Значение Православия в жизни и исторической судьбе России

312. Православие дало содержание умственным и художественным силам. Православие вошло в сознание русского человека своею практическою стороною. Таким образом, Православие призвало к жизни умственные и художественные силы русского человека, дало содержание для их деятельности и определило характер их творчества. Но прежде всего и главным образом Православное христианство из всего необъятного своего содержания вошло в сознание русского человека своею практическою стороною. 313. В самом начале своей истории Русь стала жить более сердцем, нежели умом, свою мысль подчинила вере, разум - нравственному началу. Русь стала развиваться в практически-религиозном направлении, так как догматическая разработка веры уже окончилась. Получивши просвещение свое с востока в то время, когда там окончилась догматическая разработка вероучения и упрочилось уже практическое направление, когда вследствие потери политической самостоятельности и других причин в Византии стал ослабевать дух свободного умственного творчества, Русь уже по этому одному естественно стала развиваться в направлении практически - религиозном.

Тем не менее, преобладание практического начала в религиозно-нравственном миросозерцании русского народа несомненно. Церковно-византийское учение, воспитавшее христианскую Русь, не поставило себе задачею развивать интеллектуальные, мыслительные способности русского человека: оно стремилось внушить веру, укоренить нравственность, возбудить и поднять нравственно-религиозное чувство. Эта система воспитания и программа образовательная так и упрочилась на Руси - весьма ненадолго. Все училища древнерусские, по крайней мере вплоть до XVII стол., имели не умственно-образовательный, а нравственно-воспитательный характер. По свидетельству Степенной книги, русского человека учили не столько "словесем книжнаго учения", сколько "благонравию, правде и любви и зачалу премудрости - страху Божию, чистоте и смиренномудрию" [1]. Вся литература древнерусская, эта высоковлиятельная руководительница старого русского человека, проникнута была преобладающим нравственно-назидательным и церковно-обрядовым направлением. Последнее выступает во всех видах и формах словесных произведений: в канонических правилах русских пастырей, в посланиях и ответах на вопросы частных лиц, особенно же в церковных словах и поучениях, в массе обличительных и поучительных слов под общими заглавиями: "Слово, еже како жити христианом", "Слово о спасении души", "Слово душеполезно" и т.п. Таким образом, русский человек с самого начала своей исторической жизни стал жить более сердцем, нежели умом, свою мысль подчинил вере, разум - нравственному началу. Развитие "изящнейшего сердца", "умонаклонение к добру, нравоучению и добронравию", как известно, было целью стремлений на Руси и впоследствии, в XVIII стол., при великой воспитательнице русского общества императрице Екатерине II. 314. Благочестие стало коренным, типическим свойством русского человека. Своею практической стороною действуя на волю и на сердце русского человека, Православие и воспитало в нем те качества, которые объединяются в общем понятии благочестия. Благочестие стало коренным, типическим свойством русского человека, и вся нравственная жизнь его начала слагаться по христианскому идеалу. Лучшие люди старой Руси, проникаясь этим идеалом со всею горячностью и увлечением первых прозелитов, стремились к осуществлению в поведении своем всех даже аскетических предписаний христианской морали; почитая идеалом христианской жизни и венцом добродетелей полное отречение от мира и плоти, они старались приблизить свою и мирскую жизнь к "спасенному пути" монашеского подвижничества. Спешу, впрочем, оговориться, что никоим образом не следует в своем представлении идеализировать древнерусского человека, нельзя представлять себе его святым и безупречным: с точки зрения всесовершенного идеала христианской нравственности, жизнь русского человека, как и сама личность его нравственная, представляли очень много и темного, и несовершенного. Ведь уродливые явления, нравственные аномалии всегда существовали и будут существовать в человеческом обществе; зло и добро, порок и добродетель, нечестие и благочестие, несмотря на необъятное различие их взаимное, всегда существовали вместе. Это тем более нужно сказать о нашей старине, когда народ русский только что призван был в Православие из дикого состояния. Во всяком случае величайшая заслуга Православия в том была, что оно, указав идеал жизни благочестивой, раз навсегда привязало к нему помыслы и стремления русского человека, а своими благодатными средствами, несомненно, сообщило последнему и энергию, силу воли в достижении этого идеала. Благочестие стало заветною целью, в стремлении к которой слились нераздельно все русские люди. При этом представители и вожди народа, не только духовные, а и мирские, как, например, князья, шли впереди, так сказать, навстречу народному благочестию и возгревали рвение к нему в массе народной своим авторитетным примером, подавали