Древний Патерик Глава 15.О смиренномудрии 

Авва Антоний, проникая в глубину судеб Божиих, вопросил, говоря: Господи! Почему одни немного живут и умирают, а другие живут до глубокой старости? Почему одни бедны, а другие живут богато? Почему нечестивые богатеют, а благочестивые бедны? Тогда был к нему глас, глаголющий: Антоний! Себе внимай! То - суды Божии, и тебе нет пользы знать их.

Авва Антоний сказал авве Пимену: в том состоит делание человека, чтобы грех свой полагать на главу свою пред Богом и ожидать искушений до последнего издыхания.

Еще сказал авва Антоний: я видел все сети диавола, распростертые по земле, и, вздохнувши, сказал: кто же обойдет их? И услышал голос, говорящий: смиренномудрие.

Пришли однажды старцы к авве Антонию, и с ним был авва Иосиф. Старец, желая испытать их, предложил изречение из Писания и начал спрашивать младших: что значит сие изречение? И каждый говорил по своей силе. Но старец каждому говорил: ты еще не нашел. Наконец, говорит авве Иосифу: ты как скажешь, что значит это слово? Иосиф отвечал: не знаю. Авва Антоний говорит: авва Иосиф поистине нашел путь, потому что сказал: не знаю.

Некогда демоны приступили к авве Арсению в келье и смущали его. Прислужники пришли к нему и, став вне кельи, слышали его взывающего к Богу и говорящего: Боже! Не оставь меня, я не сделал пред Тобою ничего доброго, но даруй мне, по благости Твоей, положить начало.

Говорили о нем же: как никто при дворе царском не носил одежды лучше его, так и в церковь никто не надевал одежды хуже его.

Когда авва Арсений в одно время спрашивал некоего старца египетского о своих помыслах, тогда другой, увидя его, сказал: авва Арсений! Как ты, так знающий учение римское и греческое, спрашиваешь о своих помыслах у этого несведущего? Арсений сказал ему: римское и греческое учение я знаю, но азбуки этого (то есть несведущего) я еще не выучил.

Старцы говорили: некогда в скит было подано немного смокв, и их, как ничего не стоящее, не послали к авве Арсению, чтобы он не принял сие за обиду. Старец же, услышавши, не пошел в общее собрание на молитву, говоря: вы отделили меня, чтобы не дать мне благословения, которое Бог послал братиям и которого я не был достоин получить. Все услышали и получили пользу от смирения старца. После того, пошедши, пресвитер принес ему смокв и с радостью привел его в общее собрание на молитву.

Говорили также о нем, что никто не мог постигнуть образа жизни его. Когда авва Арсений жил в нижних частях Египта и когда там беспокоили его, вздумалось ему оставить келью. Ничего не взявши из нее, он пришел к ученикам своим Александру и Зоилу Фаранским. Александру сказал: вставши, плыви. Он так и сделал. И Зоилу сказал: пойдем со мною до реки и сыщем корабль, плывущий до Александрии, и потом плыви и ты к брату своему. И так разлучились они друг с другом. Старец пришел в пределы Александрии и занемог тяжкой болезнью. Ученики же его сказали друг другу: не огорчил ли кто из нас старца и потому он удалился от нас? И не нашли в себе ничего, потому что никогда не ослушались его. Выздоровевши, старец сказал: иду к отцам, - и, таким образом, отплыв, пришел в Петру, где также были прислужники его. Здесь близ реки некая отроковица эфиоплянка, подошедши, прикоснулась к его милоти. Старец за сие побранил ее. Отроковица же сказала ему: если ты монах, то иди в гору. И старец, пораженный сим словом, говорил сам в себе: Арсений! Если ты монах, то иди в гору. Между тем встретились с ним Александр и Зоил. И когда они пали к ногам его, повергся и старец, и вместе плакали. Старец сказал: ужели вы не слышали, что я был болен? Те отвечали ему: слышали.

Старец говорит им: и я узнал это, но, с другой стороны, люди опять станут говорить: не обретши голубица покоя ногама своима, возвратися к Ною в ковчег (Быт. 8: 9). Сим словом они укрепились и пребыли с ним до кончины его. Когда приближалась кончина его, ученики его пришли в смятение. И говорит им: еще не пришел час; когда придет, скажу вам. Но я буду судиться с вами на судилище Христовом, если вы отдадите кому-либо тело мое.

И таким образом он почил. Обычное же было у него такое слово: Арсений! Зачем ты вышел из кельи? Говоря, я часто раскаивался, а молча - никогда. Авва Пимен, услышавши, что он почил, прослезился и сказал: блажен ты, авва Арсений, что оплакал себя в здешнем мире! Ибо кто не плачет о себе здесь, тот будет вечно плакать там. Итак, или здесь добровольно, или там по причине мучений необходимо нам плакать.

Авва Даниил также рассказывал о нем, что он никогда не хотел говорить о каком-либо вопросе из Писания, хотя и мог, если бы захотел. Даже нескоро писал письмо. Когда же приходил по времени в церковь, он становился за столбом, чтобы никто не видал лица его и чтобы самому не смотреть на других. Вид его был ангельский, как вид Иакова, он весь был сед, телом строен, но был сух. Бороду имел великую, простиравшуюся до живота. Ресницы же очей его выпали от плача. Ростом был высок, но от старости стал горбат. Умер девяноста пяти лет. При дворе божественной памяти Феодосия Великого прожил он сорок лет, бывши вторым отцем божественнейших Аркадия и Гонория [1]. Сорок лет провел он и в ските, десять - в местечке Трое выше Вавилона, против Мемфиса [2], и три года - в александрийском Канопе. На два последние года он пришел опять в Трою и там почил, окончив течение свое в мире и страхе Божием. Яко бе муж благ и исполнь Духа Свята и веры (Деян. 11: 24).