А страшная болезнь  не мешает Европе быть целомудренною?

Нельзя разведенному мужу, принявшему на себя вину, жениться: это нарушает освященную древностью Кормчую книгу. Но как дома терпимости в Кормчей книге не упоминаются, то они ее и не нарушают: sunto! (быть по сему! (лат.))

Но так ли исторически осведомлен г. Киреев? Он пишет не колеблясь: "Наши законы о браке основаны на слове Божием, стало быть хороши (курсив его)"... "Повторяю, законы наши хороши, их самих нечего и касаться"... Самоуверенно. Ведь г. Кирееву известно, что наши законы о браке изложены в так называемой Кормчей книге. Но неужели же ему неизвестно, что Кормчая книга  есть светская византийская компиляция, составленная при императорах Льве и Константине (конца IX и X веков), и в которой, как во всех средневековых компиляциях, вроде "Пчелы", "Палеи", "Луцицариуса", "Gesta Romanorum" и проч., перемешано христианское и языческое, греческое и римское, и всего менее есть евангельского и уж ничего ровно библейского. Есть там, сверх языческой римской основы, еще епархиальные греческие распоряжения о браке, частные мнения о браке аскетов, которые по самым обетам своим относились к браку отрицательно и компетенция мнения которых едва ли может быть универсально принята поэтому. Доказательство  самое определение в "Кормчей" брака. Всякий понимает, что определить вещь  значит построить фундамент, по плану которого расположится и план всего дальнейшего учения или догмы, или закона. Каково же это определение в "Кормчей"? Вот оно: гл. 48: "Брак есть соединение мужа и жены и общий жребий на всю жизнь, объединение божественного и человеческого права". Ваше ухо уже слышит в этой форме "медь звенящую и кимвал бряцающий". "Corpus juris civilis". Действительно, это только перевод из Digestae (Дигестот (лат.)), XXIII: "Nuptiae sunt conjunctio maris et feminae, cousortium omnis vitae, divini (жреческого, языческого) et humani juris communicatio". Теперь, из рук императоров Льва и Константинтина перейдя в руки Владимира св. и его сыновей, далее Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха, еще далее  к Василиям и Иоаннам Москвы и докатясь "неповрежденно" до нашего времени, эта компиляция перестала ли быть светским и в некоторых частях языческим по происхождению сборником? Сборником, при составлении которого, например в определении брака, не было сделано справки даже с Евангелием. Вот оно (замечательно, что о. прот. Дернов и г. Киреев оба воздержались привести его).

"И сказал Иисус: не читали ли вы, что сотворивший  в начале мужчину и женщину сотворил их" (Быт. 1). Т.е. что два пола есть первый абсолют брака. "И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью" (Быт. 2). Т.е. Творческую Волю, сгармонировавшую два пола, любовь приводит в исполнение с такою непременностью, что даже оставляется ради ее отец и мать. Таков второй абсолют брака. "Так, что они уже не двое, но одна плоть". Говорится об едином слитном организме мужеженского слияния, о существе супружества и вытекающего из него родительства. "Итак, что Бог сочетал  человек да не разлучает" (Матф. 19). Т.е. разлучить сопрягшихся, или ребенка от родителей, государственно или священно, в чем бы то ни было: в фамилии, правах или имуществе, в чести или в счастии, грубо физически или косвенно путем осуждения и пристыжения (учение о незаконнорожденных детях)  значит разорвать крови, истребить родство, разрушить в людях Божию тайну.

Что "тайна" здесь есть, присутствует, хотя, казалось бы, дело касается тел, чудно объяснил апостол Павел в послании к Ефесянам (гл. 5): "Муж есть глава жены  как и Христос церкви. Должны мужья любить своих жен, как свои тела; любящий свою жену  любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь  церковь. Потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть (Быт. 2). Тайна сия велика есть". Последнее выражение послужило фундаментом для возведения брака в таинство? Т.е. что же это такое? Все, здесь описанное. Читатель может прочесть, вдуматься, судить. Тайна родства человеческого, родного в человеческом, костного и кровного, откуда льется такая необоримая связанность людей и преданность, около которой малою дробью является вся остальная филантропическая и гуманная человеческая любовь. Как же могло и решилось учение о незаконнорожденных детях вмешаться в эту "тайну" и сказать отцу: "Эти дети  Семеновы, по духовному отцу зеленщику Семенову, тогда как вы  Петров, совсем другой человек, и не отец и не родной этому дитяти"? Зову Бога во свидетели, что кто так говорит, сказал, повелел считать  богохульствовал.

Это  прямо ужасно, что совершилось. На этом и основано детоубийство.

В заключение маленькое литературное notabene: г. Киреев еще более неточно, чем о. Дернов, и от этого совершенно неверно передает главные мои утверждения. Напр., он выражается: "Рв говорит, что таинства брака не существует". Но, конечно, я признаю таинство брака, не деля детей на законных и незаконных; но оговорился: "Так как везде в Европе дети делятся на законных и незаконных, то нельзя доказать живость и присутствие в Европе (в совести Европы, в сердце Европы, в уме Европы) таинства брака". И объяснил  почему. И г. Киреев, и о. прот. Дернов, оба осторожно обошли этот мой важнейший аргумент (о недоказуемости в Европе таинства брака). Это  маленькая подробность. Но и вообще всего хода моей мысли, как и аргументов в точном их значении, не уловили и г. Киреев, и А. Дернов; и не только что не опровергли, но и не коснулись, не разобрали их. Они играли на арфе неопределенную мелодию, когда я выставил перед ними таблицу умножения.

МАТЕРЬЯЛЫ К РАЗРЕШЕНИЮ ВОПРОСА

XLIII. Из писем в редакцию "Нового Времени" о браке и разводе