достойные подражания образцы христианской жизни, бого-боязненных обычаев, ревности о славе Божией. Вера Православная и явилась на Руси великою жаждущею силою, воспитавшею всему миру известное "русское благочестие", - силою, создавшею отличительные особенности и нравственные доблести русского человека. Правда, некоторые духовные качества, как, напр., храбрость, гостеприимство, прямота, считались особенностями вообще славянского типа еще и во времена язычества, но Православие подняло и одухотворило эти качества, сообщило им высшее нравственное достоинство, указало для них более сознательные и чистые основы, святые побуждения. Кроме того, под влиянием Православия в русском народе создались новые, дотоле несвойственные ему, нравственные добродетели, ставшие теперь также существенными и типическими качествами русского человека, каковы, например: набожность, честность, смирение, терпение, незлобие, милосердие и т.п. евангельские именно добродетели. 315. Каждый шаг повседневной жизни запечатлен глубокой набожностью. Особенную известность искони приобрел русский человек своею набожностью. Последняя проявляется прежде всего, напр., в его беззаветной, детски-искренней вере в благость Творца и в его беспредельной преданности Промыслу Божию. "Так Богу угодно!", "На все воля Божия!" - так безропотно и покорно вздыхает верующая душа русского человека во всех часто и невыносимо тяжких треволнениях и злоключениях жизненных. Но и в ровном, спокойном течении жизни своей русский человек никогда не забывает Бога и своего христианского звания [2]. Каждый, можно сказать, шаг в его повседневной жизни запечатлен глубокою набожностью, более или менее отмечен искреннею и непоколебимою привязанностью к вере своей, вере заветной, святой, Православной. Знаменем крестным русский человек начинает и кончает все входы и исходы свои, все действия и начинания свои, встречает время сна и бодрствования, начало труда и отдохновения своего. Без осенения себя крестом человек русский не пройдет мимо храма, часовни, иконы, покойника, не выслушает ни одного сообщения о каком-либо событии, радостном или горестном, не пропустит ни одного явления в природе, грозного или величественного, опасного или благодетельного. Дождь, гроза, буря, снег, восход и заход солнца и т.п. вызывают в нем религиозные чувства, обращают взоры его к небу, вызывают с уст его слова благодарения или молитвы о помиловании. Имя Божие непрестанно пребывает в мысли и на устах русского человека: входя в чужой дом, старый русский человек, крестясь, громко произносил неоднократно: "Господи помилуй!"; потом, обращаясь к хозяину, приветствовал его: "Дай тебе, Боже, здравия!" [3] Видя кого-либо за делом, и теперь русский человек говорит: "Бог в помощь". Изъявляя благодарность, говорит: "Спаси Бог!", Приступая к делу, благоговейно произносит: "Господи благослови!". В разговоре постоянно употребляет пословицы, в которых так часто слышится имя Божие, и т.д. 316. Внешняя обстановка свидетельствует о набожности русского человека. Внешняя обстановка русского человека также свидетельствует об его набожности: всю жизнь свою он на груди носит крест, с которым уходит и в могилу; в каждом жилом помещении русского человека имеется святая икона, на дверях и на косяках русского дома начертаны или "крещенским" (во время окропления святою водою после великого водоосвящения), а также "святым, четверговским огнем" (с каким слушаются 12 евангелий в Великий четверток) выжжены изображения креста. В каждом доме есть "святой угол", божница - самое чистое, почетное и благоукрашенное место, точно так же как самым дорогим и лучшим украшением, гордостью всякого русского поселения является храм Божий. 317. Храм с богослужением есть потребность русского человека и является предметом заботы и любви. Храм с его богослужением и всею священною обстановкою искони составляет насущную потребность русского человека и является предметом его самой внимательной заботливости и сердечной любви. Созидание храмов, а также и монастырей, и украшение их имело всегда высокое религиозное значение в глазах православного русского народа и служило одною из любимых форм проявления благочестивых чувств. Кажется, невозможно найти, напр., ни одного древнерусского духовного завещания, в котором русский человек, делая последние предсмертные свои распоряжения, забыл бы про церковь, не сделал вклада в храм, не пожертвовал на монастырь и т.п. Зато совсем нередкость читать в завещаниях трогательные распоряжения - все свое достояние отдать Богу и Его святой церкви. Вследствие такого настроения русских людей храмы и размножались на Руси в такой степени, что уже в XI и XII вв., по сказанию своих и иноземных летописцев, в Киеве, например, считалось несколько сот церквей: по сказанию, напр., Лаврентиевской летописи, в пожаре 1124 года в Киеве "церквей единех изгоря близь шести сот". И все храмы русские ревностно украшались прихожанами, украшались часто роскошно, великолепно - золотом, серебром, драгоценными камнями, "муссиею" (мозаикой), иконами и сосудами. Главные храмы в стольных городах - Киеве, Новгороде, Ростове, Владимире и др. - поражали иностранцев своей красотою и богатым убранством. В Ростове, напр., была Церковь Пресвятые Богородицы (сгоревшая), по замечанию местного летописца - "дивная и великая, якоже не было и не будет" [4]. Для построения церкви во Владимире "Бог привел князю (Владимиру Боголюбскому) мастеров из всех земель", и летописец сравнивал эту Церковь со славным храмом Соломоновым [5]. Позднее, Москва, как сердце Православной России, особенно выделялась и количеством и качеством своих храмов. По свидетельству путешественника Таннера (в XVII стол.), в Москве было более 1700 храмов [6]. 