Стих 6. Сего видев Иисус лежаща, и разумев, яко многа лета уже имяше (в недузе), глагола ему: хощеши ли цел быти?4 Предпочитает другим лежащего весьма долгое время и самого терпеливого, с одной стороны, как более заслуживающего сострадания, с другой стороны, чтобы показать, что из многих, нуждающихся в исцелении свыше, наиболее терпеливые скорее преклоняют Бога на милость. Иисус Христос не сказал: «Хочешь, чтобы Я исцелил тебя?» – как потому, что был чужд гордости, так и потому, что больной совершенно не знал Его; поэтому Он не требовал от него и веры. И спросил больного не с тем, чтобы узнать, так как было бы совершенно излишне узнавать о вещи известной, но с тем, чтобы из его ответа стало ясным его терпение. Смотри, что он отвечает:

Стих 7. Отвеща Ему недужный: ей, Господи, человека не имам, да, егда возмутится вода, ввержет мя в купель: егда же прихожду аз, ин прежде мене слазит.5 Больной предполагал, что Иисус Христос спросил его об этом или для того, чтобы изобличить в том, что он по своему нерадению пропускает лечение, или же потому, что желает ему помочь опуститься в купель. Поэтому и отвечает, что он пропускает это потому, что не имеет человека. Сказав: егда же прихожду аз, ин прежде мене слазит, больной показал свое терпение именно тем, что, не имея успеха столько лет, он все-таки оставался и не отчаивался; хотя это случалось не вследствие его небрежности, а вследствие того, что его отталкивали и обижали другие, он, однако, не терял надежды. А мы, если только не получаем чего-либо от Бога после кратковременной, хотя и усердной молитвы, тотчас бросаем ее и охладеваем. Но, скажут, весьма трудно молиться постоянно. Какая же добродетель не трудна? Потому постоянная молитва и весьма полезна, что весьма трудна.

Стих 8. Глагола ему Иисус: востани, возми одр твой и ходи.6 Не только ставит больного на ноги, но и приказывает поднять постель, чтобы все поверили чуду, а не подумали, что это какой-либо призрак. Если бы не окрепли совершенно члены, то больной не мог бы нести постель. Так Иисус Христос поступал очень часто, чтобы заградить уста бесстыдным. Так Он поступил и с расслабленным, о котором упоминается у Матфея (9, 6); при чудесном насыщении по той же причине устроил так, что осталось весьма много кусков (Мф. 14, 20); очистившемуся от проказы повелел явиться к священнику (Мф. 8, 4); претворив воду в вино, сказал почерпнуть и нести распорядителю пира (Ин. 2, 8); воскресив мертвую, велел дать ей есть (Лк. 8, 55), – всем этим убеждая неразумных, что Он не обманщик, а истинный Спаситель всей человеческой природы.

Стих 9. И абие здрав бысть человек: и взем одр свой и хождаше…2 Вместе и услышал, и, почувствовав себя здоровым, встал; затем, ни о чем не думая, взял постель и пошел.

Стихи 9-11... Бе же суббота в той день. Глаголаху же Жидове изцелевшему: суббота есть, и не достоит ти взяти одра (твоего). Он (же) отвеща им: Иже мя сотвори цела, Той мне рече: возми одр твой и ходи.3 Обрати внимание на его смелость: не только не повиновался им, но и объявил своего благодетеля и предпочел Его всем, говоря: «Он мне сказал, Ему я повинуюсь». Получив исцеление, он готов уже был считать Его больше всех.

Стихи 12-13. Вопросиша же его: кто есть Человек рекий ти: возми одр твой, и ходи; Изцелевый же не ведяше, кто есть: Иисус бо уклонися, народу сущу на месте.4 Исцелив больного, Иисус Христос скрылся по причине толпы народа, отчасти для того, чтобы избежать похвалы со стороны благомыслящих, отчасти же для того, чтобы ослабить зависть неразумных. Часто одно только появление ненавистного человека может возбудить сильную ярость.

