Ты - свят, а я - окаянен;

Ты - правдив, а я - несправедлив;

Ты - свет, а я —слепец;

Ты — жизнь, а я — мертвец;

Ты— врачевство, а я—больной;

Ты — радость, а я — печаль;

Ты — высочайшая истина, а я— «совершенная суета», как и «всякий человек живущий» (Пс.38, 6).

Увы! Что же сказать мне, Создатель? Внемли мне, Творец! Твоя я тварь, и уже погиб; Твоя я тварь, и уже умираю; Твое я произведение, и уже обращаюсь в ничто; Твое я создание: «Руки Твои сотворили меня и устроили меня» (Пс.118, 73). Твои же «руки», ради меня пригвождены были гвоздями. Не презри дела рук Твоих, Господи; умоляю Тебя язвами рук Твоих, воззреть на него. Вот на руках Своих написал Ты меня; прочти это писание, и спаси меня.

Вот, пред Тобою воздыхаю я—тварь Твоя; обнови меня, Творец. Вот к Тебе вопию я—произведение Твое; Ты, жизнь, оживотвори меня. Вот к Тебе взираю я—создание Твое, Ты, Создатель, воссоздай меня.

Пощади меня, Господи; «Опротивела мне жизнь». «Что такое человек» (Иов.7,16. 17), чтобы мог он беседовать с Богом, Создателем своим? Пощади меня, обратившего к Тебе слово свое; прости раба, который дерзает говорить с Господом. Нужде нет закона. Скорбь побуждает меня говорить; претерпеваемое мною бедствие побуждает меня вопиять.

Болен я, взываю ко врачу; слеп я, спешу к свету; мертв я, воздыхаю пред жизнью. Ты - Врач, Ты - Свет, Ты - Жизнь, Иисусе Назарянине; «помилуй мя, Сыне Давидов» (Матф. 20, 31), помилуй, Источник милосердия, услыши немощного, вопиющего к Тебе. Мимоходящий Свет, подожди слепого, простри к нему руку, да придет к Тебе и во свете Твоем узрит свет. Присноживущая Жизнь, воззови к жизни мертвеца!

Что я такое, чтобы беседовать мне с Тобою? Увы мне, Господи! Пощади меня, я - согнивший труп, снедь червей, смердящий сосуд, пища огня.

Что я такое, чтобы беседовать мне с Тобою? Увы мне, Господи! Пощади меня. Несчастный я человек, человек рожденный от жены, живущий краткое только время, обремененный многими бедствиями, «человек суете уподобившийся» (Пс.143, 4), «приложившийся скотом несмысленным, и» уже «уподобившийся им» (Пс.48, 13). И еще, что я такое? Мрачная бездна, страна бедствий, чадо гнева, сосуд уготованный в бесчестие; рожден я в нечистоте, живу в бедности, должен умереть в тесноте. Увы, бедный, что я такое?

Увы! чем я буду?—Теперь я сосуд с нечистотой, раковина наполненная гнилостью, весь полон смрада и ужаса, слеп, беден, наг, имею у себя тысячи нужд, не знаю ни входа, ни исхода своего. Беден я и смертен, «Дни мои - как уклоняющаяся тень» (Пс.101, 12), жизнь моя, как лунная тень исчезает, как цвет на дереве растет, и вдруг увядает; теперь цветет, и вдруг засыхает. Жизнь моя—жизнь бренная, жизнь скорогибнущая, жизнь, которая, чем больше растет, тем больше умаляется, а чем больше простирается вперед, тем больше приближается к смерти, жизнь обманчивая, примрачная, исполненная сетей смертных. Теперь радуюсь, и вдруг делаюсь печален; теперь бодр, и вдруг изнемогаю; теперь жив, и вдруг умираю; теперь кажусь счастливым, но всегда бедствую; теперь смеюсь, и вдруг плачу; столько все изменчиво, что едва и один час продолжается у меня в одном положении. Оттого страх, оттого трепет; оттого превозмогают то глад, то жажда, то зной, то холод, то изнеможение, то скорбь... За сим следует внезапная смерть, которая тысячами разных способов ежедневно похищает бедных людей; одного сражает горячкою, другого мучительными болезнями; одного снедает голодом, другого истомляет жаждою; одного топит в воде, у другого отъемлет жизнь петлею; одного истребляет пламенем, другого пожирает зубами лютых зверей; одного убивает мечем, другого губит ядом, а иного одним внезапным страхом заставляет прекратить бедственную жизнь. И сверх еще всех этих великих бедствий, когда нет ничего несомненнее смерти, человек не знает однако же конца своего. И когда думает устоять, падает и погибает надежда его. Человек не знает, когда, или где, или как умрет; однако же несомненно ему известно, что должен умереть.