318. Обилие святых икон и их почитание. Благочестивая ревность русских людей украшала храмы преимущественно обилием святых икон и священных изображений. Известно, что, напр., в прошлом столетии Успенский собор в Москве имел "две тысячи шестьдесят шесть лиц", изображенных только на стенах храма, помимо иконостаса и отдельных икон [7]. Святые иконы всегда были предметом самого благоговейного почитания в России. Этою добродетелью русских людей даже злоупотребляли иностранцы в смутные времена: они похищали чаще всего у русского населения иконы, потому что русский человек готов был за них платить самый дорогой выкуп, лишь бы не лишиться своей заветной святыни и спасти ее от оскорблений иноверцами. Известно также, что даже люди неправославные, напр. лютеране, жившие в старину на Руси, вынуждались держать в домах своих православные иконы, иначе ни один русский человек ни за что не шел к ним в услужение [8]. 319. Благоговейное отношение к иночеству и монастырям, паломничества в святые места. Одним из самых видных и исконных проявлений русского благочестия является благоговейное отношение русского человека к иночеству, к монастырям, и сохраняемым в последних святыням. Уже одна громадная цифра монастырей в старой Руси свидетельствует о великой популярности монашества в народной среде и о расположении русского человека к подвигам-иноческой жизни. Обилие уединенных обителей, раскинувшихся на всех концах Руси великой и скоплявших в многотрудной жизни своей более или менее ценный и славный капитал святыни в виде святых мощей, чудотворных икон, прославленных подвижников, - породило на Руси особый и чрезвычайно распространенный подвиг религиозный - паломничество. Преодолевая всевозможные затруднения и лишения, русский человек и теперь тысячи верст измеряет своими трудовыми ногами, посещая святые обители, чтобы отдохнуть в них душою, согреть там свой дух благочестия и запастись новыми духовными силами для жизни. Строгая иноческая жизнь возбуждала в русском человеке столь искреннее к себе сочувствие и симпатию, что, как уже было выше замечено, и свою мирскую жизнь он по возможности старался приблизить к "ангельскому образу" жизни иноческой. Многие правила монастырской жизни в Домострое, напр., возведены были в норму общенародной мирской жизни. И эти предписания вовсе не оставались только на словах или только в мечте, - нет, жизнь нередко даже превосходила всякие предписания: известно, например, что знаменитый боярин Ордын Нащокин и под одеждой государственного сановника носил вериги и подчинялся всей строгости иноческого устава [9]. 320. Свидетельство иноверцев о благочестии русских. Тем более русский человек, подчиняясь своей внутренней религиозной потребности, строго относился ко всем уставам и правилам Церкви Православной. Вот что известный путешественник Маржерет говорит, напр., о соблюдении на Руси постов еще сравнительно в недавнюю пору, в XVII стол.: "Наблюдают россияне посты столь строго, как только это возможно. Пред великим постом они прощаются; даже и незнакомые, встречаясь на улице, приветствуют друг друга: "прости меня!" говорит один. - "Бог тебя простит!" - отвечает другой. В первую неделю поста вовсе не выходят из домов, или весьма редко, едят в неделю не более трех раз. В следующие недели ходят все просто одетые, как в трауре. На последней неделе постятся как на первой и еще строже" [10]. Другой иноверный наблюдатель старорусской жизни, ревностный католик Яков Кобенцель (в XVI стол.) так вообще свидетельствует о благоговейной набожности русского человека: "москвитяне больше нас преданы религиозным обрядам... Никогда не забывают они пред церковию или изображением креста, которое встречается на всяком распутии, слезть с коня или выйти из саней, стать на колени, трижды оградить себя крестным знамением, произнося молитву. Так поступали все сопровождавшие меня москвитяне. Приближаясь к церкви, в которой совершалось богослужение, они никогда не проходили мимо, но вошедши, отслушивали обедню, становились на колени, клали земные поклоны. Не скрою истины, что богослужение их совершается с таким благоговением, что трудно изобразить словами. Во всех делах своих москвитяне чрезвычайно религиозны" и т.д [11].. 