Стих 14. Потом (же) обрете его Иисус в церкви и рече ему: се, здрав еси: ктому не согрешай, да не горше ти что будет.5 Когда уже ослабела молва о чуде и гнев иудеев, Иисус Христос встречает исцеленного, желая исцелить и его душу. Находит его не среди праздности и покоя, а в храме, где он, вероятно, молился и воздавал Богу благодарность, и увещевает больше не грешить, показывая, что он болен чрез грехи; затем угрожает еще худшим наказанием, если он согрешит, научая этим, что согрешающие вторично после наказания за грехи, как бесчувственные и пренебрегающие им, будут наказаны еще сильнее в настоящей жизни или в будущей, или в той и другой. Если здесь наказание за грехи продолжалось тридцать восемь лет, то что может сказать кто-либо о будущем наказании? Без сомнения, оно бесконечно и вечно. Конечно, не все болезни происходят от грехов, и не все грешники болеют. Упоминаемый у Матфея расслабленный болел за грехи, как и пояснено нам; поэтому Иисус Христос сказал ему: отпущаются ти греси (Мф. 9, 2).6 В лице их Иисус Христос увещевает всех, еще не болевших, убояться болезни и исправиться, а уже болевших – убояться еще худшей болезни и быть осторожными на будущее время. И всякий из нас, если уже болен, пусть скажет самому себе: се, здрав еси: ктому не согрешай, да не горше ти что будет; если же еще не болен, пусть поет себе апостольское изречение: благость Божия на покаяние тя ведет; по жестокости же твоей и непокаянному сердцу, собираеши себе гнев (Рим. 2, 4-5)7 Не только укреплением тела представил расслабленному Иисус Христос доказательство Своего Божества, но и словами: ктому не согрешай, так как этим показал, что Он знает все, даже тайное.

Стих 15. Иде (же) человек и поведа Иудеом, яко Иисус есть, иже мя сотвори цела.1 Пошел и объявил не с злым умыслом, чтобы предать Его, но из благодарности, чтобы открыть своего благодетеля. Благодеяние и угроза достаточны были для того, чтобы удержать его от этого. Получив величайшее доказательство силы своего благодетеля, исцеленный не только устыдился бы, но и побоялся бы, чтобы не пострадать еще хуже. Притом же, если бы он хотел предать Его, то не сказал бы: «Иисус есть Тот, Который исцелил меня», – а сказал бы: «Иисус есть Тот, Который сказал мне: возми одр твой и ходи». Иудеи хотели знать не то, Кто исцелил его, а то, Кто сказал ему: возми одр твой и ходи; но он, умолчав о мнимом преступлении, открыл своего благодетеля. Итак, человек этот был благодарный, откровенный и вовсе не заслуживает упрека.

Стих 16. И сего ради гоняху Иисуса Иудее, и искаху его убити, зане сия творяше в субботу.2 Это было только явным предлогом, а тайной причиной была зависть.

Стих 17. Иисус же отвещаваше им: Отец Мой доселе делает, и Аз делаю.3 Двояким образом Иисус Христос показал Свое равенство с Богом, с одной стороны называя Его Своим Отцом, с другой же говоря, что Он делает так же, как и Бог, чтобы более уже не смотрели на Него, как на простого человека, а как на Бога. Слово доселе указывает на непрерывность делания. В Боге мы знаем двоякое делание: одно обозначает сотворение всей природы в начале, а другое – управление, промышление и сохранение ее. Что касается первого, то Бог почил от всех дел Своих в седьмой день; что же касается второго, то Он всегда делает, управляя сотворенным, промышляя и сохраняя его, и никакой закон не возбраняет Законодателю устроять всегда спасение своих тварей. Обрати внимание на то, как Иисус Христос, обличаемый в разное время в нарушении субботы, иногда защищается, как Бог, а иногда – как человек. Он хотел, чтобы уверовали в то и другое, т.е. в Его Божество и воплощение. (Толкование святого Максима. Установив раз и навсегда первые законы бытия и природу всего сущего, Бог доселе еще делает, так как не только сохраняет в бытии все вещи, но и творит новые части присущей им самим силой. В веществе, или сущности всего сущего, находятся, так сказать, в возможности отдельные вещи, происходящие из этого вещества, которые бытием своим всякий раз обязаны Богу. Делает Бог доселе еще и потому, что сообразует части с целым, т.е. соединяет всех людей, одинаково направляя их мысль к добру и согласуя с законами природы, чтобы, подобно тому как все они имеют одну и ту же природу, так точно имели и одну мысль, согласную во всем и направленную к одному и тому же, так как все они промыслом Божиим соединены между собой и с Богом.)

