Ещё одна наглядная иллюстрация: в “советский период” агитационный аппарат партии значительно опережал аналогичную ветвь в Православной Церкви, это ведь не значит, что учение компартии вернее?!

В-третьих, неужели Бог благословляет распространение совершенно несовместимых тезисов и противоречащих вероучений? Не Он ли молился о единстве Своих последователей: Отче Святой! сохрани их во имя Твоё, тех, которых Ты дал Мне, чтобы они были едино, как и Мы (Ин. 17,11; см. также 1Кор. 1,10; Флп. 2,2).

В-четвёртых, периоды миссионерского подъёма и спада бывают во всех конфессиях! Так неужели истина в разное время - разная (в зависимости от ныне процветающей “церкви”)?

Итак, надеюсь, мы пришли к пониманию того, что ни один из описанных выше критериев истины, критерием служить не может. Их совокупность в одной общине также ни на что не может указать недоумевающему искателю истины, ибо все эти характеристики подвижны (т.е. изменчивы) и комбинация всех этих положений встречаются и в еретических “церквах”. Да и вообще критериями, описанными выше, нельзя судить об истине ещё и потому, что они не содержат в себе уникальности истины. Все они вполне копируемы и имитируемы, а потому компас, основанный на них, был бы слишком близорук.

Ища истину в бесконечных комбинациях вышеуказанных элементов церковности, человек, иногда незаметно для самого себя, теряет из виду самое существо вопроса – где ИСТИНА? Как часто поиски истины для многих сменяются поиском удобств, симпатий, внимания и т.п. Когда происходит подобная подмена, искавший истину находит комфорт, взаимопонимание и поддержку, но разве это синонимы Истины? Тогда, как верно заметил Юрий Самарин, “набожный человек очень часто дорожит своею верою не столько как несомненною истиною, сколько ради личного успокоения, которое он в ней обретает”51. Посему поставившему однажды перед собой вопрос об истине, не должно разменивать его на что-либо другое.

За последние века вряд ли с каким-либо словом люди поступали более некорректно, чем со словом “Церковь”. А между тем, это слово имеет вполне определённую смысловую нагрузку. Что такое смысловая нагрузка, думаю, всем известно. Например, слоном мы не можем назвать просто понравившееся нам животное, если оно стоит на том месте в зоопарке, где должен стоять слон, и оно не против, чтобы мы его так называли. Слоном мы не имеем права назвать даже то существо, которое имеет ряд значительных сходств таких как: четыре ноги, большой размер, маленький хвост, аналогичное поведение и т.п. Слоном, в прямом смысле этого слова, мы можем назвать только слона и никого больше. Увы, таков “жестокий” закон любого языка и никакой сентиментальности! То же положение и со словом “Церковь”. Церковью ныне называют практически всех, кто так желает себя называть. По принципу: “главное чтоб никто не обижался!”. Но Церковь – это не фантом и не абстрактное понятие, а более чем определённая величина, имеющая свои исторические, вероучительные и канонические границы.

Нам возразят: “а стоит ли вообще выделять одну из конфессий, не одному ли Богу поклоняются все христиане?” В том то и состоит вся губительность конфессиональной раздробленности, что Бог у нас один. Бог один, но выводы из этого простого утверждения делаются противоположные. Бог один, а значит и путь к Нему один. Аналог: в комнате выход один, но если разные люди указывают в разные стороны, то выйти удастся лишь верно направленному. То же самое и в христианской религии. Бог один и неизменяем, а значит, чтобы быть с Ним, меняться надо нам. Библия полна призывов к этому. Христос принёс спасение и учение о том, как и во что нам меняться. Если мы неверно направим наше усердие, то эта единственность и неизменность божественного состояния не даст нам соединиться с Ним. Если бы богов было много, этой проблемы не было бы. Бог баптистов спас бы баптистов, бог харизматов спас бы харизматов, “Свидетелей Иеговы” непременно спас бы их бог, и бог католиков, обеспечил бы Царство Небесное для католиков, а православных бы спас православный бог. Никто бы не остался “во тьме внешней” (Мф. 25,30) кроме лицемеров и богоборцев. То же следовало бы ожидать и для других религий. Но Бог один и это повод искать истину и трезвиться, а не, расслабившись, хвалить все учения.

“Бог один” - это тезис библейский, а значит и выводам мы должны последовать библейским. Один Господь – провозглашает ап. Павел (Еф. 4,5), что же это значит для него самого? Один Господь, следовательно, может быть только одна вера (т.е. одно учение), и только одно крещение (т.е. одна Церковь ибо крещение – вхождение в Церковь). Итак, для ап. Павла “один Господь” означает, что у одного Бога может быть только одна Церковь и только с одним учением. Какие же выводы можно сделать, глядя на нынешний непримиримый плюрализм христианства? Их два: 1) положительный: одна из церквей христианского многолосья – та самая о которой говорил ап. Павел. 2) отрицательный: ни одна из нынешних церквей, кроме той одной, не является Церковью ап. Павла.

Они могут быть в разной степени похожи на ту Церковь, но это не меняет дела. Церковь есть тело (Еф. 1,22-23). Ни фото, ни манекен при всей своей внешней идентичности не есть тело. Они различны по природе. Посему положение плачевно: тысячи “церквей” называющие себя Церковью ап. Павла, обманывают себя и тех, кто им доверяет.

Естественно возразить: “почему же так жестоко, ведь все они – добрые, прекрасные люди... они столько сеют добра...”. Этого никто не отрицает, но разве добрые люди не могут ошибиться? Мы не можем думать, что Христос пришёл только для того, чтобы раздобрить людей.

Можем ли мы, в таком случае, что-либо предложить? Да, можем. Так как мы ищем критерий истины, то её необходимо искать по её главному признаку, а не по многим её элементам. Критерий истины должен быть максимально прост и безошибочен. Он не должен быть поэтапным, избирающим Церковь как королеву на конкурсе красоты. Он должен сразу указать на единственную Церковь Истины, которая ему соответствует. Этот критерий – неизменность! Истина неизменяема, а потому “церковь” претендующая на звание истинной должна указать на неизменность своего вероучения и существования. Принцип таков: “мне сложно разобраться в том, право ли вы учите. Покажите мне, что вы так учили 2000 лет или то, что 2000 лет так учили вы!”.

Ниже мы рассмотрим эту проблематику, так сказать, в развёрнутом виде.