Почитание божеств у дикарей находит выражение в молитве и принесении жертв: они стараются умолить божество о помощи себе в какой-либо нужде или же подкупить его жертвой, расположить в свою пользу. Молитва же совершается в определенное время и является некой обязанностью, долгом. Она возбуждается преимущественно намерением получить какую-либо выгоду. А потому в случае неуспеха молитвы дикарь готов бывает обругать свое божество и даже побить.

Принося жертвы, дикарь преследует различные цели, прежде всего он руководствуется желанием получить просимое от бога.

Относительно социального бытия дикарей можно сказать следующее. И у дикарей имеются общественные связи: семейные, гражданские и религиозные. Как известно, первая основная форма человеческого общества есть семья, началом которой служит брак. При описанном исключительно чувственном направлении жизни, брак у них понимается только с чувственной стороны. Целью брака является удовлетворение полового влечения, доставляющего наслаждение, и продолжение рода. Но единства со своей женой, неразрывного союза любви с ней дикарь совершенно не понимает; здесь жена представляется мужу слабым существом, вполне подчиненным ему.

А отсюда возникает возможность полигамии. Разве только недостаток средств на покупку жены вынуждает дикарей к моногамии. Потому такое свободное отношение к многоженству господствует у дикарей между богатыми их правителями и царями, которые могут взять себе в жены сразу нескольких сестер. У дикарей брак заключается иногда для пробы; жен часто потом возвращают родителям, передают другим мужьям, обмениваются ими. Таким образом, жены у мужей составляют как бы часть движимого имущества, а отсюда возникает почти что торговля дочерями. Дикарь, подобно животным, не обращает внимания в своих половых связях на родство, даже самое близкое. Так, иногда допускаются ими браки между братом и сестрой; сыновья женятся на женах умершего своего отца.

Отношения мужа с женой у дикарей самые безнравственные: жена для мужа только раба, скорее даже просто вещь или домашнее рабочее животное, а потому она должна находиться в безусловной зависимости от мужа и в послушании ему, своему повелителю. Обращение дикаря с женой холодно, сурово и даже жестоко: например, беседовать с женой считается унизительным. Жена исключается из религиозных обрядов, как нечистая, скверная. Не родящие детей жены изгоняются из дома. Правда, у некоторых дикарей жены пользуются человеческими правами, но это составляет исключение.

Относительно политической жизни дикарей можно сказать, что она, развиваясь из семейной жизни деспотического характера, имеет еще более деспотичное устройство. Правитель здесь является самовластным господином, своевольным владыкой жизни и смерти, помимо всякой правды и любви: умерщвляет по простому подозрению, опасаясь каких-либо препятствий своему своеволию или даже по пустому самолюбию и капризу, не щадя при этом самых близких родных.

Идея права и правды у дикарей совершенно отсутствует. А при неимении таковых в правительственных судах у дикарей развивается самоуправство и месть. Да и правительственный суд у дикарей бывает самый бесчеловечный, жестокий до зверства: виновников убивают, раздробляя голову, отрубая руки и ноги, бичуют до смерти, сжигают на кострах и т.п. Во всем и повсюду проявляется отсутствие любви и дьявольское самолюбие, именуемое эгоизмом, заканчивающееся порабощением слабых более сильными. Как отдельные личности поступают с ближними, так и семейства, племена и государства ведут себя по отношению к другим: повсюду господствует самолюбие и рабство.

Науки, искусства и промышленность у этих народов находятся на самой низкой ступени, в зачаточном состоянии и соответствуют характеру жизни их: везде бездушность, грубость, утеснение окружающих. К диким народам можно отнести некоторые арабские, монгольские племена, индейцев, татар-магометан, ибо в их жизни преобладает самолюбие и почти отсутствует любовь; все они живут жизнью дикарей-язычников.

«Насколько представление о богах возвышается в известном народе до представления их как почти действительных личностей, настолько соответственно этому у него возвышается представление о человеке, который пользуется более высоким знанием, чем у грубых дикарей» [1]. Но мы думаем, что от нравственного просветления сердца и ума у народов создается высшее представление о божествах и о человеке.

Это мы можем наблюдать у языческих народов, как только появляются среди них выдающиеся по чистоте жизни и ясности ума личности, оказывающие большое влияние на их мировоззрение. Мы постараемся кратко проиллюстрировать это фактами из истории некоторых народов. При этом нужно иметь в виду, что не научное развитие и просвещение народов и не внешняя, мирская культура свидетельствуют о правильности их жизни, но самая жизнь, отражающая душевные свойства и богопознание. Чем более проявляется в существовании известного народа любви, тем умнее, благороднее, счастливее и совершеннее становится их социальное и бытовое устройство. И наоборот, чем больше в сердце определенного народа самолюбия, тем беспорядочнее и несчастнее бывает образ жизни его.

Итак, вовсе не от научного развития, а от нравственного просветления ума и сердца, т.е. любви, у народов возникает правильное представление и о божестве, и о самом человеке. И действительно, когда из среды народов, погрязших в язычестве, в скотоподобном и самолюбивом существовании, возвышались мудрецы и философы – проповедники лучшей нравственности,– то падшие люди прозревали всю грязь языческой развращенности и пустоту ее и начинали искать истинный смысл жизни.

Но если они не попадали под влияние открытой людям Божественной любви, то, не имея собственных душевных сил, хотя бы и ощущая силу и значение любви в жизни человека, вдавались в крайности и снова уклонялись в самолюбие.

[1] Олесницкий. История нравственности. С. 427.

ВОСТОЧНО-АЗИАТСКОЕ ЯЗЫЧЕСТВО