Зная, что меня ждёт подобная участь, если все откроется, — в глазах Свидетелей лишение общения равноценно смерти — я издавал информационные листки подпольно, почти как Уильям Тиндейл, который издавал свои труды в укромных местах за пределами Англии. Напечатав на принтере тысячу экземпляров «Комментариев друзей», мы с женой указывали на них адреса местных Свидетелей и Залов Царства, найденные в междугородних телефонных справочниках, а затем отправляли их из почтового отделения, штемпель которого не мог бы нас выдать. Поскольку приближалось Рождество, мы послали часть тиража почтмейстеру городка Вифлеем в штате Пенсильвания и попросили его отправить нашим друзьям эти поздравления со штемпелем Вифлеема, а другая посылка ушла почтмейстеру маленького городка в штате Нью-Мексико, который назывался Истина- или -Последствия (Truth or Concеquences), с просьбой поставить на них этот многозначительно звучащий штемпель.

Несмотря на все меры предосторожности, двое моих самых близких друзей вскоре обнаружили, что автором «отступнической» литературы, которую получал каждый Свидетель, был я, и донесли на меня старейшинам. Я узнал об этом, когда двое мужчин в темных пальто, словно в сцене из второсортного шпионского боевика, вышли из припаркованной на темной улице машины и преградили нам с женой путь. Когда они попали в круг света от уличного фонаря, мы узнали в них местных старейшин. Они холодно поприветствовали нас и спросили: «Вы собираетесь и дальше издавать свою листовку?» Я спросил, с чем именно они не согласны, но они ответили, что находятся здесь не для того, чтобы обсуждать содержание листовки, и повторили свой официальный вопрос: « Вы собираетесь и дальше издавать свою листовку?» Когда я ответил, что они все поймут, получив следующий номер, старейшины развернулись и ушли, сказав, что их миссия окончена.

Два дня спустя, вечером, раздался телефонный звонок — нас с Пенни вызывали на закрытый суд старейшин, но мы сказали, чтобы они начинали и проводили суд без нас, поскольку знали, что решение уже предопределено.

Это происшествие не было единичным случаем превышения старейшинами Свидетелей Иеговы своей власти. Пресечение отступнических публикаций является официальной политикой Сторожевой Башни. Запрещено не только издавать такие материалы, но каждому Свидетелю дано указание не читать или даже не брать в руки «религиозную литературу от встречных», потому что «принимать литературу ложных религий и читать ее — это глупый поступок и напрасная трата драгоценного времени для Свидетелей Иеговы» («Сторожевая Башня», 1 мая 1984 г., стр. 31) В подписи под фотографией, на которой женщина выкидывает почту в мусор, даже не дождавшись, пока почтальон выйдет из дома, «Сторожевая Башня» спрашивает: «Уничтожаете ли вы мудро отступнические материалы?» Затем следует другой вопрос: «В чем чтение отступнической литературы подобно чтению порнографической литературы?» — после чего предостерегает Свидетелей «опасаться тех, кто пытается излагать свои личное противоположное мнение» («Сторожевая Башня», 15 марта 1986 г., стр. 12, 14, 19).

Таким образом, даже проживая в стране, где дорожат свободой печати, сами Свидетели Иеговы не имеют этой свободы. Они не могут писать или публиковать что-либо, что расходится с партийной линией их организации, и им запрещено читать и даже хранить у себя какую-либо инакомыслящую литературу.

ГЛАВА 7

Их собственный язык

Признаком, объединяющим множество разных людей в национальное единство, часто является язык: итальянцы говорят по-итальянски; французы говорят по-французски; немцы говорят по-немецки. Однако важно заметить, что «царство» Сторожевой Башни также имеет свой собственный «язык» — в смысле характерного только для них словаря и особой манеры общаться. Конечно, они говорят на языке страны, в которой живут, но добавляют к своему родному языку набор слов и фраз, характерных для их организации.

«Одно из очень важных требований для желающего стать подданным правительства Бога состоит в приобретении познания о его «языке», — так говорилось в учебнике, который Свидетели Иеговы ещё недавно использовали в работе с потенциальными новообращёнными («Ты можешь жить вечно в раю на земле». 1989, стр. 127).

Этот собственный жаргон служит нескольким целям. Во-первых, он позволяет Свидетелю Иеговы выразить понятия, чуждые его родному языку; во-вторых, он создаёт в кругу посвящённых чувство тайного братства; в-третьих, он служит преградой для непосвящённых, которым приходится «учить язык», прежде чем они смогут вступить в группу; и, наконец, он помогает Свидетелям ограждать себя от «мирских» людей.

Непосвящённый, оказавшийся в Зале Царства, может попытаться выдать себя за Свидетеля из другого города. Он может даже не осознавать, что говорит не так, как окружающие, но Свидетели Иеговы сразу заметят, что он не говорит на их языке, и поступят с ним соответствующим образом. Они будут разговаривать с ним так, как они обучены говорить с посторонними, и тщательно взвешивать свои слова.

Даже если Свидетель провёл какое-то время вне организации, речь его выдаст, потому что он не в курсе последних изменений. К словарю Свидетелей Иеговы постоянно добавляются новые понятия, а некоторые выражения официально упраздняются. Свидетели гордятся тем, что они в курсе новейших «теократических» терминов.