Христианская этика протестантских общин всегда являлась жемчужиной протестантизма. Чувство сплоченной христианской любви, дела милосердия, благотворительность и т.п., пусть даже иногда и слишком приправленные рекламным шумом, всё же творятся не только ради эффекта "урожая", но и от чистого сердца. Поэтому, думаю, что даже самый неправославный христианин согласится с тем, что не может быть ситуации, в которой христианин, будучи в состоянии помочь нуждающемуся, отказался бы помогать по вероучительным соображениям.

Что можно сказать о христианине, который многие годы помогал своему другу во всех его делах, но когда настал час наибольшего испытания, когда друг его оказался беспомощен, он принципиально оставил его? Ты, мол, брат, имел шанс быть в лучшем положении! (со ссылкой на Гал. 6,7). Как назовем такого? Предатель, бездушный? Нет, - это обычный протестант, отказывающийся помолиться за умершего брата!

Вполне понятна реакция реформаторов на пошлую продажу индульгенций от имени “наместника Сына Божия” с обещаниями, что “душа умершего человека, “уже три тысячи лет мучавшегося в чистилище”, за полтора рубля немедленно, по росчерку пера заплывшего от жира монаха освобождалась оттуда”357. Православие отвергает молитву за умерших западного образца. В этом смысле мы с протестантами вполне могли бы быть единомышленниками, если бы последние не переадресовывали все аргументы и пафос отрицания молитв за умерших и на Православную Церковь.

Главных причин, по которым протестанты отказываются поминать умерших в своих молитвах - три. 1) уверенность в спасении всех членов церкви. 2) окончательность определения посмертной участи сразу же после смерти. 3) отсутствие прямого указания в Священном Писании.

С самого начала хотел бы напомнить одно важное библейское обстоятельство: для Бога нет умерших. У Него все живы (Лк. 20,38), и потому живём ли или умираем - всегда Господни (Рим. 4,8). Если трезво рассудить, то и для нас "мёртвые" не являются мёртвыми, а также живыми, как и для Бога. Мы твёрдо веруем, что умирает и разлагается в человеке только тело. Душа же (грешная или праведная) продолжает свое сознательное существование. Поэтому обвинение православных в “молитве за умерших” можно назвать безграмотным. В рамках христианской религии умерших просто нет. Это некая условность, почему-то принимаемая протестантами за какое-то кардинальное изменение существа жизни человека. Плотяность нашей мысли принуждает нас иллюзию смерти принимать за реальность. Но если эта иллюзия влияет на догматику, то не плотские ли вы? (1Кор. 3,11).

Когда мы молимся за (живых) атеистов и противников Церкви, то желаем чтобы то живое, что есть в их мёртвых душах, как малая закваска или малое семя проросло и изменило их душу. Таким образом, мы всегда ищем в человеке что-то живое, чтобы помолиться о нём.

Протестанты призывают молиться только за живых? Что ж, и Православная Церковь призывает к тому же! Мы не молимся ни о мёртвых душах (таковых нет), ни о мёртвых телах (это бесполезно). Мы молимся за живых, ибо для Бога нет умерших. Таким образом, “молитвы за умерших” есть ничто иное, как те же “молитвы за живых”.

Протестантский взгляд на смерть христианина трудно назвать отражением апостольского мировоззрения. Скорее, это разглядывание опыта смерти через лупу, непомерно увеличивающую восклицательные знаки и оставляющую без внимания множество иных сторон этого таинства.

Баптистский тезис - "Если спасённый человек умирает... молитвы наши о нём излишни... Блаженные! В каких молитвах они нуждаются?"358 нам кажется слишком односторонним. Гораздо трезвее на это смотрели апостолы. Они, будучи христианами не менее баптистов, о той же перспективе высказывались скромнее: Только бы нам и одетыми не оказаться нагими (2Кор. 5,3). Усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным - говорит апостол Павел (1Кор. 9,27). В этих словах апостола совершенно отчетливо видно осознание своей греховности и отсутствие той гарантии спасения, о которой говорят протестанты. Как далеки эти слова от строгой протестантской формулы: "смерть верующего - начало вечного блаженства"359.