Стих 18. И сего ради паче искаху Его Иудее убити, яко не токмо разоряше субботу, но и Отца Своего глаголаше Бога, равен Ся творя Богу,4 так как словами Отец Мой показал, что Он истинный Сын; а такой Сын равен Отцу по существу и природе.

Стих 19. Отвеща же Иисус и рече им: аминь, аминь глаголю вам, не может Сын творити о Себе ничесоже, аще не еже видит Отца творяща…5 Так как, говоря о Себе возвышенно, Иисус Христос претерпевал гонения, потому что иудеи не могли подняться на высоту Его слов и преследовали Его, как противника Божия, то снисходит к слабости ума их и с премудрой целью говорит о Себе уничиженно, чтобы сделать Свое учение удобоприемлемым; далее опять возводит Свою речь к возвышенному и снова низводит ее к уничиженному, затем опять – то к более высокому, то к более низкому. Таким образом составляет Свою речь то из возвышенных выражений, указывающих на Его равенство, то их уничиженных, свидетельствующих, по-видимому, об Его уничижении, и поступает так с той целью, чтобы люди более проницательные и благоразумные на основании возвышенных Его речей составили себе должное понятие и об уничиженных речах, тупые и нерассудительные успокаивались уничиженными и не смущались теми, понимая их как бы о человеке. Впрочем, если самые выражения были уничиженны, то на столько же были возвышенны скрытые под ними мысли, и если Иисус Христос уступает в выражениях, то в мыслях никогда. Итак, что Он говорит теперь? Не может Сын творити о Себе ничесоже, аще не еже видит Отца творяща. Для людей с более грубым пониманием слова эти указывают на меньшую степень могущества, по выше указанной причине, а для людей более проницательного ума они указывают скорее на равенство и тождество. Не может, не вследствие недостатка могущества, а вследствие нераздельности: невозможно, чтобы Сын делал что-либо такое, чего не делает Отец, потому что сила Его не отлична от силы Отца, но та же самая; а если та же самая, то значит Сын равен Отцу. Григорий Богослов говорит, что Отец напечатлевает образы самых вещей, а Сын совершает, но не рабски и неразумно, а со властью и знанием, и, точнее сказать, духовно, т.е. по знанию и власти Отца. Итак, по вышеприведенным причинам и сказано: не может Сын творити о Себе ничесоже, аще не еже видит Отца творяща. Если же это сказано не в таком смысле, то каким образом Сила не может, или Мудрость нуждается в наставнике, или каким образом вся тем быша? Каким образом Он будет бессильнее людей, которые многое делают сами, так как и добродетель и порок избирают они сами? И много других нелепостей в таком случае последует. Вышеприведенное изречение подробнее разобрал Григорий Богослов в шестой главе второго слова о Сыне.

Стих 19... Яже бо Он творит, сия и Сын такожде творит.1 Опять от низкого перешел к возвышенному, как выше было сказано. Если все, что творит Отец, то творит также и Сын, то Он равен Отцу. Присоединено слово такожде (ομοιως) не просто, но чтобы мы знали, что Сын творит с равной властью и знанием, как выше было сказано.

Стих 20. Отец бо любит Сына и вся показует Ему, яже Сам творит... Снова от возвышенного перешел к уничиженному. Отец любит Сына не только потому, что Он Единородный, но и потому что Он делает то же, что и Отец, и не делает ничего такого, чего Отец не желает. Ни выше по отношению к Сыну слово видит, ни здесь по отношению к Отцу слово показует не должно понимать человекообразно, но богоприлично и сверхъестественно. И Сын видит не так, как ученик, и Отец показывает не так, как учитель; но Отец показывает, как ум, предначертывающий образы самих вещей, а Сын видит, как слово, совершающее предначертанное, и таким образом все богоприличные дела у них общи.