321. Люди всех сословий любили духовные назидательные книги и по ним учились и молились. Говоря о набожности и религиозной настроенности русского человека, стоит особенно отметить еще одну выдающуюся, типичную черту его, - это стремление к религиозному просвещению, любовь его к душеспасительному чтению, к религиозно-нравственным книгам. В этой любви к "побожному" просвещению и к "божественным" книгам сходились решительно все русские люди. Не говоря уже о духовенстве, как сословии всегда по преимуществу книжном, весьма многие князья и государи древнерусские были страстными любителями "книжного почитания" и увлеченными, как их тогда и называли, "книголюбцами". Так, например, известно, что св. Борис имел обычай читать книги, особенно любил он читать "жития и мучения святых"; великий князь Ярослав "любил книги и читал оныя "день и ночь". Святослав Ростиславович, знавший греческий язык, собирал греческие и славянские книги и их "охотно читал"; Святослав Юрьевич был "учен писанию, много книг читал"; Роман Ростиславович Смоленский был сам учен и книжен и других "принуждал" к учению и к чтению. Родная сестра Мономаха Янка, или Анна, занималась чтением книг и сама многих девиц обучала чтению. Константин Всеволодович, в. кн. Владимирский, собирал и сам списывал книги; между прочим, он за большие деньги приобрел более тысячи греческих книг и на свои средства нанимал переводчиков; и т.д [12].. С другой стороны, еще Кирилл Туровский засвидетельствовал, что и простой народ русский - "люди светские и люди, в житейских заботах живущие, прилежно требовали книжного почитания". В громадной массе старинных рукописей, в приписках, которые сделаны были прежними обладателями этих рукописей, мы встречаем имена челядинцев и простолюдинов, которые из скудных средств своих тратили, вероятно, последние гроши на приобретение назидательных книг [13]. Вообще русские люди любили и дорого ценили духовные книги, с благоговением читали их и с великою ревностью занимались в качестве религиозного подвига списыванием их, - все, духовные и миряне, князья и простецы мужчины и даже женщины. По книгам этим русские люди и молились, и учились, в церкви и дома, книгами этими они услаждали свой досуг, питали свою душу; к ним обращались они в минуты радостей, благочестивых восторгов и к ним же спешили за утешением в часы бед и испытаний жизненных. 322. Религиозная настроенность русских людей видна в их любви к выдержкам из духовных и святых книг. Православное просвещение наложило на русского человека неизгладимую печать. И известно, какие прочные убеждения воспитывали книги эти в своих читателях, какие, если не блестящие на показ и не громкие, то в сущности все же величественные лица и явления возрастали под их опекою. Ведь могли же в рядах русского народа являться лица, как, например, некий инок Печерского монастыря Никита, о котором в Патерике говорится, что он знал всю Библию наизусть: "не можаше никто стязатися с ним книгами, - вся книги сведаше добре: вси бо изуст умеяше!".

По очень характерному замечанию Посошкова, русскому человеку, когда нужно было только перо испытать, и то по нажитой, исконной привычке непременно попадали на ум набожные мысли, и он писал религиозные изречения. Так велика была религиозная настроенность русских людей, воспитанная в них церковью Православною да письменностью православно-христианскою. Свою поистине неизгладимую печать наложило это Православное просвещение на русского человека, на все его мысли и чувства, идеи и идеалы, на художественное и нехудожественное его творчество, на всю поэзию и прозу его жизни. 323. Любовь к духовным книгам как источникам мудрости. Недаром в народе русском сложилось убеждение, что его книги есть неприкосновенная святыня, и потому, когда начались у нас книжные исправления, народ в ревностной простоте своей принципиально восстал против этого дела, как против святотатства, богохульства, - жизнию своею готов был пожертвовать за неприкосновенность "и единого аза, кавыки единой" в своих святых книгах. Недаром, кстати сказать, и доселе еще простой народ русский подозрительно относится к нашим светским книгам и желает себе пищи духовной только от церкви, не хочет другого учения, как только в духе церковном. Только в религиозных книгах человек русский видит верный и заветный ключ к мудрости; только то чтение ставит он высоко, которое освещает пред ним внутренний, духовный мир, раскрывает высшее назначение и призвание человека, дает знание того, что полезно не только во временной, но и в загробной жизни. С благоговейною жаждою русский человек готов слушать те "глаголы", которые успокаивают его душу, дают ответы на томительные вопросы о Боге и жизни, проливают спасительную отраду и мир христианского упования в его истерзанное житейскою горечью сердце. Воспитанный под опекою "божественных"

