Повсюду проявляется самолюбие. Исократ иногда поучает даже притворству и обману: «О чем ты стыдишься открыть явно, однако же желаешь сообщить некоторым своим друзьям, предложи речь свою так, как бы о чужом деле; таким путем узнаешь ты их мысли и не обнаружишь себя». Самолюбие просвечивает и в любви к похвалам: «Похвалы от толпы лучше больших богатств».

Он учит также, что для добродетельных самое ужасное – это жизнь, сопровождаемая бесславием. Между тем истинно добродетельная жизнь не требует похвал от человека, но только от Бога (2 Кор. 1:12), и не боится злословия (1 Кор. 4:9.14). Более того, Господь говорит: Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и будут поносить за Сына Человеческого, т.е. за любовь (Лк. 6:22; ср. Мф. 5:11),– и еще: Не труби перед собой, как делают лицемеры (из самолюбия), чтобы прославляли их люди (Мф. 6:2).

Далее Исократ поучает: «Благодетельствуй добрым, ибо добродетельному человеку благодеяние оказываемое есть драгоценное сокровище». «Если же станешь благотворить злым, то потерпишь подобное тем, которые кормят чужих псов; последние лают и на дающих, как и на всех» [1]. Итак, у всех языческих философов мы находим корысть и самолюбие.

В Божественной жизни Христовой не так. Он учит словом и примером: Любите врагов, благотворите ненавидящих вас, ибо иначе ничем не будете отличаться от язычников (Мф. 5:44.47; Лк. 6:32.35). И Он подтвердил Свое учение безукоризненной чистой жизнью любви: делами и словами, даже собственной смертью за грехи мира.

[1] Олесницкий. Истории нравстеннности. С. 227.

ДИКАРИ

Из древних великих языческих народов нам известны вавилонский, египетский, персидский, греческий, римский, китайский и затем арабский. Но кроме язычников просвещенных и культурных немало было народов диких, т.е. переставших осознавать свое отличие от окружающего мира, отчего они словно растворились в природе. Все эти народы предались служению себе, погрузились в плотскую естественную жизнь.

Теперь мы кратко скажем о диких племенах. Всеми ими овладело самолюбие, их охватило стремление к самовластию, вследствие чего между ними постоянно происходила борьба, выдвигавшая сильных людей, правителей, царей и героев, старавшихся порабощать себе слабых, возбуждать в них страх и даже преклонение. Как мы уже говорили, не только подвиги, но и страсти этих героев почитались порабощенными народами, устраивались в честь их даже празднества; в их честь воздвигались статуи, впоследствии превратившиеся в идолов и богов.

Итак, вот до чего низко пало человечество, вследствие отделения от жизни с Богом и впадения в дьявольское самолюбие. Истративший духовные силы человек был покорен естественными силами и особенно плотью и ее страстями, чему содействовал дьявол. Человек отдался служению своим собственным чувствам, стараясь удовлетворить их влечение. Человек нравственно пал, и это падение особенно ясно видно в жизни дикарей.

Утратив понятие о нравственном законе, заключающемся в жизни любви, дикари руководствовались только естественными потребностями, которые возбуждают тяготение к самим себе – то есть эгоизм. А эгоизм, в связи с двусторонностью человеческого существа, проявляется в двух основных формах: в сильном влечении к чувственным наслаждениям и в высокомерном самопревозношении. Последнее дикари обнаруживают главным образом в столкновениях с другими людьми, а первое – в направлении внимания на свое благосостояние.

Страсть к материальному благосостоянию, столь естественная для существа, близкого по жизни к животным (т.е. у которого все духовные интересы не развиты, и потому все внимание направляется на интересы плотские),– эта страсть обнаруживается у дикарей в различных формах. Положительная форма ее, самая грубая, однако,– это обжорство, пьянство и разврат, признаваемые за высочайшее благо у диких народов. Вообще, тяготение к чувственности – одна из основных черт в жизни дикарей. Дикие народы находятся в полном подчинении у природы.

Страсть к чувственному наслаждению обнаруживается у дикарей и отрицательным образом. Так как дикарь живет преимущественно плотской жизнью, а одно из общих свойств физических тел есть инертность, косность, то дикарь бывает сильно расположен к бездействию и лености, которые составляют для него высшее наслаждение. Любовь есть деятельное стремление духа к проявлению своих свойств. Итак, понятно, что дикарь не похож на человека, живущего духовной жизнью, на христианина, который неустанно сражается с собой, прежде чем не притупит в себе жало самолюбия и самоугождения.

Леность дикарей иногда доходит до того, что они заставляют других набивать им рот пищей. Дикарь живет настоящей минутой, не думая о будущем, не вспоминая о прошлом.

Эта плотская жизнь осталась и в просвещенных и культурных язычниках. Ибо если человек не будет восстановлен в жизни Божественной любви, не получит истинного духовного просвещения и не согласует свою жизнь с Божией любовью, он останется дикарем и служителем своих страстей. Внешняя культура даже современного просвещенного человечества не имеет почти никакого влияния на нравственную жизнь, ничем не делает ее лучше. Она только утончает способы проявления той же самолюбивой языческой жизни, какую мы видим и в настоящее время.