Зачем же нужна им эта маскировка (а, кстати, именно по ней можно безошибочно отличить секту)? О том, зачем новоявленные сектанты прибегают в таким рекламным трюкам, мне сказал однажды сам Христос. Да, я однажды три часа беседовал с Христом. "Христом" называл себя некий Виссарион из Минусинска. Бывший участковый милиционер Сергей Тороп после выхода из психлечебницы объявил, что он стал Христом. Он посмотрел фильм “Иисус из Назарета”. И с тех пор стал подражать тому актеру, который играл роль Христа: одежда, манера говорить, прическа - все у него оттуда... Между прочим, он стал очень популярной фигурой среди московской и питерской интеллигенции. Три часа я беседовал с этим товарищем. По ходу дела выяснилось, что он совершенно не знает буддизма, хотя заявляет: мы соединим христианство и буддизм, мы - община единой веры! Я спрашиваю: "Как же Вы заявляете, что Вы - Мессия, сын Божий на земле, а буддизма не знаете? Мессия должен все знать”. Должен признать, что нашелся он гениально в этой ситуации. Он сказал: "Ну и что, что я не знаю буддизма? Буддизм - это ложь, а Мессия не обязан знать лжи”. - “Я тоже, честно говоря, считаю буддизм ложью, но при этом не заявляю, что я собираюсь примирять буддизм и христианство, а Вы заявляете. Как же можно объединять истину и ложь?”. Он сказал: "На самом деле я понимаю, что истина только со мной, истина - только в Библии, но для того, чтобы привлечь народ я заявляю, что все религии равны”. Здесь, он по-крайней мере, был честен.

Дело в том, что те секты, которые называют себя объединяющими все религии, на самом деле проводят разделение. Они как бы “усыпляют” людей для того, чтобы они не заметили сразу, куда их затащили. Да, будь христианином, это замечательно, но и в язычестве есть замечательные идеи, и вообще все релииги одинаковы, и потому для христианина не опасно и не зазорно идти путем язычества. Усыпленный такиим причитаниями человек не замечает, как он потихоньку переходит в язычество и отрекается от Христа. Но чтобы он не успел осознать свою потерю, ему делают такую “анестезию”.

Впрочем, иногда бывают случаи совершенно противоположные. В 80-е годы я знал одного юношу необычной судьбы. Он был технарь до мозга костей, учился на инженера, и между делом занимался бегом. Поскольку для легкой атлетики нужна хорошая “дыхалка”, решил хатха-йогой заняться. Нашел соответствующие книжки, увлекся. Пошли медитации, начались поиски литературы по восточной философии, в том числе религиозной... И вот однажды - читает он самиздатский йоговский трактат (это были 80-е годы, и открыто на эту тему ничего не издавалось) и вдруг доходит до места, где утверждается, что все религии - это одно и то же, это просто разные пути к одной и той же вершине. Эта фраза произвела в нем целый переворот. Дело в том, что она была рассчитана на западного читателя, на христианина. Задача автора трактата была в том,чтобы выманить человека из христианства: "все одинаково, поэтому из христианства уходи в буддизм". А тут эту агитку вдруг прочитал советский варвар, который с детства о христианстве слова доброго не слышал. Но он опытным путем пришел к йоге, буддизму, для него все это авторитет. И вдруг эти же йоги ему говорят: ты знаешь, христианство - это тоже хорошая вещь. И в его сознании гремит гром, сверкают молнии в очах, и он спрашивает себя: "а какого черта я тогда занимаюсь буддизмом, если все религии одинаковы, а я живу в Москве, где днем с огнем не сыскать буддистского храма... Так я лучше пойду в православный храм на соседней улице". Но что он знает о христианах? Только то, что у христиан принято молиться по воскресеньям с утра. И он идет в храм утром. Но сами понимаете, что такое воскресное утро для студента-старшекурсника.Уважающий себя студент вообще раньше третьей пары в институт не приходит, а тут еще воскресенье, когда надо отоспаться на неделю вперед. И приходит он поэтому аккурат в конце службы. А в конце службы, как известно, православные христиане причащаются. Он видит: стоит толпа у алтаря и чего-то дают. Срабатывает советский рефлекс: "дают-бери", и чуть не с криком "мне двойную порцию, пожалуйста", он бросается к Чаше. Бабушки расступаются (в то время молодое лицо в церкви было редкостью), священник ни о чем не спрашивает - и он причащается. Причем, он был некрещеным человеком, совершенно не знающим, что такое причастие. Естественно, он не исповедовался перед этим, естественно, он перед этим плотно поел... То есть он нарушил все церковные правила. Но в том то и дело: в отличие от кармы, Бог христиан - это личность, которая выше всех законов, в том числе и законов благочестия. Поэтому Господь дал ему ощутить, какая великая святыня из Чаши перешла в него. Этот парень мне рассказывал, что когда он причастился, необыкновенное состояние в сердце воцарилось - такая радость, такой мир, такое счастье. Никогда ничего подобного он не испытывал.

"Я понял, - сказал он, - что то и другое несовместимо".

