* Как только кончится абсолютная связанность в семье юридического характера  так начнется нравственная их связанность, по преднамерению  временная, но которая красотою своею фактически перейдет (почти повсеместно) в вечную. В. Рв.

______________________

Возможность развода послужила бы, без сомнения, прекрасною школою для развития между супругами той взаимной вежливости и уважения друг к другу, которые так желательны и необходимы как добрый пример для их детей и которые представляют теперь такую великую редкость, благодаря именно тому, что и та и другая сторона смело рассчитывают на безнаказанность, питая надежду на крепость их насильственно связующих брачных цепей. Цепи эти находили бы себе полное оправдание, если бы в пользу их целесообразности свидетельствовал нам жизненный опыт. Но, увы! Именно этот опыт слишком красноречиво убеждает нас, что насильственные брачные узы не только являются фикцией в действительности, но фикция эта постоянно растет все больше и больше, по мере того как, благодаря успехам все той же цивилизации, женщины завоевывают себе все большую и большую свободу и равенство прав с мужчинами.

Если принять в соображение, что за исключением, быть может, одной из ста тысяч, все помыслы у женщин всецело сосредоточены на половой сфере и на старании искушать своими прелестями мужчин и тем привлекать их к себе; что женщины как существа, руководствующиеся исключительно чувствами, именно вследствие этого и не владеют тою силою воли, которая дала бы им возможность сдерживать свои страстные порывы, то нельзя не согласиться, что этито присущие природе женщины особенности и служили всегда как для законов церковных, так и гражданских главным основанием к строгим требованиям от жен  полного подчинения своим мужьям. Если, невзирая, однако, на это, женщины, при всем противодействии мужчин, успевают все шире и шире завоевывать себе равноправность с ними, то удивительно ли, что, не сочувствуя этому, молодое поколение мужчин все меньше и меньше проявляет желание вступать в брак, предпочитая внебрачные сожития.

При таком положении дела вопрос о браке является, бесспорно, вопросом огромной важности по отношению к судьбе нравственного развития общества. И задачи законодателей должны, поэтому, заключаться в том, чтобы законы гражданские о браке создавались не для того лишь, чтобы изображать собою недосягаемый идеал для обыкновенных смертных, а вполне отвечали как данному времени, так и уровню нравственного развития данного народа и ни в каком случае не шли вразрез с другими законами, имеющими к ним прямое отношение; так, напр., можно ли, с одной стороны, требовать от жен, чтобы они не только также во всем повиновались своим мужьям, как Церковь повинуется Христу, но, чтобы они боялись своих мужей, а с другой стороны, предоставлять этим же женам равноправность с мужчинами? Наилучшими законами и обычаями должны быть признаны те, которые благотворно влияют на нравы людей. Законы же и обычаи, которые способны действовать благотворно в особенности на характер своенравнейшего в мире существа  женщины, должны безусловно считаться идеальнейшими и заслуживающими подражания.

На основании личных наблюдений, во мне давно сложилось убеждение, что между народами Европы первое место по своей чарующей женственности и добросердечию занимают румынские женщины интеллигентного общества, а в Азии еще неизмеримо выше их стоят, в этом отношении, японки. В чем же заключается причина этой особенности? Мне, по крайней мере, кажется, что она объясняется единственно лишь теми особенностями, которые присущи брачным узам в той и другой стране. Что касается Румынии, то в ней, невзирая на православное вероисповедание, развод допускается настолько легко и часто, что нередко в обществе можно встретить интеллигентных дам, которые раз пять или шесть разводились и вновь выходили замуж. Что же касается Японии, то там браки совершаются на условленный срок, после которого, при миролюбивом и согласном сожитии, устанавливается новый срок и т.д. Благодарято этим особенностям и тут и там устраняются самые поводы к изменам, обману, лицемерию и ненависти, которые столь глубоко развращают супругов.

VI. Как на одну из важнейших невыгод развода обыкновенно указывают на судьбу детей разводящихся родителей.

Что в основе этого опасения лежит умышленная неправда и преувеличение, свидетельствует тот факт, что в большинстве случаев именно изза детей возникают споры между отцом и матерью, не желающими уступить их друг другу.

Что же касается людей богатых, то развод, обыкновенно, не причиняет ущерба материальному благосостоянию детей. Во всяком же случае, может ли еще требовать здесь ответа вопрос: потеряют или выиграют дети, которые избавлены будут от гибельного влияния на них порочных или ненавидящих друг друга родителей?

Наконец, ведь разлучающиеся с семьей отец или мать  могли же и совсем умереть!

Возвращаясь к так называемым "незаконнорожденным" детям, можно ли не выразить желания, конечно, огромного большинства между ними, чтобы, делая добро, делать его вполне, ибо в противном случае никакими полумерами строгая справедливость здесь удовлетворена не будет.

Нельзя не согласиться, что одно уже то должно быть признано глубоко несправедливым, что, вопреки основному закону нашего свода, в силу которого каждый сам отвечает за свою вину,  одни лишь ни в чем не повинные дети "незаконнорожденные" обрекаются на тяжелое наказание за грех своих родителей.

Не удовольствуясь лишением этих детей многих гражданских прав, закон наделяет их своего рода волчьим билетом, который на всю жизнь налагает на них клеймо позора, ничем не заслуженное, глубоко оскорбляющее их самолюбие и самоуважение!