Я спросил недавно одного старика, чего больше всего он хотел бы получить от Бога. Положив руку на грудь, он ответил:

– Смерти, только смерти!

– А веруешь ли ты в жизнь после смерти?

– Именно по этой вере я и желаю скорой смерти,– сказал старец.

Неверующие боятся смерти, ибо видят в ней уничтожение жизни. Многие верующие боятся смерти, потому что считают, что не исполнили свое послушание в этом мире: не поставили детей на ноги или не закончили начатое. Даже некоторые святые испытывали страх в смертный час. Когда Ангелы спустились, чтобы принять душу святого Сисоя, этот небесный человек молился, чтобы они оставили его еще немного в этой жизни, чтобы он мог покаяться и подготовиться к иной жизни. Вернее, святые боялись не смерти, а Суда Божия после смерти. И это единственный оправданный страх христианина, который твердо верит в вечную жизнь и Божий Суд.

А без веры в иную, небесную жизнь страх смерти просто веревка на шее, за которую смерть тащит осужденных в свою пасть. Жизнь для неверующего не что иное, как дуновение смерти, дуновение, которое поднимает и низвергает мертвый пепел, ворошит и прибивает его к земле. Если бы безбожник мог до конца логически все продумать, он должен был бы сказать, что жизни вообще нет. Смерть – его единственная вера, смерть – единственная вечная сила, смерть – единственный бог.

Для нас же, христиан, смерть – это окончание школы, сигнал окончания военной службы и призыв к возвращению на родину; для верующих во Христа смерть сама по себе – ничто. Господь сказал Марфе и говорит нам сегодня: Я есмь воскресение и живот, верующий в Меня не умрет [210]. Кому же нам верить, если не Христу, брат Ставро? Людям не можешь верить, даже когда они называют свое имя, и еще меньше, когда скажут: “Я заплачу тебе завтра”, а особенно если говорят о глубоких и возвышенных вещах. Кроме Сына Божия, никто ничего не знает ни о смерти, ни о том, что нас ждет после смерти. Но Он знал, и явил, и показал. Его победа, по словам апостола, истребила смерть [211]. Зачем же нам бояться того, что побеждено воскресением Христовым? Страх смертный не прилепляется к прилепившимся ко Христу, Победителю смерти и Жизнодавцу.

И все-таки один страх остается, совершенно уместный и оправданный: тот страх, который чувствовали и святые души в свой смертный час. Это не страх смерти, но страх своей неподготовленности к вечной жизни. Страх своей душевной нечистоты. Ибо нечистые не узрят Бога и жизнь истинную на святых небесах.

Господь да будет твоей храбростью и утешением.

Письмо 108

Степану Д., на вопрос о том, что нам делать, чтобы лучше жить

Как сам пишешь, много лет служил ты одному господину. Не проходило дня, чтобы ты не думал о нем, о том, чего он хочет, о чем просит, что планирует. Однако твой господин был смертным человеком и – умер. Но существует Господин бессмертный, Который не умирает, Который был Господином и над твоим господином, и над всеми царями и царедворцами этого мира. Это – Господь Бог, Творец и Вседержитель неба и земли.

И плод такой жизни очевиден: смуты, заблуждения, отчаяние, пропасть в душах людей и между людьми.