Итак, христиане первых веков, несомненно, чтили изображение креста Господня, об этом ясно свидетельствуют некоторые апологии первых веков: “Если ты, иудей, опять упрекаешь меня, говоря, что я поклоняюсь дереву креста как Богу, то почему ты не обвиняешь Иакова, поклонившегося на верх жезла своего (Евр. 11,21). Вполне ясно, что он поклонился, не дерево почитая, но через дерево поклонился Иосифу, как и мы через крест прославляем Христа, а не дерево"195.

Сюда же можно отнести и письменные упоминания о крестном знамении. Тертуллиан, перечисляя ряд важнейших преданий, с которыми и протестанты вполне согласны196, присовокупляет: “Перед началом каждого дела и при каждом движении вперед, при входе и выходе, обуваясь, умываясь, садясь за стол, зажигая свечу, ложась в постель, присаживаясь, чтобы побеседовать с кем-нибудь, чертим на лбу крестное знамение”. Также увещевая христианку не выходить замуж за язычника, кроме прочих неудобств, связанных с верой во Христа, как Единого Бога, Тертуллиан спрашивает: “Сможешь ли ты тайком крестить постель и свое тело?”197.

“Итак, да не стыдимся исповедывать Распятого, - говорит Кирилл Иерусалимский, - С дерзновением да воображаем рукою знамение Креста на челе и на всём; на хлебе, который вкушаем, на чашах, из которых пьём. Да изображаем его при входах, при выходах, когда ложимся спать и встаём, когда находимся в пути и отдыхаем”198.

Святитель Иоанн Златоуст: “Нужно ли родиться, предлагается нам крест. Хотим ли напитаться таинственною сиею пищей, нужно ли принять рукоположение, или другое что сделать - везде предстоит нам сей знак победы. Потому-то мы со всяким тщанием начертываем его и на домах, и на стенах, и на дверях, и на челах, и на сердце"199.

Логически следующий вопрос напрашивается сам собой. Могли ли древние христиане, почитая крест, не чтить изображения самого Господа, которые, несомненно, употребляли? На VII заседании VII Вселенского Собора 13 октября заключительный орос собора, прочитанный и принятый, включил в себя основание для почитания икон и как один из аргументов был приведён бесспорный образец: почитание креста200.

Василий Великий, хваля иконописцев, произносит: “Да восплачут демоны, уже и теперь поражаемые изображёнными вами подвигами мученика!201 Да будет снова им показываема горящая и побеждающая рука! Да будет начертываем на доске и Подвигоположник в состязаниях - Христос, Которому слава во веки веков. Аминь!”

Теперь рассмотрим икону в контексте Седьмого Вселенского Собора и вообще всего иконоборческого периода. История возникновения иконоборческой ереси напоминает возникновение монофелитской ереси в борьбе с монофизитами. Подобным образом и иконоборчество является вторичным по отношению к языческому наделению икон личностными качествами, обожествления их и т.п. Первыми иконоборцами часто были ревнители православного исповедания. Того исповедания, которое мы сейчас исповедуем. И лишь излишний максимализм превратил их в настоящих еретиков.

Положение дел при Льве III было тяжёлым в плане богословского просвещения масс. В частности, иконопочитание вследствие той же малограмотности и языческого наследия священников и прихожан, превращалось в нечто иное. Так, например, император Михаил Травль жаловался, что простолюдины берут иконы в восприемники своих детей при крещении. Другие не принимают в уста Святого Тела, прежде чем не положат его на святые иконы. Священники соскабливают краски с икон и примешивают их к Святой Крови. Иные предпочитают служить литургии по домам на святых иконах вместо церковных престолов. Но Лев, вместо того, чтобы применить свою власть и развернуть просветительскую работу, стал на путь искоренения иконы как таковой. Подобно тому, как плохой врач, видя прыщ на руке у пациента, повелевает отрубить всю руку.

Интересно проследить как однобоко описывают эти события баптистские историки. “Спор не был урегулирован до самой смерти Льва III, - пишет магистр богословия М.В. Иванов, - Его сын, император Константин V, продолжил политику отца (гонения) с не меньшей жестокостью, что лишь сделало иконопочитателей ещё фанатичнее и упрямее”202. Но, почему же когда речь идёт о политике гонений императоров первых веков христианства, гонимые христиане описываются как мужественные страдальцы, а как только речь зашла о таких же жестоких гонениях за почитание икон, гонимые изображаются упрямыми фанатами? Почему об императорах преследовавших иконопочитателей нет отрицательных пассажей, а об Ирине читаем: “Некоторое время спустя власть в империи перешла к императрице Ирине. Женщина властная, мстительная и гордая, она была иконопочитательницей”203.

Относительно иконоборцев первого тысячелетия надо бы сразу сказать, что они в корне отличались от нынешних протестантов. То были в основе своей иконоборцы спиритуалистического толка, отвергающие вообще всякую возможность изобразить духовное красками. Их теория предполагала, что человеческая природа Христа настолько растворилась в Божественной Его природе, что изобразить Христа уже невозможно и т. д. Были и радикалы из православных, пытавшиеся вместо лечения больного члена рубить его сплеча. Но сначала о первых: отвергая полноту вочеловечения Слова, иконоборцы, соответственно, и отвергали Его изобразимость. И здесь их основное различие с протестантами, которые в учении о воплощении не противоречат православным. Отсюда мы видим, что характер отрицания икон у первых иконоборцев в корне различен с протестантским.

На иконоборческом соборе 754 года, который протестанты считают собором истинных христиан, в обвинительном акте иконоборцев читаем: “Как можно даже осмелиться посредством низкого еллинского искусства изображать православную Матерь Божию, в которой вместилась полнота Божества и которая выше небес, славней херувимов?”204. А это уже явно не протестантский взгляд на икону!

Баптисты об иконопочитании: “Это новшество начало волновать истинных поборников воли Божией и вызвало среди многих энергичные протесты. Один из самых ранних церковных соборов, собравшийся в городе Эльвире (в 306 году по Р.Х.), строго запретил иконопоклонение”205. В этом же ключе на Эльвирский собор ссылается и В.И. Петренко206. Такое смелое заявление баптистов автоматически исключает их из рядов “истинных поборников воли Божией”. Ибо они прямо подпадают под три из шести анафематизмов, провозглашенных Эльвирским собором “истинных христиан”: "Кто неизобразимые сущность и ипостась Слова, ради Его вочеловечения, осмелится изображать в формах человекообразных и не захочет разуметь, что Слово и по воплощении неизобразимо, - анафема.

Кто захочет изобразить плоть Христа, соединившуюся с Лицом Слова Божия разделённо и отлучённо от Самого - анафема.

Кто будет изображать Бога-Слова на том основании, что Он принял на Себя рабский образ, изображать вещественными красками, как бы Он был простой человек, и будет отделять Его от нераздельного с Ним Божества, вводя таким образом четверичность в Святую Троицу, тот – анафема"207. На этом же соборе 306 года XXXVI правилом было также принято постановление против стенной живописи в церквах, чем абсолютно не брезгуют сегодняшние “евангельские” течения.