Письмо 192

неизвестному, о Пресвятой Деве

Вас беспокоит вопрос, как Пресвятая Дева Мария могла родить Сына без отца. Это произошло не по Ее воле, а по воле всемогущего Господа. Вам остается спросить: как всемогущий Бог мог сотворить такое чудесное рождение? Но этот вопрос станет противоречивым и уже содержащим в себе ответ, как только Вы произнесете слово – Бог всемогущий. Такой вопрос не может возникнуть в душе того, кто хотя бы отчасти в состоянии представить себе грозное величие Божие. Тот, Кто всесильным словом без чьего-либо содействия сотворил этот мир, чудесный мир с бездонным небом и небесными светилами, мог сделать и так, что Пресвятая Дева без чьего-либо содействия зачала Чадо.

Разве дети, которые рождаются естественным образом, не по воле Божией рождаются? Когда Сарре было извещено, что она зачнет, она улыбнулась с сомнением, ибо была стара. И Пресвятая Дева, и Иоанн Креститель рождены от бездетных и престарелых родителей. Есть ли что-нибудь трудное для Бога? Библия учит нас, что родящие и неродящие зависят не столько от воли мужа, сколько от Божией воли. Из Писания мы знаем, что даже скот плодился согласно воле Божией, даже крапины и пятна на шерсти овец и коз зависят от Бога, об этом говорится в удивительной повести об Иакове, Лаване и их стаде (см.: Быт. 30–31).

В глубине всех явлений природы присутствует духовная сверхъестественная сила и воля. Если бы Господь попустил природе делать то, что она хочет и как хочет, воцарились бы хаос и безумие. Всякое рождение исполнено небесной тайны. А то, что Вам кажется, что рождение Христа от Пречистой – тайна особенно великая, это потому, что и Сам Христос – величайшая тайна. Эту тайну предчувствовала и Сама Божия Матерь, оттого и спросила: как будет это, когда Я мужа не знаю? [290] На что благовестник Божий ответил Ей – но отвечает и Вам – так: у Бога не останется бессильным никакое слово [291].

Мир Вам от Господа.

Письмо 193

одному революционеру, о сострадании

Вы ополчились на богатых, Вы считаете, что это современно и прогрессивно. Но прежде испытайте себя. Скажем, если возможность разбогатеть представится Вам, разве Вы откажетесь? Разве Вы и тогда не угомонитесь? Вы сердитесь на Церковь, что и она не борется с богатыми. Разве Церковь не борется? Разве она не делала этого еще до Вашего рождения и до рождения Ваших дедов и прадедов? И когда смерть наложит печать молчания на Ваши уста, разве умолкнут уста Церкви?

Девятнадцать веков назад апостол наставлял своего последователя: Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живаго (1 Тим. 6, 17). Но есть разница в том, как укоряете богачей Вы, и в том, как это делает Церковь. Вы укоряете из зависти и ненависти, а она – из сострадания. Церковь знает, что богатому в этом мире спастись труднее других. Спаситель сказал: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное [292]. Вот почему Церковь не испытывает зависти или ненависти к богатым, а только сострадание.

Нельзя думать, что сострадание Церкви – слабость перед богатыми и желание оправдать богатое “сословие”. Такая точка зрения так же далека от истины, как луна от солнца. Церковь не сословна, она всечеловечна. Если Вы в богаче видите только богача, то Церковь ищет в нем человека. Горе тому, кто без меры обогащает себя не своим,– на долго ли? – и обременяет себя залогами – вопиет ветхозаветная Церковь. И добавляет: Вот, он обложен золотом и серебром; но дыхания в нем нет (Авв. 2, 6, 19).

Поэтому в глазах Церкви богачи – несчастные страдальцы, тяжелобольные. Полноте их сундуков чаще всего соответствует пустота души. И Церковь тревожится за них, как за лунатиков, балансирующих на краю крыши. А от них она хочет только милости, но нет ее. Однако, как и всякое живое существо, они и сами жаждут милости и сострадания. Презирайте их богатство, и они пренебрегут им. Если же презреть человека в них, то они еще теснее прилепятся к богатству. Одарите их духовным сокровищем, состраданием например, и они найдут в себе мужество одарить бедных своим материальным сокровищем.