Степ. кн. 1, 143 стр. ^ Разумею старых, а также и новых - простых, не зараженных ложною цивилизациею, коренных, истовых русских людей ^ Карамзин. Ист. Государства Российского, VII, 211 стр. ^ Журн. Мин. Народ. Просв. 1844 г., ч. XLIII, отд. 2, стр. 147 ^ Ипат. Летоп.; под. 1161-175 г. ^ Берха. Царств. Феодор. Алекс., стр. 64 ^ Истор. описание Моск. Усп; собора. Прот. А. Левинин. 1783 г.; стр. 15 и 217 ^ Религ. быт русских по свед. иностр. писателей XVI и XVII в. Рущинский, стр. 222 ^ Свед. о жизни Ордын-Нащокина. Терещенко I, 30-70 ^ Сказ. совр. о Дим. Самозванце. Кн. III, стр. 31-32 ^ Отзывы о Московии Я. Кобенцеля. Журн. Мин. Нар. Просв., 1842, стр. 357 ^ "Сказание о св. Борисе и Глебе", изд. Срезневского, стр. 7, Ис. Госуд. Росс., Карамзина, II т. 27 стр.; Ист. Рос., Татищева, III ч., 177, 196, 238 стр.; 0 хронографах, Иванова, стр. 158 и 159; Церк. История, Иннокентия, ч. 2, стр. 226 ^ Например в Он. ркн. Рум. Музея, Востокова - стр. 13, 21, 175, 183, 185, 464, 643, 721 и др. ^

Качества русских людей

324. "Русское благодушие" и простота, ласка, сердечность по отношению ко всем людям вообще. Непрестанное богомыслие и религиозность сообщили душе русского человека мирный, благой строй и воспитали в нем многие нравственные качества, сделавшиеся также типическими его особенностями. Таково, например, уже обратившееся в пословицу "русское благодушие" и простота, ласка, сердечность, с какими русский человек склонен относиться ко всем людям вообще. При всей ревнивой опасливости за свою веру Православную русский человек, особенно в последние столетия, навык с замечательным, далеко не всем и культурным народам свойственным дружелюбием и радушием относиться даже к иностранцам, к иноверцам. Не питая ни к кому ни пламенной, ни вероисповедной ненависти, русский человек, как никто в мире, способен не только мирно уживаться, но и искренно сближаться, преданно дружиться и с татарином, и с немцем, и с евреем, и т.д., если только эти последние - люди добрые и сами не обижают русского и не косятся на него. В зависимости от этого благодушного настроения русского человека и дружелюбного отношения его к людям и развился чрезвычайно богатый в русском языке лексикон слов ласкательных и уменьшительных, как ни в каком еще другом языке. И доселе свято блюдется в простонародье русском и исконный, и симпатичный обычай называть друг друга родственными именами: младший старшего называет дедушкой, дядюшкой, равного - братом, братцем, младшего - сынком, сыночком, подчиненные начальника именуют батюшкой, а начальник подчиненных - детушками. Христианская искренность и взаимное дружелюбие старых русских людей издавна удивляли иноверцев. Один, например, немецкий писатель XVII века, Иоанн Гербениус писал: "Не могу изобразить, какое ощутил я восхищение в бытность мою в Киеве во время святой недели: все жители города сего с отверстыми объятиями спешили друг ко другу, как братья, как друзья. Благочестие, искренность и любовь сияли на их лицах. Мы называем русских невеждами, но мы можем только мечтать о добродетелях, украшающих россиян" [1]. Менее всего также свойственны русскому человеку злопамятность, мстительность, заносчивость и т.п. пороки. Напротив, несравненно чаще проявляет он крайнюю уступчивость и смирение, граничащие даже с приниженностью и самоуничижением, обнаруживает кротость и терпение в перенесении напастей жизни, незлобие и прощение при встрече с дерзостью, насилием. "Бог с ним!", "Бог ему судья!" - обычно говорит русский человек, поступаясь нередко и своим законным правом, смиренно снося и незаслуженную обиду. 325. Честность и правдивость русских людей. Далее, при всей своей малоразвитости и единственно благодаря цивилизующему влиянию Православия, русский человек издавна обращал на себя внимание своею честностью и правдивостью. Например англичанин Колинс, долго живший в Москве в качестве придворного врача при Алексее Михайловиче, в своих записках, хотя и подсмеивается над набожностью русских людей, но в то же время с великим уважением отзывается об их добросовестности, правдивости и совестливости. Между прочим он свидетельствует, что русские даже не нуждались в клятвах и редко, только в самых исключительных случаях прибегали к ним. Действительно, клятва даже каралась на Руси церковными уставами, и русские с презрением смотрели на человека, который в подтверждение своих слов и обещаний "всуе призывал имя Божие" [2]. Благородство и честность старых русских людей видны, впрочем, и из того уже только обстоятельства, что одна фраза, так часто читаемая в старых судных делах и в договорах: "А буде я не сдержу своего слова, да будет мне стыдно", была вернее и надежнее, чем самые предусмотрительные нотариальные расписки нашего времени. 326. Евангельская добродетель милосердия, сострадания благотворительности у русских. Еще более усвоена была русским человеком евангельская добродетель милосердия, сострадания, благотворительности. Возможно деятельное, живое участие в судьбе всех страждущих, несчастных, бедных и доселе остается насущною религиозною потребностью набожного русского человека. Высокий образец в этом отношении подавали народу русскому цари и высшее духовенство, для которых именно милосердие христианское считалось первейшею обязанностью и высшею доблестью. На царских, патриарших и епископских дворах в старину сплошь и рядом "давались кормы", устраивались обеды нищей братии, ежедневно "творилась святая милостынька"; в дни великих праздников, в посты, а также в случаях наиболее важных, радостных или горестных