Всечестнейший и достопочтеннейший друг, и о Христе Спасителе нашем Благодетель!

Душевно и телесно здравствуй, и о пресладчайшем Христе Спасителе, призывающем тя в служение Свое, радуйся.

Долгое время не получая Вашего писания, я начало было сомневаться уже, не преогорчил ли Вас моим письмом? Но когда прочитал Ваше писание, то сугубо был утешен: во-первых благорасположенностию Вашею к недостоинству моему, а во-вторых видя из онаго премногую любовь Вашу ко Христу Спасителю, и призывание от Него в служение Ему в чин Ангелов, в плоть оболченных; о чем сердечно и радуюсь, и от всея души благодарю Господа Бога, подавшаго Вам желание к приобретению вечнаго спасения души своей, и умоляю Его премногую благость, да поспешит Вам и совершить оное, доколе пламень любви Вашей к Нему не погас.

Прочитывая Ваше письмо, усмотрел из онаго много сходственнаго с бывшим моим положением; ибо и я, предпринимая Бога ради оставить мир, и яже в мире, чувствовал продолжительное уныние, страхование, недоумение. Удерживали меня среди мира любовь к родительнице-старушке, любовь к братьям, любовь к сестрам, любовь к сродству, любовь к друзьям, любовь к грошам, как будто бы какою железною цепию сердце мое привязывала к себе, но частое напоминание о неизвестности часа смертнаго узы сии преторже, и душа моя, яко птица, избавися от сети ловящих мя. Сеть сия памятию смерти сокрушися, и я благостию Божиею избавлен был. Так и Вы, возлюбленный друже мой, подобныя неудобства памятованием смерти препобеждайте. Конечно мы и законом естественным и заповедию Божиею обязаны чтить и любить родителей своих; но святый Иоанн Дамаскин в песнопении церковном говорит: к матери своей якоже имать кто любовь, ко Господу (же) теплые люблением должны есьмы. Если же кто будет родителей своих более должнаго любить, то таковым Сам Христос Спаситель говорит: несть Мене достоин. Может быть Вас еще безпокоит и сие воображение, кто де без меня призрит старость родительницы? В таком случае, должно мысленно себя вопросить тако: «Если прежде кончины родительницы, меня первого, грехов ради, посечет смертная секира, то кто после призрит на старость родительницы? Кто охранит спокойствие сестры и прочих? Кто? На сей недоуменный вопрос непременно внутренний глас ответит Вам: «Никто, кроме Бога». Так подобным образом, если кто и прежде смерти ради Бога оставляет родителей своих, или родители чад своих, то оставшихся после оных Господь Бог приемлет в особенное Свое призрение и промышление. И сие воображение должно утешить человека, что он, оставляя семейство, Бога поставляет быть вместо себя попечителем.

Чтож касается до совета родительскаго, чтоб не убегать Вам от служб гражданских по выборам: то таковый достохвальный совет родителя должно сознать за святой, и оному следовать, но тогда, когда навсегда расположите себя к жизни мирской. Звание же Божие должно предпочесть всякому совету, по слову св. Давида: «Днесь аще глас Его Божий услышите, не ожесточите сердец ваших». Ибо Господь наш столько человеколюбив и столько милостив к нам недостойным, что даже всем хощет спастися и в разум истины приити, и всех призывает на небесную вечерю в соцарствование с Собою, конца не имущее. Но званные столько были неблагоразумны и неблагодарны, что, как будто заедино сговорившись, начаша вкупе отрицатися все. Но пусть уже они чем-то были заняты, и имели по видимому резоны отговариваться, как-то: поятием жены, имением села, и купленными волами. У тебя же, любезнаго, ни жены, ни села, ни вола нет, да еще и свободен; посему и не извинительно иметь отзывы; ибо, по слову святаго Симеона Новаго Богослова, «не желай по благословным винам или безсловесным в мире пребыти отнюдь; но егда зван будеши, скоро послушай: ни о чесом бо ином тако Бог, якоже о скорости нашей, веселится». (Прочтите о сем в Добротолюбии, 1 части, лист 44 на обороте, гл. 9, 10 и 11). Слово «зван» относится к лицу Божию; ибо Он Един человека просвещает, вразумляет, и на путь спасения призывает, (или непосредственно благодатию Своею тайно просвещает и открывает волю Свою, или чрез чтение Божественнаго Писания вразумляет, или чрез человека делает благодатное влияние на сердце, или иными многими тайными и непостижимыми нам образы призывает на путь спасенья). А посему Вы не сочтите, чтоб я делал Вам убеждение оставить мир. Я убеждать на жизнь монашескую никого не смею, зная отчасти, что Господь Бог не в монастырях токмо обитает, но благодатью Своею присутствует на всяком месте, и владычество Его во всяком роде и роде; как и святый Давид удостоверяя, говорит: «аще взыду на небо, Ты (Боже) тамо еси; аще сниду во ад, тамо еси; аще возму криле мои рано, и вселюся в последних моря, и тамо бо рука Твоя наставит мя». И так возлюбленне, всеусерднейше желаю, и именем Божиим Вас умоляю: повинуйтесь более внутреннему убеждению совести, и по совету ея избирайте себе лучшее и полезнейшее. Впрочем, если и мои слова не будут противны воле Божией, то также на разсуждение Ваше предлагаю следовать оным, или оставить. Меня побудило Ваше писанье и любовь к Вам сердечная писать к Вам столь много, за что прощения прошу. Многогрешный иеромонах Антоний.