Этот пример ясно показывает, чего стоят рассуждения о том, будто разница между религиями состоит только в обрядах, а не в сути. Нет, за разнообразием обрядов стоит какая-то сущностная разница. Вспомним: многие десятилетия древнеримской истории прошли под лозунгом: Карфаген должен быть разрушен. Эта фраза стала поговоркой, но мы как-то не задумываемся: а за что Карфаген должен быть разрушен? Мы говорим: ну, мол, имперское сознание,оно такое фанатичное. Ничего подобного. Любая империя всегда терпима к своим окраинам, иначе она не будет долговечной. И Римская империя - не исключение. Мы не знаем из истории ни одного случая, чтобы римляне начали войну с другим народом с целью уничтожения его, кроме истории пунических войн с Карфагеном. Я думаю, одна из причин ожесточенности этих войн со стороны Рима заключалась в возмутительности карфагенской религии. В жертву карфагенскому божеству по имени Ваал (отсюда - Ганнибал: "воин Ваала") приносились дети. И для римлян это было слишком омерзительно. Карфаген - не самостоятельная культура. Это колония Финикии. Финиткайцы же - это семитское племя, это “двоюродные” братья евреев. И в те самые века, в которые финикийцы сжигают младенцев в жертву своему богу, в соседней стране, в Палестине, другие семитские пророки (древнееврейские) говорят: вот жертва, которую желает Господь: накорми голодного, приюти нищего.

Что - неужто и между этими двумя религиями разница только в обрядах? Поэтому я хочу сказать: сегодняшние призывы "даешь мир между религиями!" похожи на приказ какого-нибудь гипнотизера: "Спите! Не думайте!”. Там, где есть мысль, проводятся разграничения. Мысль всегда ищет определенности, ясности. Воспитанная мысль различает даже оттенки, не говоря уже о более важных вещах. Поэтому популярные ныне синкретические культы типа рериховских и т. п. способствуют угасанию разума в религиозно-исторической сфере.

- Сейчас в России к оккультизму проявляется усиленный интерес, что довольно неожиданно для предельно безрелигиозного общества. Что вы думаете о природе этого интереса?

- Я бы не сказал, что наше общество безрелигиозно. Напротив. По моим наблюдениям сегодня в России количество верующих раза в три превышает количество жителей. Попробуйте провести небольшое социологическое исследование. Выйдите на свою лестничную площадку, позвоните во все квартиры и спросите: вы собираетесь праздновать Пасху? Никто не скажет “нет”. В следующий раз спросите: "А вы слышали последнее пророчество астрологов? На следующей неделе, понимаете ли, надо все деньги из банка забрать”. Вам ответят: "Да, да, конечно!”. Через неделю зайдите к ним скажите: "А вы знаете ли, что спасение к человечеству придет через летающие тарелки? В 2000-м году они будут летать над нами и нас спасать. Они будут разбрасывать энергетические пирамидки по всей Москве". - “Ой, поскорее бы!" - услышите вы в ответ. Современное массовое сознание характеризуется не неверием, не недоверием, а всеверием. Отчасти это связано с советскими временами. С тех пор осталось убеждение, что разум и вера несовместимы. Раньше советский человек себе говорил: если разум и вера несовместимы, то я выбираю разум и долой веру. Сегодня мода изменилась и тот же шаблон заставляет сделать иной выбор: из несовместимости разума и веры я выбираю веру - и долой разум.

Люди готовы воспринимать любой бред, не давая себе отчета, какие это влечет за собой последствия, какие обязанности возлагает на них принятая ими вера. Это и есть главное искушение оккультизма. Оккультизм - это религиозная вера, которая дает некие эзотерические "права", не возлагая ни малейших обязанностей. Этакая “быстрорастворимая нирвана”, удобная в быту "карма-кола": легко, замечательно (две-три позы, две-три брошюрки) - и никакой серьезной ответственностии никаких перемен в жизни. А то, что примитивно, легко, то и является массовым. Это отказ думать, отказ выбирать. Выбор всегда жесток. Надо от чего-то отказаться. Зачем? Так хочется с полным комфортом - на 600-м “мерседесе” - въехать сразу в царство небесное.

Общество в целом не может из “вечной мерзлоты” атеизма сразу шагнуть в высоту православия. Сегодня люди обречены на то, чтобы пройти всю историю религии, начиная от нуля и потихонечку - через мир магизма, мир оккультизма, шаманизма дойти до Евангелия...

- Но до христианства мы уже не дойдем.

- Многие уже и сейчас доходят. И дойдут. Моя надежда - на нормальную человеческую физиологию. Я надеюсь на то, что у людей сработает рвотный рефлекс. Когда со всех сторон перекармливают оккультизмом, рано или поздно сблевать-то захочется. Однажды обомлеет человек: да что же это я с собой позволяю делать?! Что ж это меня с утра до ночи обзывают то голубой свиньей, то красной крысой?! Почему мою жизнь и свободу отбирают, заявляя, что я управляюсь расположением звезд?.. В журнале “Наука и религия” как-то мне встретилась статья с названием “Какое ты дерево?”. Должен сказать, я-таки сразу догадался, какое дерево автор... И вот когда человек поймет, какой отравой его кормят, он однажды вслед за Осипом Мандельштамом скажет: "я христианства пью холодный горный воздух”.

- Расскажите о том, что следует считать болезнью духа.

- Духовная болезнь - это когда исчезает покаяние в человеке, радость молитвы исчезает, появляются ложные псевдодуховные переживания... Эти болезни появляются от посещений знахарей, экстрасенсов, сект. Об этой опасности мы говорим не потому, что наши книжки требуют так говорить, мы не начетники. К сожалению, каждый священник из опыта своих прихожан может рассказать десятки и десятки историй о людях, которые пошли такими путями и поломали себе душу.