Вот почему мне представляется возможною и целесообразною следующая, например, комбинация. В каждой епархии мог бы существовать особый совет по бракоразводным делам, под председательством епархиального архиерея, в котором присутствовали бы главные должностные лица в губернии, а именно: губернатор, губернский предводитель дворянства, губернский воинский начальник, губернский городской голова, председатель губернской земской управы, председатель окружного суда и прокурор и старший благочинный в губернском городе,  и этому совету были бы подведомственны все бракоразводные дела, причем этот совет все исследования по каждому делу возлагал бы на одного из своих членов. Совет этот решал бы дело о разводе и о судьбе детей, прижитых от расторгаемого брака, окончательно,  за исключением случаев, когда архиерей не соглашается ни с одним из мнений совета, и тогда дело переносится в Синод для окончательного решения.

Сомневаюсь, что при таком составе совета можно было бы не быть уверенным в том, что дело о разводе получать будет всякий раз решение чистое и добросовестное.

Надо помнить, как я вчера говорил, что главными крикунами за облегчение развода являются те, которым это нужно в интересах разврата, а вовсе не те, которым это нужно в интересах жизни и действительно безвыходного положения. Вот почему для первых развод должен быть, елико возможно, затруднен, а для вторых, наоборот, облегчен.

Именно этого такое самостоятельное и состоящее из лучших людей губернии коллегиальное учреждение под председательством главы местной церкви может достигать всегда. При таком совете не возьмешь ни деньгами, ни протекциею: одна правда будет иметь решающую силу.

И сверх того получится огромное благодеяние: быстрота производства дел и отсутствие всякой волокиты.

ФРАГМЕНТЫ О БРАКЕ

О наказании смертью и еще, сверх этого, чемнибудь...

(Письмо в редакцию "Нов. Вр.")

Позвольте мне опротестовать явно неверную ссылку и могущую иметь вредные законодательные последствия. До сегодняшнего дня я думал, что после смертной казни уже нет наказания. С каким же изумлением я прочел в академическом здешнем органе, "Церк. Вестн.", следующие строки: "А как за прелюбодеяние по Ветхому завету положена смерть, в греческих же царских законах вместо смерти положены и другие казни, то и ныне нужно"... и т.д. Очевидно, "нужно" или казнить, или еще какнибудь расправляться с несчастными разводимыми по консисторскому приговору мужьями и женами. Не знаю, почему же это при таком строгом законе не казнили "по Ветхому завету" Давида и Соломона, которые по нашим законам оказались бы крайними прелюбодеями? А в "Книге числ" написано, что Бог призвал к суду своему и покрыл проказою Мариам за то, что она упрекала брата своего Моисея, взявшего эфиоплянку в жены себе при живой другой жене Сепфоре. И каким образом Соломон не казнил, а рассудил известным мудрым судом двух блудниц, пришедших к нему с мертвым и живым ребенком? Явно, что случаи нашего прелюбодеяния, служащие поводом к разводу, не считались вовсе прелюбодеянием в Ветхом завете, ни по закону, ни практически, и вопрос может идти не о "казни" или "наказании" разводящихся супругов, как предлагает аноним академического журнала, а о том, читал ли он когданибудь Ветхий завет, и если читал, то для чего он так искажает его смысл, и притом с практическими, ясно законодательными целями: внушить мысль нашим русским светским судам о необходимости налагать уголовную кару на виновную при разводе сторону. Ни о какой такой каре не может идти речь, потому что указы греческих царей для нас так же малообязательны, как и "Litterae obscurorum virorum" ("Письма темных людей" (лат.)), а в Ветхом завете все устройство брака и семьи было иное, и там никогда не было тех чудовищных стеснительностей, какие к нам перешли из этой же Греции и составляют наше историческое несчастие. А не было там такого тесного и жестоко поставленного брака, то, следовательно, нет нужды и "наказания" или их идею переносить к нам. Ведь с точки зрения греческих средневековых законов весь народ израильский, от Авраама, имевшего наложницею Агарь, и до последнего еврея последних времен, всех надо бы предать "казни за прелюбодеяние". Но как же тогда он был "народом возлюбленным и избранным"? Об этом, как и о многом другом, не думают беззаботные viri obscuri (темные люди (лат.)) времен греческих и наших. Примите и пр. В. Розанов.