Kniga Nr1435
У ней было трое сыновей, и все поступили так, вопреки просьбе матери подождать, кончить курс, определиться в социальном положении. Советы, угрозы, приказания все было напрасно. Все трое женились и тотчас встали в тягло упорной, трудной работы, но весело. Я наблюдаю инстинкт и говорю только об инстинкте, и указываю, что как теперь обще и безотчетно отталкивание от никотина, так сделалось обще и неудержимо влечение стать к женщине в близкие и одновременно уважительные отношения. Это носится в воздухе, это есть. И как горячая выходка студентов в Астрахани, так и рассказ г. Антропова авторамужчины, может быть, не старого и даже, может быть, юного, суть показатели одного исторического веяния.
Вот почему, я думаю, Евины внучки, которым действительно долго было "дурно и они сами дурны" были, находятся всетаки накануне несколько лучшей судьбы. Есть много симптомов, что уважение к женщине поднимается; и оно поднимается не в отношении к женщинедаме, даже не к женщинетруженице; но к ней в извечных ее путях, к которым могут быть отнесены слова Шекспира:
Все благо и прекрасно на земле,
Когда живет в своем определенье.
Мне пришлось истекшую зиму выслушать рассказ очень трогательный и который очень мог кончиться, как у г. Боброва. Девушка, приезжая в Петербург, с целями ученья, очутилась в том же положении, как и жертва г. Боброва, но с другим героем. Мне передавала сестра милосердия, прислуживавшая в родовспомогательном заведении:
Если бы вы знали, до чего на них смешно было смотреть. Он не отходил от нее, приходил каждый день. Оба были веселы, никакого уныния. Обсуждали время свадьбы и как известят родных.
И сестра милосердия радовалась, передавая о них. Свойство радости родить радость же, как свойство уныния родить уныние. Что может быть более унылого, чем повесть г. Боброва? Непонятно, как он мог раскрыть рот и запеть потом. Какие тут песни... Случаи, подобные его, разве что прекратятся перед светопреставлением, но как мир стоит так с начала мира и эти случаи есть. Смерть победила бы, если бы не побеждалась рождением. Благословенна всякая победа над смертью, т. е. благословенна всякая родившая и все рожденное. Нельзя задавить рожденную мышь, не то что человека. Об этом опять хорошо послушать старых людей. Я вошел раз в комнату, обмахиваясь веточкой яблони.
Что вы это сделали?
Что?
Сорвали?
Что сорвал?
Зачем вы сорвали ветку? Она вся обсыпана молодыми яблочками.
Я и недосмотрел. Маленькие были; шел июнь или май. Но с тех пор я запомнил это семь лет назад услышанное восклицание очень почтенной шестидесятилетней старушки. Ей не яблоков было жалко от кислой, нехорошей яблони, в запущенном саду, куда никто и не ходил. Но как я перервал жизнь вот это ей не понравилось, и это она осудила. И таким тоном, судящим и строгим, что мне стало стыдно.
Так то яблоня, а это человек.