Василий Великий, которого многие баптистские богословы считают созвучным себе и без иронии называют его одним из отцов Церкви, также в корне не согласен с протестантской концепцией крещения: “Почему мы христиане? Всякий скажет: по вере. А каким образом спасаемся? Таким, что возрождаемся именно же благодатью, подаваемою в крещении. Ибо чем иначе спастись?”273. “Изображением смерти служит вода, а залог жизни подаётся Духом”274. Так же мыслит и святой Амвросий: "В крест Господа Иисуса верует и оглашенный, которым и сам знаменуется, но если он не будет крещён во имя Отца и Сына и Святого Духа, то не может получить отпущение грехов и сподобиться дара духовной благодати"275.

Протестанты, с одной стороны, утверждают, что у человека не может быть дел, способствующих спасению, а с другой стороны, чисто человеческое дело - крещение оказывается делом, обусловливающим вхождение в Царство Небесное. Если действительно, как пишет автор, "дар спасения нами уже принят... дело нашего спасения в нашем сердце" уже совершено276, то, что же препятствует нам войти в Царство Божие? Если человек "вступил в тесное общение со Христом"277, то негоже Христу не впускать такового в Своё Царство только из-за того, что тот не исполнил пустой формальности. Неужели если человек тысячи раз свидетельствовал пред людьми и Богом о своей спасённости, тысячи раз обещал быть верным, это всё не считается, если при этом он не окунулся в воду?!

Даже если протестанты согласятся, с тем, что в крещении прощаются грехи, то при сохранении их концепции, это отнюдь не делает его необходимым. И хотя скверный и не может войти в Царство Божие (Откр. 21,27), но если учесть, что он и без очищающего крещения находится в теснейшем общении с Богом, то скверным такового уже никак не назовёшь!

Краткий вывод из всего вышеизложенного: баптистское понимание таинства крещения можно определить как – фрагментарное, частичное. Причём фрагменты православного учения о крещении, принимаемые баптистами, самые поверхностные – символический и психологический. Это то, что, с православной точки зрения, делает такое “неполное” понимание крещения – еретическим. Теперь, пожалуй, время перейти к изложению православного понимания этого великого таинства.

Церковь содержит в себе полноту даров Святого Духа (Еф. 1,23). Только жизнь в Церкви есть жизнь во Христе, ибо Церковь есть Тело Христово, а мы члены тела его, от плоти Его и от костей Его (Еф. 5,30). Посему вхождение в Церковь (т.е. крещение) - это причастие Церкви, причастие Христу, поэтому оно не может быть безблагодатным. Сам Христос в беседе с Никодимом назвал крещение рождением свыше: истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия... если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рождённое от плоти есть плоть, а рождённое от Духа есть дух (Ин. 3,3,5-6). "Когда "дух" и "плоть" противопоставляются друг другу (Гал. 5,16-23; Рим. 8,5-8), то разумеются не душа и тело, а два противоположные направления жизни, которые, проникнув в существо человека, являются в нём как бы двумя враждебными природами. Греховное начало настолько укоренилось в падшей природе человека, что последняя может освободиться от него не иначе, как посредством воссоздания, которое силен сотворить только один Бог. Сын Божий, восприняв природу человеческую, воссоздал её в Себе и дал возможность всем людям через принадлежность к Телу Его - Церкви быть участниками этой новой природы, сонаследниками, составляющими одно тело278, и сопричастниками обетования Его (Еф. 3,6) и только тот, кто во Христе, тот новая тварь (2Кор. 5,17). Начало этой новой, духовной, богообщной жизни подаётся человеку в крещении"279.

