Сама жизнь Божественной любви, именуемая христианской, распалась на более мелкие общины, враждующие между собой, так как учение о Божественной жизни любви они извратили каждая на свой лад, сообразуясь со своим естественным самолюбивым взглядом на жизнь человечества. Да и следы языческого самолюбия остаются в жизни христиан и при их невнимательности к себе даже развиваются.

Так, католицизм не уживается ни с каким из христианских обществ, ибо основным принципом его является языческое римское самолюбие. Из-за самолюбия некоторых римских пап разделилась единая истинная Церковь – исполненная любви область жизни христианской. Ибо римские папы объявили себя наместниками Христа и захотели властвовать единолично над христианами всего мира вместе со своими епископами. А затем самолюбивое католичество отделилось от православия, но оно долго не осталось единым, поскольку от католичества отпал Лютер. Он со своими последователями и образовал общину лютеранскую, или протестантскую, распавшуюся в свою очередь на евангелическую и другие.

Все эти вероисповедные общины, как плоды самолюбия, источника вражды, разъединившись с Божественной любовью, враждуют между собой до сего дня, поскольку они извратили учение о любви, сообразуясь со своими самолюбивыми взглядами на жизнь человеческую. Католичество не хочет отказаться от самолюбивой попытки быть никем не ограниченным повелителем всех существ этого мира; оно не хочет отказаться от власти над малыми народами.

По своему высокомерию и самолюбию, католичество со своим якобы безгрешным папой во главе считает себя верой привилегированной, благородной, дворянской, а смиренное, исполненное любви православие оно называет «верой холопской», т.е. рабской, народной. Таким образом, католики, именуя себя христианами по вере во Христа, по своему поведению оказываются принадлежащими к самолюбивой жизни, или к язычеству. Православному, конечно, говорить так о католиках нелегко.

Однако справедливость требует сказать, что верование и жизнь между собой разнятся: мусульманин верует, что Бог един, но от Божественной жизни любви он весьма далек, потому что ведет совершенно чуждую Богу жизнь. Протестантизм не верует в авторитет папства и создает свое собственное мировоззрение, свой нравственный облик, сообразный со взглядами его представителей, отчего снова и снова делится и распадается на разнообразные секты. От такого раздробления единой истинной религии дело доходит до почитания христианами Будды и до устройства ему молелен.

Теперь еще придумывается новое христианство якобы из-за непригодности к жизни устаревшего православия. Современные мудрецы не могут и не хотят понять, что истинное христианство есть Божественная и богочеловеческая живая любовь, а потому устареть никогда не может, ибо она вечна. Ныне даже говорят, будто христианство исчерпывает себя. И люди просто не в состоянии понять, что не христианство исчезает, а само современное общество отпадает от него в самолюбие, будучи больным и расслабленным, нуждающимся в исцелении и оживлении именно жизнью любви, проповедуемой православным христианством. Но вместо этого самолюбивое псевдохристианское общество ищет материальных наслаждений, уничтожая нравственные идеалы религиозного сознания.

В современной морали повсюду царит грубый эгоизм, преследуются своя личная корысть, в силу которой в обществе господствует насилие и презрение к слабым мира сего. Все желают власти, и никто не хочет служить любви и правде. Все стремятся к тому, что выше их, что льстит самолюбию, удовлетворяет честолюбие и чувственность. Никто не желает заботиться о тех, кто стоит ниже в общественной иерархии. Все дарования Божии: талант, знания, власть, богатство и силы – направлены на служение самолюбию. Любовь и милосердие к ближнему ограничиваются подачей мелочи. Так и представляется, что языческое угождение себе, в христианском обществе снова не только получает гражданство, но даже начинает воцаряться, в то время как христиане и не подозревают, что, служа своему самолюбию, они угождают сатане. Это происходит оттого, что современное общество не понимает сущности самолюбия; почему мы и постараемся еще лучше выяснить силу и значение его в жизни человечества.

Как было уже сказано выше, самолюбие есть совершенно противоположное любви свойство жизни. Как любовь есть совокупность совершенств (Кол. 3:14), так, наоборот, самолюбие есть совокупность и источник всякого зла и всех видов греха в мире (см. 2 Тим. 3:2). В жизни человечества оно развивается из инстинкта самосохранения и из понимания своей самостоятельности, зиждется на индивидуализме и животной страстной природе; оно исключает мысль о любви, симпатии и нравственном порядке. Ни семейные, ни общественные порядки несовместимы с самолюбием, равно как чувство правды, добра, долга и подчинения ему чужды.

