Вообще, если иногда и проявляется у китайцев духовная деятельность, то она представляет собой результат практических соображений и самолюбия, ибо цель жизни китайца состоит в том, чтобы пользоваться и наслаждаться; нажива и удовольствие – главное для китайца. Понятно, что человек, побуждаемый к деятельности такими мотивами, весьма далек от христианина с его идеалом любви и единства с жизнью Бога.

Китайцы веруют в судьбу, высочайшую первичную силу, с которой человек не может входить в общение, а потому мировая история идет сама собой, без содействия человека; человеку остается только предаться ее течению. Однако на самом деле (чего не знают и не хотят знать китайцы) эта Сила постоянно напоминает человеку о себе, когда, по причине его отступления от нравственности или от жизни любви, нарушается мировой порядок. Ведь болезни, голод, наводнения, землетрясения – все это естественные и неизбежные последствия человеческих поступков. Впрочем, несмотря на искаженные представления китайцев о действительности, добродетель пользуется в их среде необыкновенным почетом, хотя она, конечно, далека от христианской.

Нет сомнения, что китайцы в нравственном отношении стоят выше дикарей; но все же и у них наблюдается почти тот же эгоизм. Есть у китайцев учение о любви к врагам; правда, и оно недалеко от самолюбия, ибо говорит, что если враг и после оказания ему любви остается неисправимым, то он делается уже не человеком, а животным и должен быть оставлен без внимания.

Семейное благосостояние у китайцев считается самым высшим счастьем; жена пользуется большим почетом. Однако же и у них, как и других языческих народов, жена неравноправна с мужем и обязана безусловно повиноваться ему как своему господину. После смерти мужа жена подчиняется сыну. При этом идея брака разрушается и унижается полигамией, хотя муж за измену жене наказывается. Так как у китайцев жрецов нет, то браки заключаются только согласием родителей брачующихся и носят характер договора, а иногда заключение брачного союза падает до торговли девицами.

Почитание отца детьми почти равняется почитанию неба, а непочтительность карается смертью. Государственная жизнь китайцев есть то же, что и семейная, лишь в более широком масштабе: государь – отец, а подданные – дети его. Как в семействе, в союзе мужа с женой, так и в государе с его народом отражается деспотическое, самолюбивое отношение Ян и Инь – неба и земли.

Вследствие чрезвычайного сосредоточения китайца на самом себе, он присваивает своему государству универсальное значение, считая только его полноценным государством, а все прочие нации – варварами, бесправными, назначенными подчиняться Китаю. Китайцы думают, что они должны занять все пределы земли и только их косный и миролюбивый темперамент удерживает их от завоеваний. Они думают, что все царства на свете покорятся им мирным путем, отчего вот уже в течение тысячелетий китайцы остаются на одной и той же ступени развития. Причиной же всему этому и вообще таковому вышеописанному образу жизни служит их безграничное национальное и личное самолюбие. Великое же самолюбие китайцев послужило причиной тому, что их император есть вместе и жрец, приносящий жертвы.

БРАМА

Брама – это, как известно, индийское божество, из которого, по верованию индийцев, произошел мир и человек и в которое они должны возвратиться. А потому возвращение каждого отдельного существа в первобытный абсолют – предел желаний и основа благочестия всякого индийца.

Брама – душа мира, но существо безличное; он лишь жизненная сила. Человек же только один из моментов в саморазвитии Брамы и не имеет ни самостоятельного значения, ни цели в самом себе. Свободы воли у человека нет. Причиной всех его действий – добрых и злых – является сам Брама, живущий в человеке.

Здесь все производит Брама, а следовательно, индийцы источником всех страданий почитают того, кто произвел из себя мир. Они объявляют свою свободу ограниченной, себя же считают свободными от всякого греха и вины. Вследствие этого у браминов зло теряет какое бы то ни было значение, ибо понятие нравственности невозможно без понятия свободы. Из представления о Браме выводится и представление о человеке и его жизни.

Итак, что же такое Брама? Брама есть простая единая субстанция, в противоположность миру, исполненному разнообразия. Он чужд свойств и проявлений, всякого содержания и формы, в противоположность бытию оформленному. Он безжизненная идея, в противоположность всему живому.

Он есть безразличие и пустота, невидим и неуловим, в отличие от видимого и осязаемого; он неподвижен, неизменяем и недеятелен, в отличие от движущегося, изменяемого и деятельного. Он безымянен и может быть определен только отрицательным образом. Мы мыслим его тогда, когда ничего не мыслим. Не бодрствуя, но в состоянии глубокого сна и бессознательности мы имеем истинное понятие о Браме. И при всем том этот Брама составляет сущность и полноту всякого бытия духовного и материального.

Он есть и солнце, и воздух, и вода, и душа мира, и ум мужчины, и красота в женщине [1]. Вот идеал язычника индийца. Отсюда задачей индийца является уничтожение своей личности. Что же этим выражается – любовь или самолюбие? К которой из этих областей жизни можно отнести последователей брамизма? Если в Истинном Боге любовь есть деятельность и жизнь, то самолюбие в дьяволе есть духовное умирание, стремление к самоуничтожению, прекращению всякой деятельности и жизни.

Проповедуемое брамизмом учение есть вражда и борьба с Богом, даровавшим бытие и жизнь человеку, и составляет нечто беспредельно худшее самолюбия, проявляющегося в деятельности хотя бы ради себя и своего мнимого счастья. Это наихудшая вражда против Бога, отрицание Его идеи о человеке; в нем скрывается вся злоба самолюбивого сатаны против Бога любви, Творца всего сущего. И вот бессознательными деятелями, выразителями этой злобы являются индийцы, почитатели Брамы.