Господь даровал способ, благодаря которому можно получить духовное семя Нового Адама. Это семя - и есть начало рождения! Грехи прощаются во многих таинствах. Прощение личных грехов в крещении не составляет его назначения (цели). В чём же особенность таинства крещения? Вся суть крещения в том, что в этом таинстве происходит рождение нового человека. Иоанн Богослов пишет, что всякий, рождённый от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нём, и он не может грешить, потому что рождён от Бога (1Ин. 3,9). Учение о крещении как семени является не только православным, но и апостольским. “Бог Слово входит в человека и пребывает в нем как семя. Спасительная благодать есть дар Божий, который как семя Божественное всевается всякому крещающемуся”280. Это делает крещение непостижимым таинством. При крещении даётся семя, которое мы должны в себе возрастить. Разве происходит преображение в нового человека автоматически? Нет, мы остаёмся плотяными, т.е. подверженными всем болезням (духовным и физическим) и самой смерти. Происходит нечто иное: в нашего ветхого человека всевается семя Нового Человека и, как при каждом таинстве, происходит освящение. Однако ветхий человек автоматически не превращается в первозданного. Что же происходит в человеке? Первичное заражение в нас не исчезает и ничуть не умаляется. Но при этом в крещении подаётся нечто новое - начаток инобытия, новый (для падшего естества) образ единения с Богом, начало жизни во Христе. В ветхое привносится новое, чтобы этой новизной преобразить всё естество и сделать его христоподобным. “Оная будущая жизнь как бы вливается и примешивается к сей настоящей”281. Таким образом, человек вырывается из состояния фатальной смерти, господства повреждённого естества. “Искуплением обновлено человеческое естество. Богочеловек обновил его Собою и в Себе. Такое обновлённое Господом естество человеческое прививается, так сказать, к естеству падшему посредством крещения. Крещение, не уничтожая естества, уничтожает его состояние падения; не делая естества иным, изменяет его состояние, приобщив человеческое естество естеству Божию”282, - со ссылкой на 1Пет. 1,4 излагает православное учение святитель Игнатий Брянчанинов.

Древо жизни посажено, но неуместным было бы говорить о прощении греха первородного или о том, что он прощён не вполне. Прощаются грехи личные. Первородный грех недостаточно просто простить. Это - повреждение природы, требующее действенного исцеления. Это болезнь, её мало простить, её нужно исцелить. Исцелённую природу мы видим у воскресшего Христа. Тот, кто остаётся смертным (т.е. тленным), ещё не исцелён. Ему дано только начало, только семя Христова преображения. Уничтожив в нас диктат греха, крещение не уничтожает его самого. Мы не перестаем быть способными совершать грех. "Купель даёт отпущение грехов соделанных, а не содееваемых"283. При помощи благодати Божией, подаваемой в крещении, нам предстоит самим искоренить в себе греховные наклонности. "Должно стараться, чтобы вы познали, каким путём можете достигнуть отпущения грехов и получить надежду наследия благ обетованных. Другого пути к сему нет, кроме того, чтобы, познав Христа и омывшись крещением во оставление грехов, начали потом жить безгрешно"284. "Христос насаждается в сердца наши таинством святого крещения как семя в землю. Дар этот сам собою совершен: но мы его или развиваем или заглушаем, судя по тому, какое проводим жительство. По этой причине дар сияет во всём изяществе своём только в тех, которые возделывают себя евангельским заповедями и по мере этого возделания"285.

Благодатное Царство Христово в крещении только зачалось, но ещё не завоевало всей его природы, не преобразило её в себя целиком. В этом смысле, очевидно то, что даже при действительном таинстве сила его действенности всецело зависит от течения дальнейшей духовной борьбы. "Духовная благодать, – говорит св. Киприан Карфагенский, – которая в крещении равно приемлется верующими, потом поведением и действиями нашими или уменьшается или умножается, подобно тому, как в Евангелии семя Господне равно сеется, но, по различию почвы иное истощается, а иное умножается в разнообразном изобилии, принося плод в тридцать, шестьдесят или сто раз больше"286. Святитель Игнатий Брянчанинов: “Крещённый человек, делая добро, принадлежащее естеству обновлённому, развивает в себе благодать Всесвятаго Духа, полученную при крещении, которая, будучи неизменяема сама по себе, светлее сияет в человеке по мере делаемого им Христова добра. Так светлее сияет неизменяющийся сам по себе солнечный луч по мере того, как свободнее небо от облаков. Напротив того: делая по крещении зло, доставляя деятельность падшему естеству, оживляя его, человек теряет более или менее духовную свободу. Грех снова получает насильственную власть над человеком, диавол снова входит в человека, соделывается его владыкой и руководителем”287.

