Если же я пожелаю доказать, что "Христе мой! Христе мой!" насаждено в нем, то для этого мне не хватит и долгого времени. Как невозможно чувствам почувствовать что-либо, если не предварит их и не будет присутствовать ум, так невозможно и уму быть соединенным со словами "Христе мой! Христе мой!". И если в сердце его не обитает Христос, то как может человек быть столь насыщенным и услажденным именем Христовым? А это насыщение и услаждение именем Христовым суть порождения сердечной молитвы, которая произносится внутри с болью.

И чем острее сердечная боль, тем она слаще. "Сурова зима,- говорили сорок мучеников,- да сладок рай". Сурова эта боль для тела, но является раем для души. Потому что когда сердце болит от сокрушения молитвы, тогда радуется и отдыхает душа. Когда же прекращается боль, тогда отдыхает тело, но скорбит душа. Потому что взята от нее тайная трапеза божественного веселия и неизреченного наслаждения. Когда же возвращается боль, тело не отдыхает, но понуждением молитвы начинает запечатлеваться внутри, в сердце [21]. Прежде чем придет боль, душа уже скачет и радуется, потому что уповает на скорое духовное наслаждение. И когда боль придет, от радости душа беззвучно испускает некий скорбный глас, смешанный, однако, с некоей сладостью сердца и ума. Потому что, проливая слезы, она говорит своему Христу Иисусу: "Возьми меня, Господи, в Свое Царство! Возьми меня, Иисусе мой, туда, где Ты - Любовь моя и сладчайший мой Свет! Ей, сладчайший Иисусе мой, возьми меня сейчас! Господи мой, возьми меня, потому что с того часа, когда я частично и неизреченно вкусила Твоего неизреченного наслаждения и помазания - Христа и Бога моего, более не выношу разлуки с Тобой! Не терплю Твоего отсутствия! Опаляюсь и горю неугасимым пламенем сладчайшей Твоей любви! Когда я вспоминаю Тебя, загораюсь жаждой Тебя! Когда я помышляю о Тебе, тогда не выношу лишения Тебя и обессилеваю от разлуки с Тобою!".

Это и подобное тому говорит душа своему Христу, горя огромной к Нему любовью. Когда и тело прольет достаточно слез, тогда извещается душа о том, что услышал ее Христос и запечатлел ее в Книге вечной жизни, в которой записаны все праведники и о которой говорит Писание: И в Книзе Твоей вси напишутся [22].

Но Иисус Христос, Который один ведает Свои суды, оставляет ее еще в мире, скорее всего, для ее же пользы, чтобы она удвоила, и утроила, и преумножила свой плод. И Своим утешением Он прекращает эту боль. Но Господь не уменьшает ее (потому что Господь желает, чтобы мы ради Его любви, которая является спасением нашей души, всегда испытывали боль), но делает ее менее заметной умножением теплейших слез.

Эта боль является великим даром, который посылается от Бога подвижникам и любящим Его. А без нее никто не видит Бога. Ни в этой мысленной сфере, то есть в исступлении, видении и созерцании, ни через что другое не извещен он и не убежден, что в ином мире будет пребывать с Богом.

Эта боль обретается чрез продолжительное время благодаря многим подвигам и безмерному понуждению сердечной молитвы. Потому что если не понуждать своего сердца молитвой, то невозможно найти эту боль. Если же человек проявит небольшое небрежение, тогда она так быстро его покидает, что и сам человек удивляется тому, как скоро по нерадению пропала доставшаяся ему с большим трудом добыча. Но кто обрел эту боль один раз и потом потерял, тот легко находит ее снова, когда только пожелает, потому что знает, каким путем надо идти, чтобы обрести ее вновь. Но почему она сама не покидает человека надолго? Потому что если человек лишится этой боли на длительное время, то сердце его тотчас поддастся сладострастию и оставит путь Божий.

Эта боль - порождение сокрушенного сердца, и сама является родительницей неиссякаемых и светлых слез. Эта боль - пища души, пища рассудка и утешение ума. Эта боль - радость Ангелов и печаль демонов.

Душа человека, который всегда содержит в себе эту боль, в скором времени начинает ненавидеть сей мир и шествовать в мир иной, в котором он имеет тот же удел, что и божественные Ангелы. Эта боль уничтожает страсти, прогоняет демонов, умиротворяет ум, услаждает душу, рассудку приносит утешение, а сердце согревает любовью к небесным предметам. Эта боль для человека является небесным учителем, который учит его божественным таинствам и передает ему небесные мысли.

Невозможно человеку, внутри которого эта боль, не иметь небесного помысла. Как только эта боль появляется внутри него, ум тотчас возвышается к небесному, как отбросы оставляя земное, ибо боль эта пришла в бытие исключительно ради Христа. Потому что пролитие слез очистило человека, а чистая молитва, происходящая в тайне сердца, сделала его прозрачным. Когда же ум вознесется во Святая Святых, в Пренебесная Пренебесных, тогда старается увидеть там Того, Чью неизреченную сладость частично вкусила его душа и немного отведало его сердце.

Когда человек, как невещественный и подобный невещественным сущностям, невещественно обходит те невещественные и небесные предметы, тогда находит Того, ради любви Которого трудилось сердце и болела грудь. Найдя же желаемое и созерцая Того, Которого пророк Исаия видел сидящим на Престоле славы, он тотчас падает пред Ним ниц и поклоняется Ему с великим благоговением и смирением. Эта боль удостоила его не только такой чести - благодаря ей человек припадает в объятия Самого сладчайшего Иисуса и Вседержителя Господа, подобно тому как младенец падает в объятия своей матери. Когда человек сладко лобзает сладкого и превыше всякой сладости сладчайшего своего Владыку и Христа, тогда его телесные очи проливают реки слез. И боговидец молится, прося, чтобы никогда не разлучаться ему с Ним, умоляет о всегдашнем пребывании со Христом и благодатью Его Божества. И в тот час он говорит то, что сказал Христу Петр, когда преобразился Христос и апостолы увидели Его славу: Хорошо нам здесь быть [23].

Только бы сладчайший наш Иисус Христос даровал и нам эту душеспасительную боль сердца и сподобил нас здесь всегда видеть Его умными очами, а там, в будущем веке, когда будет упразднено зеркало души, видеть Его лицом к лицу и вместе с Ангелами славить Его в нескончаемые веки веков. Аминь! Буди!

Пс. 50, 9. ^

См.: Мф. 19, 12. ^

Ср.: Пс. 7, 10. ^