Следовательно, об этом дне, который сей человек Божий проводит вместе с благодатью Божией,- вместе с ней ест, спит сладко, сидит,- в который она сопровождает его, об этом, говорю, дне говорил и Пророк: Сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь [12].

Духовная радость, которой исполняется сей чистый служитель Христов тогда, когда чувствует, что его утешает благодать Святого Духа, велика и свята. И радость эта неотъемлема. Никто не может у него отнять ее: ни человек, ни демон, никакая тварь - ни чувственная, ни умная. Об этой радости говорит Спаситель: Радости вашей никто не отнимет у вас [13]. А иногда, когда достойный и чистый иерей совершает Проскомидию, вместе с неким чудесным услаждением сердца и мысли у него проливаются слезы.

Посему иерей, желающий неосужденно священнодействовать, должен иметь неосужденное жительство, то есть должен быть чистым и плотью, и духом. Мысль его должна быть просвещена обильными слезами. Ум его должен быть чистым, свободным и весьма возвышенным, дабы, если это возможно, всегда обращаться горе, в небесном. Сердце его должно быть обителью и сосудом Святого Духа. Помыслы - добрыми и полезными. Помышления - духовными. Поучение в Боге пусть всегда свивает себе гнездо в его сердце. Страх Господень да будет укоренен в глубине его. Любовь Божия да будет обитать в его душе. Он должен ненавидеть злое, отвращаться порока, поучаться в добре и творить благое. Чтение божественных словес пускай не покидает его. Заповеди Христовы да царствуют в нем. Как вкушает он Пречистое Тело Христово и устами своими пьет Пренепорочную Кровь Самого Христа, так да будет он чист в целомудрии тела и души.

Пусть помышляет о том, Чей он служитель и Кому он служит. Пусть боится своего служения и радуется о нем. Пусть трепещет плотью и радуется душой. Пусть тело его будет подчинено воле души, а душа подчинена воле Господней. Пусть он живет не сам в себе, но живет в нем Христос. Уже не я живу, говорит божественный Павел, но живет во мне Христос [14]. Пусть он живет во Христе, и Христос - в нем. Пусть различными подвигами наказывает свою плоть, доколе не будут умерщвлены его злые страсти и не воссияет умопостигаемым образом луч чистой чистоты подобно молнии, так, как сияет вид и созерцание Ангелов. Вид Его был как молния, говорит Писание, и одежда Его бела как снег [15]. Пусть священник ест ровно столько, сколько нужно, чтобы жить. Пусть его питание и обращение с самим собой будет таким чистым и трезвенным, чтобы даже во время сна противостоящий нам враг не мог уязвить его собственной же плотью, то есть плотской сластью. Потому что иерей, умертвивший свою собственную плоть и свои страсти, всегда достоин священнодействовать и, священнодействуя, всегда ощущает телесными чувствами и постигает умопостижимо силу Божественной Литургии. Но прежде всего иерей должен обладать крайним смирением и относить все, чего он достиг по действию благодати Христовой, действию Самого Христа, а не своему преуспеянию. Ибо сказано: Без Меня не можете делать ничего [16].

Часто сатана по зависти искушает иерея некими видениями во сне, чтобы в тот день воспрепятствовать ему совершить Божественную Литургию. Поскольку служение чистого иерея сильно пожигает действие сатаны, то сатане не терпится его искусить. Но священник, чтобы совершенно победить это сатанинское искушение, пусть постится на протяжении всей своей жизни и никогда не разрешает поста. И пусть совершает не только это, чтобы тело его очистилось от природной нечистоты, находящейся в нем, но еще пусть и его мысль и сердце непрерывно поучаются в умной и сердечной молитве. И как непрестанно идут часы, чтобы правильно показывать время и угождать человеку, так и в сердце иерея, чтобы угодить Христу, пусть непрестанно идет молитва.

Пост иерея, когда нет сердечной молитвы, не имеет такой цены, какой он обладает вместе с молитвой. Ибо когда пост сопровождает молитву и сопутствует ей, тогда изгоняет из священника демонов, искушающих его во сне, то есть освобождает его от страстей и соделывает его бесстрастным.

А это то самое, о чем говорит Господь: Сей же род изгоняется только молитвою и постом [17]. Ибо, скажи мне, какой человек не имеет в себе этого рода страстей? И кто, всегда постясь и молясь непрестанно, не освобождается от этого рода страстей? Это видно из житий преподобных отцов, которые, раз и навсегда освободившись от страстей, благоугодили Богу. Ибо пост иссушает страсти, а молитва пожигает демонов, которые распаляют и возбуждают страсти.