событий жизни своей цари, например, сами ходили по тюрьмам, богодельням, келиям при церквах и лично оделяли немощный и бедствующий люд своими подаяниями. "Бог свидетель сему, - говорил, например, Борис Годунов народу после венчания на царство,- никтоже убо будет в моем царствии нищ или беден! И сию последнюю разделю со всеми!" - добавил он, потрясая ворот своей рубахи [3]. Призреть странника, накормить голодного, подать "несчастненькому" (арестанту), "сотворить милостыньку" - всегда было священным долгом и всякого русского человека. Известный католик Фабер в своем сочинении "О религии московитян". (1525 г.), при всем желании замаскировать добрые проявления православной жизни на Руси, все же говорит: "Русские любят подавать нищим милостыню; они их одевают, питают, поят, оказывают гостеприимство,- таким образом не скупо, а с радушием и полною щедростию сеют семена покаяния, поста, молитвы и прочих подвигов, чтобы потом пожать плоды" [4]. 327. Русский человек по сравнению с западным. На Западе выступает принцип себялюбия и узкого, сухого эгоизма. Русский человек словно оторван от нашего материального века. Вообще, говоря об отношении русского человека к людям, едва ли преувеличим, сказавши, что в этих отношениях преобладает искренность, сердечность и благорасположенность, т.е. начала, несомненно воспитанные церковью Православною. Хорошею иллюстрацией в этом случае является социальный быт других цивилизованных народов. В самом деле, несмотря на сравнительно высокую степень культуры, в жизни, например западных неправославных обществ, везде слишком прозрачно выступает принцип себялюбия и узкого, сухого эгоизма, со всеми их печальными в общежитии последствиями и спутниками. Отсюда там в ужасающих размерах с каждым годом возрастает корыстная борьба расчетов, выгод и преимуществ, проявляющихся в видимой постоянной борьбе партий, сословий, в борьбе капитала с трудом, словом - в "борьбе за существование", к чему собственно и сводится там вся общественная жизнь. Равенство, братство, бескорыстие, альтруизм там существуют больше на бумаге да на словах; в действительности же жизнь общественная связуется там более искусственными и внешними нитями: одинаковостью воспитания и убеждений, единством общественных и политических учреждений, сознанием выгоды и пользы для всякого из этих учреждений и т.п. Даже самые благороднейшие проявления общественной жизни, как, напр., благотворительность, патриотизм, там имеют более корыстную и расчетливую подкладку, а не одушевлены сердечною теплотою, истекают не из действительной любви к ближним своим, не из искреннего сострадания к несчастным, словом - не из сердца, не от души, а из ума, из эгоистического расчета. Наш известный художник В. Верещагин в своих записках об американской жизни набросал следующую весьма типичную картинку нового цивилизованного человечества: "В Америке есть и хорошие, и умные, и даже религиозные люди, но христиан, в смысле соблюдения заповедей о незлобивости, нестяжании, презрении богатства и т.п., нет. Бедный там только терпится; беспрерывная погоня за наживой создала общий тип человека безжалостного, которому нет места между праведными нового завета". Там вошло ужасное обыкновение оценивать человека не по его душевным достоинствам, а по величине его капитала; про неизвестного человека там спрашивают не, "каков он?", а, "что он стоит?" (т.е. сколько имеет) [5]. Благодаря Бога, русский человек еще не дошел до такого кумиропоклонения золотому тельцу; в нем нет такой сухости душевной и этого "окамененного нечувствия"; в нем меньше стремления делать все только напоказ, ради выгоды или из тщеславного шика. В русском человеке и доселе жива еще привязанность к ближнему и желание видеть в нем не соперника и конкурента, а товарища и брата; в русском сердце есть еще чувствительные струны, отзывающиеся на всякое мучение и страдание, на всякую скорбь и нужду. По известному и в высшей степени справедливому, меткому изречению великого нашего мудреца м. Филарета, "в русском человеке если и меньше света, зато очень много теплоты". Простой русский человек и теперь совершает доброе дело в тиши, не ища себе земного одобрения и руководствуясь только святым чувством преданности своей вере святой, которая заповедует творить добро так, чтобы даже левая рука не знала, что сделано правою. В своем милосердии и благотворительности, которые всюду и всяко проявляются, то изумляя весь современный эгоистический мир великими подвигами русского самоотвержения за меньших братий своих по вере и крови, то в скромных и одному Богу ведомых "милостыньках" бедняка крестьянина, русский человек одинаково стоит на спасительном начале братской любви к ближнему, как к самому себе, - той любви, которая составляет вторую великую заповедь Евангелия и существенную основу жизни Православной. Уашбэрн, современный английский наблюдатель славяно-русского мира, в своей весьма интересной статье "Славянин идет" [6] говорит, что великая сила русского человека отнюдь не во внешности, не в показном его поведении, которое изобилует грубостью, невежеством, апатией, пьянством и т.п. пороками, а великая и имеющая весь мир победить сила его - в сокровенной, внутренней силе нравственной: "в дебрях России жив еще тот великий дух, который некогда вдохновлял Иоанна Гусса. Этот общий великий дух проникает все русские души. Это есть дух высокого самопожертвования, Русский человек в этом отношении словно оторван от нашего материального века". Сын Отечества, 1808 г., 3 ч., 57 стр. 55 ^ Рущинский. Стр. 98 ^ Сказание об осаде Троицк. монастыря. А. Палицын; стр. 7 и 8 ^ Рущинский. Стр. 97 ^ Напечатаны в Рус. Ведомостях за 1897 г. ^ В январской книжке из 1898 г. "Contetrorary Review". Выдержки напечатаны в С.-Петерб. Ведомостях ^

