – и это еще любопытнее, поскольку данная пьеса написана в христианском мире407. Но такие чувства точно передают обычные представления Ветхого Завета об участи умерших: смерть – улица с односторонним движением, по которой можно следовать за предшественниками, но те, кто впереди, не могут повернуть вспять408. Человек сегодня здесь, а завтра уйдет, и никогда его уже не увидишь409. Книга Иова содержит наиболее выразительные слова на эту тему:

Вспомни, что дуновение – жизнь моя;

уж не видать счастья глазам моим!