Напрасно сторожа пытались остановить. В ярости бросились озверевшие люди в зал, почти смяли пристава, публику и завыли, увидав Христа:

— Вот он! Вот безбожник! Распять его! Пусть издохнет жид жидовскою смертью. Хочешь Христом называться — так на крест его!

В несколько минут сломана была решётка; несколько грубых рук схватили Иисуса, и разъярённая толпа почти на руках понесла Его к выходу.

У входа в суд, на дворе и на улице стояло несколько тысяч человек.

Дикими криками встретили они Христа. Казалось, все сейчас готовы были броситься на Него и растерзать Его в клочья.

— Слушайте, народ! Слушайте! — напрягая шею, кричал какой-то человек в поддёвке.

Когда несколько стихло, он, громко выкрикивая каждое слово, сказал:

— Обманщик-жид в наших руках. Он назвал себя Христом...

Буря негодования снова охватила толпу, снова яростные крики смешивались с площадною бранью, и десятки рук потянулись к Иисусу.

Ещё с большим трудом удалось успокоить толпу.

— Собаке собачья смерть! — снова стал выкрикивать тот же голос. — Пусть же он будет распят. Выведем его за город и повесим на крест, как подлую собаку...

Хохот, ругань, ликующие неистовые крики были ответом на это предложение.

— Распнём! Распнём его! — гремела толпа.

Иисуса схватили и повлекли за собой.

Полиция даже не пыталась вмешиваться: жида бьют, значит, можно.

А народ со свистом, гамом и руганью вёл Христа за город. Какой-то шутник сделал из крапивы венок и надел его на голову Иисуса. Гул одобрения приветствовал эту шутку. Многие плевали Ему в лицо и говорили: «Радуйся, Христос воскресший!»

Какой-то господин в бобрах несколько раз с ожесточением ударил Христа по голове тростью.

— Христос идёт! Христос идёт! — визжали мальчишки и дёргали Христа за одежду, бросали в Него грязью.

Недалеко от той площади, где чаще всего учил Иисус, навстречу толпе шёл крестный ход с хоругвями, с иконами, крестами, с целой вереницей духовенства.

Узнав, кого это ведут, многие отстали от крестного хода и пошли с толпой за город распинать Христа.

И чем дальше шла толпа, тем всё увеличивалась она, тем сильнее ярость опьяняла её. И они били Христа по лицу и спрашивали: «Ну-ка, узнай, кто Тебя ударил?»

Пришли за город; откуда-то принесли досок, сделали крест и под вой неистового восторга начали приколачивать Христа ко кресту.

— Знай наших, жидорва! — в исступлении орал человек в поддёвке. — Вот тебе казнь православная. Мало вам Кишинёва, пархатые, сюда прилезли!..

— Распни! Распни его!.. — неистово неслось отовсюду.

Кровь лилась из рук и ног Иисуса, но измученное лицо было светло и спокойно.

Подняли крест. Народ увидал распятого. На одно мгновение что-то, похожее на колебание, почувствовалось в толпе.

Но человек в поддёвке заорал:

— Ура! Да здравствует жидорва!..