Русские святые

328. Духовенство и иночество просветило Россию. Соображая величайшую перемену, произведенную верой Православной в русских людях, еще преподобный Иосиф Волоцкий справедливо сказал: "якоже древле русская земля нечестием всех превзыде, тако ныне, от того времени, как солнце евангельское землю нашу осия, - благочестием всех одоле" [1]. Воспитавши всесветно известное, общена-родное "русское благочестие", вера Православная в отдельных случаях и единичных личностях создала множество доблестнейших светильников благочестия, истинных героев православного русского духа. В ряду таковых прежде всего следует вспомнить государей русских, которые в большинстве случаев являли народу своему самый увлекательный и авторитетный образец жизни христолюбивой и богобоязненной. Горячо и всецело преданные Православию, они любили посещать храмы, читать душеспасительные книги, беседовать с лицами духовными, со старцами-паломниками и т.д.; даже внешняя обстановка жизни их носила явные следы их благочестия: их палаты и дворцы походили более на храмы, потому что самым видным и обильным украшением их служили святые иконы на стенах и библейские сцены и картины, нарисованные на сводах и потолках. Почитая своим священным долгом поддерживать церкви, государи русские постоянно посылали "заздравные милостыни" и "вечные вклады" по церквам и обителям, так что теперь, кажется, не найти ни одного монастыря на Руси, который не имел бы в своем достоянии царских даров. Посещая каждогодно все монастыри городские, московские государи предпринимали нередко благочестивые путешествия так и называвшиеся "царские походы" на богомолье в монастыри отдаленные. По имени обителей, посещавшихся государями, известны были в старину царские походы - Троицкие (в Троицкую Сергиеву лавру), Звенигородские, или Саввинские (в монастырь Саввы Сторожевского), Кашинские, Переславские, Можайские, Калязинские, Никольские или Угрешские, Углицкие, Боровские, Кирилловские (в Кирилло-Белозерский монастырь) и др. Удовлетворяя благочестивой потребности государей, эти походы производили могущественное впечатление на народ и собирали со всех концов земли русской неисчислимые толпы православного люда, стремившегося принять участие в благочестивых подвигах своих благоверных государей. Один иностранец, бывший в России при Алексее Михайловиче, нарисовал, например, следующую поучительную и типичную картину личной настроенности и частного, домашнего поведения этого русского государя: "Он нежно любит свою супругу, ко всем оказывает величайшую нежность и дружелюбие. Он точно исполняет обязанности благочестия; не пропускает ни одной службы, во дни поста он присутствует и при полунощных молитвах, стоит на ногах часа по три, по пяти, часто падает ниц, простираясь на земле. Земных поклонов кладет по тысяче, а в праздники до полутора тысяч. В продолжение великого поста обедает только трижды в неделю, в прочие дни вкушает по ломтю черного хлеба, по нескольку огурцов и грибов, В дворце его есть богадельня... Он посещает темницы,... раздает милостыню... О нем можно сказать, что он преисполнен высокими качествами" [2]. 329. Подвиги просвещения русским духовенством и иночеством. Величественную картину духовного благочестия и подвижничества православного раскрывает история русского духовенства, а особенно иночества. Со всевыносящим русским мужеством и самоотвержением пастыри и иноки русской церкви совершили прежде всего апостольский подвиг просвещения всей необъятной земли русской. Вдоль и поперек прошли они всю нашу дикую и тогда непроходимую отчизну, проникали в самые отдаленные северные тундры, в первобытные леса, недоступные дебри и осенили знаменем креста Христова диких идолопоклонников, всюду насадили святую основу жизни - веру Православную, а с нею нераздельно и счастие, и благоустройство человеческое. Так, например, епископы Леонтий и Исаия, бывшие иноки Печерского монастыря, были первыми просветителями ростовскими; инок Кукша крестил вятичей, Герасим в XII веке проповедовал в окрестностях Вологды; в XIII веке отшельники, жившие на Кубенском озере, проповедовали веру Христову чуди и карелам; их труды продолжены были Сергием и Германом Валаамскими и Арсением Коневским; Лазарь крестил лопарей около Онежского озера, Стефан - просветитель Перми, Гурий - Казани и т.д. 330. Русское духовенство и иночество защищали веру Православную от расколов и ересей.