Недостаточно просто отречься от прежней греховной жизни, необходимо всеми силами в новой своей жизни с корнем вырывать остатки старой. Потому и взывает к Богу всякий православный: "Не остави мене, яко семя тли во мне есть".288 "В крещении человек одержал первую и, можно сказать, решительную победу над грехом. Но, чтобы окончательно восторжествовать над грехом, необходимо его изгнать совершенно из своей природы. Нужно совершенно очистить свою душу и тело от малейших признаков ветхого человека. Тогда только спадут окончательно "путы" греха, и человек вполне усвоит себе вечную жизнь".289 Таким образом, "святое крещение – по выражению св. Афанасия Александрийского – отверзает нам (только) путь к просвещению"290. Путь спасения и вечной жизни зачинается в крещении и после продолжается развитием положенного семени гармонией свободы и благодати. И завершается, по слову Сергия Страгородского, "вступлением человека туда, куда он себя, при помощи данных ему средств, приготовил, к чему развил восприимчивость"291.

В католицизме точность крещальной формулы определяет действенность таинства. В Православии она поставляется в тесную зависимость от нравственного состояния приступающего к купели. В крещении человек не другую душу получает и не становится праведным, сам о том не подозревая, а с прежней душой решается жить иначе. Поэтому очень важно то, как сам крещающийся переживает происходящее. Глубина его покаяния, его жажды непрестанного следования за Господом, видение необходимости дара Христова - и есть его способность к восприятию этого таинства. Иоанн Златоуст выражает это так: "Насколько по свободному произволению отлагаем мы в крещении ветхого человека, настолько же произвольно и сыноположение. Потому что Бог всё предоставил на волю того больного, которого Он хочет излечить в крещении". "Если нет воли, – говорит преп. Макарий Египетский, – Сам Бог ничего не делает… совершение дела Духом зависит от воли человека"292. “Ожидающему от Бога принять семя благодати надлежит сперва очистить землю сердца, чтобы падшее на неё семя Духа принесло совершенные и обильные плоды”293. Господь желает подарить Себя каждому, войти в общение с каждым. Бог взыскует не свидетельств о богообщении (крещении), а способности к восприятию этого общения. Глубина же и действенность богообщения всецело обусловлены мерою, которую человек способен вместить. Исходя из этого понимания крещения, нравственная подготовка к таинству есть соучастие в нём. "Выжмем себя покаянием, – призывает преподобный Ефрем Сирин, – чтобы не утратить нам благодати прощения, как настоящей своей краски. Выжимание есть тщательное отложение противного. Ибо таким образом наведённый на нас цвет, закалившись в душах наших, уже не сойдёт"294. Образ приспособления души к восприятию благодати указал Сам Господь: Кто не примет Царствие Божие как дитя, тот не войдёт в него (Мк. 10,15). Прежде, нежели сеять семя Божией благодати, необходимо возделывание своей тернистой почвы, уподобление своего восприятия - детскому. У взрослых сознание (душа) засорено греховным навыком. Покаяние есть вырывание греховных плевел. Оно болезненно, но необходимо, чтобы не сделать сеяние тщетным (т.е. крещение бесплодным).

Если протестант крестится “потому, что...”, то православный – “для того, чтобы...”. Эта разница – дочь богословия и мать духовной жизни. Мы погреблись с Ним (Христом) крещением в смерть, чтобы... ходить во обновлённой жизни... ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху (Рим. 6,4-6). У Рогозина, видимо в противовес католическому автоматизму, от лица крещающегося звучит твердое: "Я даже не допускаю мысли о возможности исправления своей ветхой греховной натуры"295. В Православии же, уничтожение греховного в человеке не вменяется по-католически как совершаемое “ex opere operatо”, но и не отрицается по-протестантски как невозможное. Его исправление (исцеление) полагается целью крещения и всей жизни.

Протестантизм не оставляет смысла для жизни после крещения. С православной точки зрения жизнь христианина должна сопровождаться миссионерской и благотворительной деятельностью, а не составлять её суть. Христиане духовны, а значит, духовная жизнь и есть жизнь в собственном смысле для христианина. Смысла для этой духовной жизни нет у крещеного протестанта. Христос за всё заплатил, вполне искупил. Доплачивать что-либо сверх, к чему сводится духовная жизнь католика, не имеет смысла.

Православие осмысливает и переживает крещение иначе. Крещение во спасение – это событие, происходящее не в Божественном сознании только, а в существе всего человека. И если праведность, полученная человеком в крещении, является скорее целью, чем её достижением, если она есть только семя, тогда дальнейшая духовная жизнь становится весьма важной и осмысленной.

В заключение не лишним будет для справки приведести несколько свидетельств из отцов Церкви. Это иногда бывает уместно, чтобы подчеркнуть основу истины – неизменность. Когда века созвучны, об этом стоит задуматься.