Спутники самолюбия суть желание удовольствий, расчетливость, сердечная холодность, ненависть и вражда. Любя себя, стремясь к своему личному благополучию и счастью, к наслаждению жизнью, силой, хитростью и обманом устраняй все, что причиняет тебе страдание и препятствует твоему личному интересу – вот закон самолюбия, или естественного права, которому человечество рабски подчиняется со времени своего отпадения от Божественной любви, от общности жизни с Богом. Этот закон самолюбия или, вернее, нарушение закона общности жизни любви передается по наследству и становится законом мира сего, которого князем является падший Денница, сатана, впервые воспитавший в себе самолюбие и вражду (см. Ин. 7:31; 14:30; 16:11; 1 Ин. 5:19; Лк. 4:6).

Самолюбие возникает с самого начала жизни человека и вступает в борьбу с проявлениями Божественной любви, а потому необходимо постоянно наблюдать за его развитием, чтобы ограничивать его и подчинять закону любви. Человечество постоянно находится под влиянием этой злой мировой силы и живет лишь для себя, только иногда с трудом помогая ближнему. Ни обширное образование, ни экономические условия не имеют никакого влияния на ограничение самолюбия и на возвышение нравственного сознания самолюбца. Не проявляя добрых чувств, симпатии и любви, самолюбие постоянно противодействует требованиям долга дотех пор, пока закон любви не сделается привычным настроением сердца.

Жизнь по принципу самолюбия для человека стала законной, естественной, природной, нормальной, а истинная жизнь любви – безумной, ненормальной. Самолюбие господствует в сердце человека и в мыслях, в которых назначено пребывать любви. Любовь стремится к самопроявлению и отражению в других; самолюбие же вращается только вокруг себя, стремясь подчинить своей воле всех окружающих насилием, хитростью, ложью; а между тем эти существа и сами считают себя центрами и взаимно отталкивают друг друга. Отсюда возникает вражда. Вместо любви, правды, симпатии сердце человека наполняется злыми помыслами и стремлениями злой воли (см. 1 Ин. 2:16).

Из самоугождения возникает чувственность, из чувственности – корысть и стремление к богатству, этому золотому тельцу, которому человечество поклонялось и поклоняется доныне. Корысть соединяется с жестокостью сердца, жадностью, грабежами, обманом; с ней же связаны тщеславие, суетность, роскошь, праздность и требования мнимых приличий света. Из самолюбия и чувственности рождается гордость, желающая действовать самостоятельно и не признающая никаких авторитетов; все достоинства, блага и преимущества она считает своими личными заслугами и услаждается мыслью, что все может стать орудием для достижения ее целей. Гордый унижает права других и относится к людям с холодностью, неуважением, даже с презрением, иногда доходит до самообожания, поклонения себе, как Денница.

Таким образом, самолюбие и возникшая от него гордость являются в основании своем ложью и неправдой. По существу своему самолюбие есть пристрастное самоугождение, неумеренное и незаконное. Оно никогда не может и не должно именоваться благородным и честным, как его многие ныне именуют, ибо оно есть ложь и неправда и не возвышает человека, но нравственно унижает его.

Самолюбие, как мы уже сказали, составляет совершенную противоположность любви; и самолюбец носит в сердце свои божества, своих идолов, которым и поклоняется. Самолюбец ищет независимости и своеволия; совесть самолюбца становится немой и изнеженной обольщениями настоящего и будущего, а потому она не понимает, что такое добро. В ней не могут ужиться возвышенные нравственные идеи со слабостями, лицемерием и лукавством. В теории самолюбец даже признает и высоко ставит нравственность Евангелия, но считает ее невыполнимой, идеальной, неприложимой к жизни. Потому человек с подобными взглядами все объясняет в пользу личных интересов и наклонностей, оправдывает свои поступки обстоятельствами. Самолюбие же ныне является причиной изобретения новой, материалистической религии, имеющей целью отклонить человека от христианства, от жизни Божественной любви.