В современной западной культуре, на которой оставил свой отпечаток деизм, слово «Господь» перестало указывать на Иисуса или на YHWH Ветхого Завета. Вместо этого оно говорит о далеком и неопределенном божестве, которое, возможно, связано с Иисусом, а возможно, и нет и которое, вероятно, не имеет отношения и к YHWH. Так скрупулезность древних иудеев, ошибки средневековых переводчиков и расплывчатое мышление предстаителей XVIII века мешают нам сегодня понять тот живой смысл, которым было наполнено для иудея I века слово YHWH или который первые христиане вкладывали в слова об Иисусе как о «Господе», так что нам уже трудно должным образом понять всю эту традицию.

А такое усилие нам сделать необходимо. Да, все слова о Боге окружены тайной, но это не должно служить оправданием для расплывчатости или туманности нашего понимания. И поскольку первые христиане чаще всего называли Иисуса именно «Господом», нам крайне важно уяснить, что они имели в виду.

А для этого нам необходимо лучше понять тот народ, который верил, что сам единый истинный Бог YHWH призвал его и сделал своим особым народом ради всего мира. Этот народ верил, что Бог намерен избавить от зла всю вселенную и поручил своим людям проводить этот замысел в жизнь. Только в контексте истории этого народа мы можем понять смысл истории Иисуса из Назарета, который стоит в центре христианской веры. И я полагаю, что поняв Иисуса, мы начнем узнавать тот голос, отзвуки которого мы слышим в стремлении к справедливости, в жажде духовности, в голоде по взаимоотношениям и в наслаждении красотой.

6. Израиль

Нужно ли нам посвящать целую главу народу, в котором, по исторической случайности, родился Иисус из Назарета?

Этот вопрос не мог бы прийти в голову никакому христианину I века. И сама возможность постановки такого вопроса показывает, насколько христиане далеки от собственных корней. Для христианской традиции представление о том, что произошедшее с Иисусом из Назарета было наивысшей точкой долгой истории Израиля, имеет фундаментальное значение. Попытка понять Иисуса без этой истории, без ее развития и смысла подобна попытке понять, почему человек в особой одежде бьет палкой по мячику, при отсутствии базовых представлений о бейсболе или крикете.

Когда христианин начинает размышлять об Израиле – будь то Древний Израиль времен Иисуса или современная страна, – он сталкивается с определенными сложностями. За несколько недель до написания этих строк я посетил Яд Вашем (что означает «память и имя»), мемориал жертвам холокоста в Иерусалиме.

И я снова прочитал беглые записи еврея, которого, вместе с десятками других людей, засунули в вагон для скота, где было нечем дышать, и отправили к месту уничтожения, хотя он уже находился в аду. Я видел камни, на которых были выбиты названия городов Европы, откуда были отправлены на бойню тысячи евреев. Что мы здесь можем сказать о еврейском народе? Нам остается скорбеть, качать головами, чувствовать глубокий стыд за то, что такое могли не то чтобы совершить, а хотя бы просто выдумать люди европейской культуры (которую многие по–прежнему называют «христианской»).

И тем не менее нам следует говорить об Израиле. И на самом деле, когда мы не упоминаем об истории евреев, в рамках которой жизнь и миссия Иисуса обретает свой подлинный смысл, мы вступаем в безмолвный сговор с антисемитизмом, который в скрытом виде существовал задолго до прихода Гитлера к власти. Мы должны говорить об истории евреев, хотя нас при этом охватывает трепет.

Но нам мешает говорить не только подобная осторожность. Вокруг этой истории ведутся нескончаемые споры. Что мы на самом деле можем знать об Аврааме, Моисее, Давиде и других? Совершили ли евреи исход из Египта на самом деле ? Авторы Библии описывают события конца бронзового века и начала железного (то есть вместе примерно 1500–1000 годов до н.э.), но восходят ли эти тексты к тем временам или же они были созданы пять–шесть веков спустя? А в последнем случае – основаны ли они на надежных исторических сведениях или просто выдуманы?

Хотя я рискую оставить без ответов некоторые вопросы, я расскажу историю Израиля таким образом, как ее рассказывали иудеи во дни Иисуса, по меньшей мере, некоторые из них. Здесь мы стоим на надежной почве. У нас есть оригинальный еврейский (с несколькими арамейскими включениями) текст самого Ветхого Завета. У нас есть его греческий перевод, который обычно называют Септуагинтой, выполненный за два–три столетия до рождения Иисуса. У нас также есть некоторые тексты, созданные примерно во времена Иисуса (точнее, отделенные от них не более чем одним–двумя столетиями), где пересказывается Библия, ее отдельные части или в целом, и где расставлены определенное акценты, отражающие намерения авторов подчеркнуть главное. К наиболее известным трудам такого рода относятся объемистые «Иудейские древности» Иосифа Флавия, блестящего автора с нелегкой судьбой. Еврейский аристократ Флавий в середине 60–х годов н. э. сражался против Рима, но затем перешел в стан противника, служил римлянам и в итоге, после разрушения Иерусалима в 70 году, поселился в Риме, получая деньги из государственной казны. И когда мы смотрим на библейские события глазами иудея I века, это не просто позволяет нам избежать массы исторических споров, но и готовит путь для понимания слов и действий Иисуса из Назарета и того, что они пробудили к жизни.

Мы уже говорили о самом начале этой истории. А теперь перейдем к еще одному ее ключевому моменту – к призванию Авраама. Или, точнее, к трагикомическому событию, которое предшествует рассказу об Аврааме и готовит к нему читателя.