Почувствовав приближение кончины, угодник Божий окружавшим его одр боголюбивым сестрам указывал на свою келейную Владимирскую икону Божией Матери, поручая их заступлению Царицы Небесной. Видя же их общую глубокую скорбь, он то утешал их пророчественным обещанием, что «будет на этом месте обитель, как лавра цветущая», быв вполне уверен, что Господь согреет сердце преданных ему троекуровских помещиков, которые и участок земли отведут для общины; то обращался к ним с кротким, исполненным отеческой любви увещанием: «Что вы скорбите? - говорил он.- Ведь телом только разлучаюсь с вами, а молитвенный дух мой пребудет вечно в этом благословенном месте». «Не плачьте и не скорбите, ведь кто любит меня, будет и вас любить». Всем же дал такое общее завещание: «Во время скорби, болезни или каких недоумений отслужите молебен пред Владимирской иконой Царицы Небесной с акафистом - я и сам пред Ее иконой молился. Потом и меня, грешного, помяните, отправивши панихиду». Действительно, отец Иларион особенно чествовал Владимирскую икону Божией Матери. В келье его пред Ее священным ликом горела неугасимая лампада. Живой он предстоял в неустанной молитве к Владычице и заповедал своему келейнику и по исходе души своей из тела отслужить Ей молебен.

С каждым днем, даже с каждым часом заметно ослабевал святой старец. Уже и вовсе перестал принимать посетителей, никто не входил к нему, кроме духовника и близких учениц, да и с теми говорил он более знаками. Последнюю исповедь перед кончиной по желанию самого старца принял от него губинский священник отец Никандр Андреев, пользовавшийся особенным его расположением.

За три дня до кончины угодник Божий пожелал святой воды из Тюшевского колодца, от чудотворной иконы Божией Матери «Живоносный Источник». Село Тюшевка[

6] от Троекурова находится в 40 верстах, но это неблизкое расстояние не воспрепятствовало окружавшим старца преданным ему особам исполнить последнее его желание. Соседняя помещица А.В. Шил-ская, пользовавшаяся расположением и духовными советами отца Илариона, поспешила послать за водой, которая и была принесена. Старец в это время лежал на диванчике, лицом к стене. Обернувшись, он перекрестился, проглотил две ложки святой воды, третью отстранил своей рукой и поблагодарил Шил-скую за любовь, после того он уже ничего не вкушал.

Настало пятое число ноября 1853 года, и в самую полночь мирно почил о Господе святой старец, строгий подвижник, друг и благодетель сирот и утешитель скорбящих, отец и руководитель ищущих спасения, всецело во всю свою жизнь преданный Господу. Блаженная кончина его последовала на 90-м году от рождения. С быстротой молнии разнеслась горестная весть о кончине всеми любимого и уважаемого старца и привлекла множество благочестивых почитателей преставльшегося угодника Божия из уездов Козловского, Данковского, Раненбургского, Елецкого, Липецкого, Ефремовского и Лебедянского для отдания ему последнего христианского долга. Число собравшегося народа, по свидетельству очевидцев, было свыше 10 000 человек.

Умилительно было видеть, как в день погребения старца любовь к нему соединила между собой чужих и незнакомых людей в одну родную семью.

Знатные лица, духовенство, горожане и поселяне, богатые и нищие - все теснились около драгоценного гроба, желая воздать почившему последнее целование, и все как будто одной слезой оплакивали в нем общего отца. В течение пяти дней, с самого раннего утра до поздней ночи, служились панихиды о упокоении души новопреставленного. Наконец 10-го числа игуменом Лебедянского Троицкого монастыря Сергием при участии местного отца благочинного и десяти священников совершена была заупокойная литургия и обычный чин погребения. Последнее целование усопшего продолжалось четыре с половиной часа. Честные останки блаженного труженика, заключенные в простом деревянном гробе, им самим приготовленном, сокрыты были в ископанной им же пещере[

7], над которой устроена была деревянная часовня. Все бывшие при погребении старца единогласно свидетельствовали, что в продолжение всех пяти дней до погребения тела келлия его и храм Божий исполнены были неземным благоуханием, исходившим из гроба в Бозе почившего.

В деле погребения честного тела усопшего старца большое участие принимал троекуровский помещик Владимир Артемьевич Раевский. На месте часовни, бывшей на могиле старца, впоследствии поставлена была деревянная церковь, которая в 1865 году с разрешения епархиального начальства перестроена из старой и в том же году, 23 сентября, освящена. В этой церкви главный престол - в честь Владимирской иконы Божией Матери, другой, на левой стороне,- во имя Преподобного Илариона Великого. В правой же стороне храма вместо придельного престола находится пещера, которую блаженный труженик своими руками приготовил для упокоения своих останков[

8]. Спустившись ступеней пять вниз, благочестивый поклонник увидит резную гробницу, покрытую серебряновызолоченной доской, с чеканным на ней изображением портрета старца. Гробница и доска самой изящной работы устроены участием данковской помещицы А.А. Шишковой. Над гробницей живописный портрет старца в человеческий рост, академической работы.

Около пещеры сохранились яблоньки, посаженные самим отцом Иларионом; против алтаря стоит келлийка блаженного старца - в ней все осталось неприкосновенным со дня его мирной кончины.