Навстречу старорусским богатырям, гордым своею вещественною силою, выступил, в лице иноков и подвижников русских, целый сонм других богатырей, ополченных силою духовною, величием религиозно-нравственного подвига, и народ увидел и сознал, что подвиг этих последних богатырей выше и труднее, святее и спасительнее. И весь народ перешел на их сторону, им стал сочувствовать, пред ними благоговеть; им покорялся часто и физический русский богатырь, снимая свои боевые доспехи и облекаясь сам в монашескую мантию. 331. Среди русских святых много лиц из всех сословий и состояний. Но не одни только князья и духовенство, а весь народ русский, из всех сословий и состояний своих выставил великих носителей православно-христианского духа как истинную красоту и славу церкви Православной и земли русской. В светлом лике угодников Божиих, воспитанных Православною Россиею и украшающих собою нашу святую церковь, есть очень много лиц княжеского рода (как, напр.: Равноапостольный Владимир, Всеволод, чудотворец Псковский, Константин Муромский, Александр Невский, Андрей Боголюбский, Михаил Черниговский и мн. др.), иноческого звания и священного сана (каковы: Михаил, Петр, Алексий, Иона, Филипп - митрополиты всероссийские, и многое множество других); но есть также немало лиц боярского рода, каковы: преподобный Варлаам, Сергий Радонежский, Павел Комельский, Савва Вышерский и др.; из среднего сословия: Феодосий Печерский, Варлаам Хутынский, Корнилий Вологодский и др.; наконец и из крестьян: Александр Свирский, Антоний Сийский, Кирилл Новоозерский и др. Все эти лица, прославленные Богом на небе и на земле, суть яркие и славные светильники нашего сумрачного севера, истинные богатыри национального русского духа, величественные герои русского Православия. Росс. Вивлиофика, ч. XVI, стр. 423 ^ Маяк, 1843, ч. I, № 2, стр. 97-99 ^

Глава IV. Православие, как коренное свойство и существеннейший признак русского человека

Особенности России

401. Русский народ веками пропитывался духом Православия. У России особый склад. Целыми веками народ русский пропитывался духом и началами Православного христианства. Вера святая стала основным нервом России, душою русской национальности, дыханием жизни русского человека. Под животворным влиянием Православия народ русский составил из себя самобытный мир, существенно отличающийся от прочих народов во всех условиях своего бытия церковного и гражданского. Россия шла к своему величию своим собственным путем, и теперь она имеет свой особый вклад, особенный гений, свою совсем отличную от других духовную физиогномию; а также и свое особое назначение, свою задачу в общей семье человечества. 402. Святость - русский идеал. Название русских "Православные". Духовная физиогномия всякого народа определяется его интересами, стремлениями, убеждениями и идеалами. Для русского народа, не только в его прошлом, но и в настоящем, эти интересы, стремления и идеалы слишком определенны и очевидны. Они прекрасно выражаются уже в общепринятом и искони усвоенном наименовании страны нашей со всем ее народом - "святая Русь". Россия с самого начала признала себя освященною через веру Христову, и потому назвала себя святою - не в смысле кичливого превознесения над другими народами, а для обозначения этим словом своих благодатных преимуществ, для показания своего основного существенного признака, своего всенародного идеала. Святость, святыня, освящение религиозное - вот к чему искони стремился по преимуществу русский человек; вот к чему и теперь, при гораздо менее благоприятно слагающихся жизненных обстоятельствах лучший, истинно просвещенный, а также с другой стороны, и простой, неиспорченный русский человек чувствует влечение, инстинктивно тяготеет. Идеал русский - не могущество, слава и величие земное, не богатство и сила материальная, а идеал его главнейшим образом духовный, культурный, религиозно-нравственный. "Православные!" - вот главное и неотъемлемое свойство, существеннейшая примета русских людей, ставшая поэтому даже названием, кличкою их. Имени иного себе не выдумал и не пожелал взять русский человек, кроме этого имени - православный, да еще - крестьянин, т.е. христианин.