Видя из письма Вашего многия скорби и страдания Ваши, я болезную сердцем моим о том. Вы страдаете столь много, что, по замечанию господина лекаря Вашего, не только вредно поститься Вам, но и Богу молиться во святом храме. А посему Бог, видя сие, и хощет спасти Вас различными болезнями; ибо Он любит Вас. А когда б Вы были всегда здоровы, по всему довольны и покойны, и веселы: то, кто знает, может быть, тогда и Вы, якоже и прочии человецы, уклонились бы в разсеянную жизнь, и жили бы по вкусу нынешняго века. Но Бог, предвидя все, предохраняет нас, как Отец милосердый, от всего безполезнаго и Ему неугоднаго. А посему не смущайтесь Вы и не испытывайте, почему случается не то, чего хочется, а то, чего никогда бы не хотелось; ибо Бог лучше знает, что для нас полезнее - здоровье или нездоровье. А наш долг с детскою покорностию все принимать от Отца небеснаго, хотя бы то было и горькое, как микстура от г. Мальдзеневича, и говорить: «Отче наш, да будет воля Твоя! или так говорить, как один старец богомудрый говаривал: «пришла ко мне болезнь, слава Тебе, Господи! Болезнь моя увеличилась, слава Тебе, Господи! Болезнь моя сделалась неисцельною, слава Тебе, Господи! ибо мне лучше быть на небе с Тобою, нежели с людьми на земле». А по сему примеру даруй, Господи, и Вам все случающееся благодушно переносить, и за все благодарить, и Бог спасения будет всегда с Вами.

11 Мая 1854 г.

118. Надо спешить исправляться, а мы всё не торопимся

Я, по милосердию Божию, с 30 июля заболел, и с тех пор до ныне не освободился еще от болезни. Были часы самые тяжкие, но Господь Бог помиловал меня по велицей милости Своей.

Сердечно сожалею я и о Ваших почти безпрерывных недугованиях, и о том, что свирепствует смертность в селении Вашем. Что делать? Все мы теперь живем и ходим посреде сени смертной; ибо смерть не за морями, а у каждаго за плечами. Страшимся за смерть однаго и другаго, но мысль о исправлении своем отлагаем впредь, когда язык наш не будет говорить.

20 Августа 1855 г.

119. Страшнее всего должно быть страха не имеющим

Вы прежде жаловались мне, что страх смерти напал было на Вас. Но наиболее должно бояться тем, кто не имеет сего страха; ибо смерть ныне не за морями, а у каждаго за плечами; того и гляди - до беды.

При переходе моем в Оптину, я имел в намерении останок своих лет употребить на приуготовление себя ко исходу в вечность; но по невниманию к своему спасению и по любви к ближним, увлекся я в разсеяние и в суету сует, и стал вмешиваться в мирския дела; так что и совесть моя упрекает меня за безпечность мою и угрожает мне неизвестностию смертнаго часа; во аде же кто исповестся? А посему за все сие смиренно прошу милостиваго прощения и разрешения, и молитв святых пред Богом. В надежде сей милости и остаюсь благожелательным богомольцем Вашим и всенижайшим послушником.

25 Августа 1856 г.

120. Дела добрые лучше делать, не отлагая

Сердечно порадовался я тому, что дедушка Ваш весьма в добром отношении к Вам; но не знаю, как разуметь о капитале его, определяемом в пользу Вашу; положил он в сохранную казну, или только в мысли своей имеет положить?.. Пришел мне один случай на память: один богатый пан, имевший более пяти сот душ крестьян, старичек 80 лет, неженатый, не имевший близких родных, в один день приказывает своему камердинеру созвать к себе всех старшин из крестьянских дворов, и им торжественно объявил: ребята! у меня блеснула небывалая мысль: пожить с вами еще 20 лет, а потом вступить в монастырь, а вас всех отпустить на волю - довольны ли вы этим? Отвечают: довольны, батюшка Степан Фомич. Ну так молитесь же вы за меня Богу. Слушаем, батюшка. А Степан Фомич в ту же ночь уснул, и больше уже не просыпался; а посему и предположение его оказалось несбыточным. А Вашему дедушке дай Бог успеть доброе дело сделать!

Если бы Вы поступили на службу в Синод, тогда может бы и я разъезжал бы в шесть лошадей по епархии.

А до того времени и я и Вы будем на своем одре, перекатываться с одного боку на другой; о чем премудрый Соломон говорит: ленивый на своем одре, как дверь на пяте, сюду и сюду обращается. Такова служба легче предлагаемой.