Протестантское богословие склонно всех людей (и их участь) делить на две крайности: "нераскаянный грешник - плачь и скрежет зубов" или - "Блаженные! В каких молитвах они нуждаются?"360. И они правы, когда утверждают, что за них молиться не нужно. Православная Церковь так считала всегда. Она искони отличала тех, которых ап. Иоанн называл антихристами (1Ин. 2,18) и “не нашими” (1Ин. 2,19) от людей проводивших христианскую жизнь или покаявшихся хотя бы перед смертью. За прославленных Богом “блаженных христиан” Церковь не молится, а, наоборот, просит их молитв пред Господом. Также и за тех, кто жизнью своею хулит Духа Божия Церковь не видит смысла молится: “не простится им ни в сем веке, ни в будущем” (Мф. 12,32).

Чтобы отвергнуть молитву за умерших как богопротивную или бесполезную, необходимо или: 1) принять толкование "Свидетелей Иеговы" на Рим.6,7 - умерший освободился от греха. (“Библия объясняет, что при смерти человек освобождается от всех грехов, которые он совершил сам Рим. 6, 7”. Т.е. сама смерть перечёркивает вину человека)361, на что вряд ли здраво мыслящий человек согласится.

Второй вариант: самому уметь точно определять участь любого усопшего (рай или ад?). Баптисты, похоже, с этим легко справляются. Поверил в Бога - в рай, не поверил - в ад. "Всякий, кто уверовал во Христа и оставил греховную жизнь получает от Бога уже здесь на земле прощение грехов и жизнь вечную"362. Но в реальности ничего не происходит автоматически. "Оставить греховную жизнь" - это жизнью уподобиться Христу. (1Кор. 4,16). А для этого нужен огромный духовный подвиг всей жизни, включающий в себя борьбу со страстями, помыслами и т.п. потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь и немногие находят их (Мф. 7,14). К сожалению, не всякий христианин готов по чистоте души быть причислен к духам праведников, достигших совершенства (Евр. 12,23).

Невозможно свести христианскую жизнь к двум категориям: “нераскаянный грешник” и “евангельский христианин”. Если бы всё было таким контрастно черно-белым, то тогда действительно молитвы об отшедших были бы беспричинны. В первом случае в них не было бы смысла, во втором – нужды. Но, душа человеческая сложнее, чаще всего она не является ни чёрной, ни белой, а, так сказать, “серой”. Нельзя сбрасывать со счетов тех христиан, у которых и твёрдое исповедание было, и вера была (Иак. 2, 19), но вот о присутствии той тайны, о которой возвещали апостолы (Кол. 1,27, т.е. Самого Христа в душе) сказать нечто определённое невозможно. А ведь именно это нас делает христианами. Баптистское “чёрно-белое” богословие не в состоянии дать таковым (а их немало в любой конфессии) какое-либо конкретное определение. Ф. Лерой Форлайнс говорит об этом так: “Есть люди, о которых, с позиций нашего (баптистского) богословия, сложно сказать что-либо определённое. Когда-то давно они вроде бы точно были спасены. Вроде бы они не совершили отступничества и не отвратились от веры. И всё же они, по всей видимости, живут во грехе или постоянно согрешают... Возможно, нам не удастся определить каков его действительный статус. Но, конечно, я бы не стал такому человеку давать гарантий спасения. Я не предлагаю давать официальное заключение по поводу его состояния. Я сочувствую тем, кто, возможно, считает своим долгом рассматривать таких людей и не как спасённых и не как погибших”363. Из-за этой грубой неполноценности протестантской систематики баптисты классифицируют таковых по-разному. Чаще всего им приписывается статус - "неосвящённый христианин", который перед смертью успел наделать "те или иные упущения, промахи и падения"364 (на языке Библии это звучит проще - грехи). Вот они то, будучи лишены гарантии даже по баптистским стандартам, и нуждаются в нашем молитвенном ходатайстве, ибо реально могут "одетыми оказаться наги" (2Кор. 5,3).

На первый взгляд, Христос, кажется, однозначно обещает всем верующим в Него жизнь вечную: Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешёл от смерти в жизнь (Ин. 5,24). “На суд не приходит” - звучит как гарантия спасения, но ап. Пётр призывает христиан не забывать и другую реальность, без которой откровение о потустороннем не может быть полным: время начаться суду с дома Божия; если же прежде с нас начнётся, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию? И если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится? (1Пет. 4,17-18). Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят. И если вы называете Отцем Того, Который нелицеприятно судит каждого по делам, то со страхом проводите время странствования вашего (1Пет. 1,16-17).