Мысль иерея да будет всегда просвещенной, собранной и трезвенной. Уста да не опережают мысль. Очи его да будут просты и нелукавы. Ноги его да будут истинны и без соблазна. То есть пусть иерей имеет скромную и смиренную походку. Руки его да будут непорочны и да не берутся с лукавым любопытством ни за какой член и часть тела. И да не осязают они страстным осязанием никакой иной вещи. Когда же помысл говорит ему сделать что-либо подобное, пусть он вспомнит и пусть помыслит о том, Кого берут его руки во время Божественной Литургии, на Кого он взирает и пред Кем предстоит. Ибо если он помыслит о том и подобном тому, тотчас исчезнет из его сердца этот лукавый помысл. А лучше сказать, тут же исчезнет сатана, сеющий это в его сердце.

Как овцы без пастухов и без собак пожираются волками и иными дикими зверями, так и словесные овцы Христовы, то есть христиане, без священства и без молитв друзей Господних становятся умопостигаемой пищей и добычей демонов.

Поистине, благословенное стадо Христово! Священство - это великая помощь для всего рода христиан. Потому что когда достойный и чистый иерей Иисуса Христа и Бога Вышнего, проливая слезы, преклоняет чувственно и умно колени тела и души и молится Творцу и милостивому Христу о Его избранном стаде, ради которого Сам Христос пролил на Кресте Свою Пресвятую Кровь, тогда невозможно, чтобы Сам Христос не услышал его смиренного моления и умиленной просьбы, которую он совершает об этом стаде Христовом. Так и земной царь не может не прислушаться к молению и справедливому заступничеству своего великого военачальника и близкого друга, когда он просит царского снисхождения, чтобы не был разрушен некий город, достойный сожжения и разрушения. Поэтому когда Господь наш Иисус Христос умоляется теплейше чистым и достойным Своим служителем, который, как чистейшее масло, проливает пред святым престолом свои слезы,- как возможно, чтобы Он не прислушался и не исполнил его душеполезное и спасительное прошение? Волю боящихся Его сотворит, говорит Писание, и молитву их услышит Господь [18].

Когда чистые и достойные иереи и служители Господни умилительными молитвами стучат в двери Горнего Иерусалима, тогда небесные Ангелы тотчас подбегают и, отворив им двери жизни, вводят их и сопровождающих их внутрь. Потому что по благодати священства [которую Ангелы видят на иереях.- Ред.] они узнают, что являются рабами одного Владыки и служителями одного Таинства.

Ангелы сияют подобно молнии. Также и вид достойных иереев умопостигаемым образом сияет подобно свету. Пламень огненный суть Ангелы. В душе пламенем огненным являются и достойные служители Господни, как написано: Творяй Ангелы Своя духи, и слуги Своя пламень огненный [19]. Чем обладают эти Ангелы, тем обладают в своем невидимом и умопостигаемом человеке и достойные служители Господни. Ангелы окружают Престол Божества. И сии совершают божественное дело. Только в том они уступают божественным Ангелам, что облечены в бренное тело, которое вскоре, как чуждое, оставят чуждому (мы говорим о том, что чувственное тело они оставляют тому, из чего составлены чувственные элементы). Ангелы-хранители каждого христианина молятся Богу за те души, которые вверены им для их соблюдения. И достойные иереи молятся не об одной душе, а о всех христианских душах.

Священство должно быть (как мы уже сказали выше) сопровождаемо постом, и ему должна сопутствовать умная и сердечная молитва. Ибо если иерей всегда постится и непрестанно молится умно из глубины себя, тогда во время священнодействия он действительно чувствует в себе благодать Божию. То есть тогда он чувствует в себе некие духовные знаки Небесного Царства. Ибо тогда открывается в его сердце умное око, которым он как в зеркале (но на протяжении краткого мига) созерцает Таинства Божии, которые находятся горe, на небе, отчего Таинства Божии, которые для сердечного ока остальных людей являются сокровенными, незримыми и таинственными, для ока его сердца более не являются таинственными, незримыми и сокровенными, но становятся известными и явными. Потому впредь ум его пленяется там, в небесном, и пригвождается к тому, что ему открылось, вся сила его внутреннего человека.

Это то самое, что зовется "трезвением ума". Потому что после этого мысль не перестает созерцать и обращать внимание на то, что увидело внутри сердечное око. И сердце не прекращает желать и жаждать Того, Кто показал ему как в зеркале сокровенные для телесных очей Таинства. Поскольку зритель Божественных Таинств и священнодействователь Господень не может найти Бога действительно, то начинает с печалью сердца больше воздыхать из глубины. Ибо он не обретает возлюбленного Бога своего сердца, Который является для него совершеннейшей Любовью, сладким жалом которой уязвлено его сердце и ранена его мысль. Посему он из глубины себя рыкает Самому Богу, воздыхает от сердца, кричит и взывает с горькими и сладкими слезами, чтобы скорее переместиться от скорбей настоящей жизни к великой радости будущего блаженства.