8 Сентября 1832 г.

165. У вступающего на монашескую стезю немало соблазнов

Вы теперь находитесь в Москве, как будто бы среди великаго и пространнаго моря, в коем, по слову св. Давида, гади ихже несть числа, тамо животная малая с великими, и змий-диавол, иский, кого поглотити; то есть, окружены Вы многими соблазнами, искушениями, людьми разномыслящими, собственными помыслами, и дьяволом. И все оное совокупно говорят Вам, и твердят, и шепчут, и останавливают: «Разве с ума ты сошел? Зачем тебе идти в монастырь? Можно и в мире живя спастись, и другим быть примером спасения? Неужели ты думаешь, только одни монахи спасутся, а прочие нет? Не обманывайся такою мечтою, друг наш! Бог не одним монахам, но всем человеком хощет спастися, и Владычество Его не в монастырях токмо, но на всяком месте?» Но все таковые и подобные сим внушения противнаго духа, не к тому склоняют, чтоб привлечь Вас к ближайшему спасенью, но чтоб отвлечь от онаго и запутать в своих сетях. Ты же, человече Божий, яко острозрительная серна, бегай сетей сих, и отврати очи твои еже не видети суеты, и уши твои еже не слышати ложная и льстивая слова, который умякнуша паче елея, и та суть стрелы, могущия убить душу. Посему скажу Вам и то, что хотя иго монашеское и благое, но впрочем и нелегкое: должно приготовить себя на труд и на различныя лишения; ибо тесным путем надобно идти в живот вечный, и многими скорбьми, как говорит наш Спаситель, подобает нам внити в Царствие Небесное, что действительно не легко, и трудно и неприятно кажется нам. Но неужели свернуть нам с онаго на путь широкой и пространной и легкой, ведущий в вечную пагубу? Да сохранит нас Господь и от мысли таковой!

6 Мая 1855 г.

166. От намерения посвятить себя Господу старайтесь ни на иоту не отступать

Возлюбленный о Гооподе и милостивейший благодетель мой!

Во-первых свидетельствую Вам мое истинное высокопочитание, и из глубины души приношу Вам всечувствительнейшую благодарность мою за весьма радушной прием Ваш, оказанной нам, и обильное упокоение хлебом и солью; ибо Вы так много и щедро угостили нас в доме своем, как и Архиерея никто из жителей не принимал и не угощал, это говорю я Вам без лести. За каковое усердие Ваше к нам, убогим странникам, да воздаст Вам Господь Бог милостию Своею в жизни сей и в будущей.

В бытность мою у Вас, мне понравился родительской домик Ваш, но в тоже время пришли мне на память и слова Божии, сказанные св. Аврааму, которыя приличны теперь и Вам, а именно: «Изыди от земли твоей, и от рода твоего, и от дому отца твоего, иди в землю, юже ти покажу, и будеши благословен». Посему и Вы, если желаете видети дни свои благи, должны удалиться; ибо теперешний образ праздной и разсеянной жизни Ваших братцев, покатой, как под гору, ко всем страстям и сластям, может для Вас служить соблазнительным примером и преткновением, или всегдашнею раздражительностью на них. Ибо удерживать их в границах своих Вам нелегко; да и им слушать Вас во всем, тяжко; поелику они теперь не дети, но мужи по летам своим, и думают только о умножении и исполнении удовольствий своих, и, как будто в тумане каком, нисколько не предвидят того, что чрез праздную и разсеянную жизнь не только будет разстраиваться хозяйство их и все оскудевать в доме, но и самое здоровье их будет разстраиваться, и заступят место онаго разныя тяжкия и продолжительныя и неизцельныя болезни, которыя теперь, действительно как в тумане, предвидеть нельзя. Посему, как негде сказано: «Довольно будет с тебя, если ты спасешь себя». А о их спасении, возверзи печаль свою на Господа, и не оставляй добраго своего намерения посвятить себя на служение Господу Богу; а если будете решимость свою день от дня откладывать, то запутаетесь в таких сетях, из которых при всем старании выкарапкаться не возможете, от каковой беды да сохранит Вас Господь Бог.

17 Октября 1855 г.