Другие же были облачены в ризы молниевидные, которые сверкали подобно молнии. И одни из них находились по правую сторону от архиерея, а другие - по левую. Все стояли с великим благоговением и скромностью. А этот блаженный архиерей был столь славен, настолько выделялся среди других и превосходил их своей славой, светлостью и красотой, как превосходит солнце другие светила. Стоя же прямо и зря на восток, сей чудный и непостижимый архиерей громко и чисто, немного кратко, пел некую мелодию, очень сладкую и неизреченную. Монах же тот, видя эти непостижимые вещи, изумлялся и, слушая сладчайшую гармонию и чрезвычайно приятную мелодию, удивлялся.

От крайнего восхищения он позабыл, что пел тот небесный архиерей, и не смог удержать в памяти ни одного услышанного слова, несмотря на то что прилагал к этому все свое внимание, ибо знал в себе, что будет отлучен от сего блаженнейшего видения и что эти слова очень пригодятся ему в настоящей жизни. Наконец, слушая и забывая, он удержал в памяти всего лишь одно изречение, которое в конце громко произнес тот чудный и блаженный архиерей. Сказал же он следующее: "Насколько человек любит Бога и помнит о Нем, настолько и Бог любит того человека и помнит о нем". И брат тотчас пришел в себя и говорил, что в тот час чувствовал в своем сердце некий огонь, который опалял сердце подобно зажженной свече, как сказано: Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писания? [4]. Ему же слава и держава во веки. Аминь.

Пс. 90, 5. ^

Лк. 10, 20. ^

Ср.: Пс. 90, 6. ^

Лк. 24, 32. ^

Слово тринадцатое О том, что если монах-подвижник во время скорби и искушения помолится ко Христу умно с сокрушенным сердцем, то открывается ему по благодати некое созерцание, которое в скорби не только утешает его духовно и подает благие надежды на будущие блага, но и соделывает его в добродетели гораздо более горячим, нежели прежде.

Благослови, отче

Послушай, о монах, притчу о том, как душа твоя находит благодать и утешение рядом с Богом. Если один отважный и мужественный человек пожелает подвергнуть себя опасности ради любви к царю и совершить ради славы царя подвиг, разве царь не почтит его своими великолепными наградами? Да! Он окажет ему почести, согласные его заслугам, и даст ему звание, соответствующее его подвигу. А если он вновь покажет царю любовь, большую прежней, и ради него будет подвергаться опасности каждый час своей жизни, и будет готов претерпеть за него любую скорбь и опасность, разве царь, видя его доброе произволение и мужественный нрав, не воздаст ему бoльших почестей и высших чинов? Да! Он воздаст ему бoльшие почести, чтобы соделать его более храбрым и более стойким в любви к себе. И если снова друг царя, сподобившийся его почестей, оправдает оказанное ему доверие и покажет себя достойным прежних почестей, а также покажет царю большую любовь и более теплую готовность к опасностям и сражениям, разве царь не возведет его к большим почестям? Да! Он возведет его к большим почестям и сделает его уже не простым своим другом, но своим родным братом.

Но такой чести царь не удостоил его с первого раза и сразу, он давал ему почести, соответственные его подвигам, и возводил его от звания к званию, от славы к славе, от почести к почести, от благодати к благодати и от ступени к ступени, доколе не возвел его на высшую ступень чести и не соделал его своим соправителем и соучастником в своем царствовании. Царь же делал это с рассуждением и мудростью, чтобы друг его помнил о том, сколько опасностей испытал и перенес, доколе не достиг высшего чина, был внимательным и вел себя соответственно своему чину, сохраняя до конца и воздавая царю полагающееся почтение и повиновение. Но если бы царь возвел его к этой почести сразу, то, возможно, друг его в этой великой славе стал бы высокоумным и подумал, что такая честь досталась ему случайно, и не захотел бы вести себя так, как положено. Потому, возможно, он снова потерял бы свою славу.

Так поступает и Господь наш Иисус Христос - небесный и всепремудрый Царь. Он щедро вознаграждает божественными дарами того, кто любит Его подлинно и с радостью и веселием поднимает Его благое иго и легкое бремя [1]. Потому что такому человеку Он открывает различные видения и тайны согласно с чистотой его сердца. Он показывает ему Свою божественную славу - иногда более, иногда менее, согласно его подвигу и труду подвижничества. Ибо Его благой Дух покоится в боголюбце ради точного хранения им Его божественных заповедей и крайнего смиренномудрия его сердца. За что Он наделяет его Своей благодатью, как говорит Писание: смиренным дает благодать [2]. Ибо Господь настолько возлюбил это смирение, что когда Он, бестелесный, был в мире телесным образом, невидимый и незримый по Божеству - видимым образом, то не благоволил покрыть Свою святую плоть славой Божества, которую Он явил только на мгновение в Своем страшном Преображении. Своей святой плотью Он благоволил покрыть Свое Божество. Что еще может быть свидетельством большего смирения? Бог непостижимый, невидимый, недомыслимый, необъемлемый, безначальный, вечный, премудрый, Бог, Который сотворил небеса, светила, Ангелов, Архангелов, землю, море и всех животных, пресмыкающихся, крылатых птиц и все остальное видимое и невидимое творение, Творец всея твари благоволил одеть человеческой плотью Свое Божество и послужить Своему творению, как будто Он был рабом твари! Я пришел, говорит Он, не для того, чтобы Мне служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих [3].

По этой причине Христос любит чрезвычайно такого человека, который подражает Его смирению и простоте. И не только любит его Христос, но и радуется и веселится о его смирении и простоте, почему и божественный Евангелист говорит: В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам [4]. Потому Он являет и показывает ему различные видения и созерцания и утешает его Своей благодатью во время скорбей и искушений. И благодать Его утешает этого человека более, если человек показывает некое мужественное произволение и готовность ради любви Его подвизаться усиленным подвигом. Стремясь к подвигу, человек сильно утесняет свою плоть. Но во время утеснения и подвига тотчас настигает его благодать, и в скорби утешает его Господь Своим присутствием и явлением. А утешение это дается следующим образом.

Если царский человек и друг, сражаясь с врагами царя за царские замки, во время скорби на жестокой войне получит от царя письма утешительные, похвальные, радостные и с обещаниями, он становится более мужественным и ревностным в борьбе, надеясь на царские почести после победы. То же самое происходит и с тем, кто претерпевает скорби и утеснения ради Царства Небесного. Он становится теплейшим в подвиге и получает великое утешение, если в его скорби Господь даст ему некое видение. Потому что как только отверзет Господь умное око его души и этот подлинный раб Господень узрит то, что Небесный Отец благоволит показать Своему рабу, тотчас, говорю, внутри взыграет его сердце в неизреченном ликовании, а снаружи чудесным образом радуется его плоть явлению сего божественного откровения. Посему сказано: Сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе [5]. Сердце же и плоть его радуются так, что в то время когда он видимым образом видит невидимое, ему представляется, что тело его теряет свою естественную тяжесть и становится таким легким, будто оно совершенно бесплотно. Поэтому он радуется и веселится чрезвычайно. От этой чрезвычайной радости ему кажется, что он таинственно и чудным образом ликует так, как тайно и чудно ликовала вселенная о странном и непостижимом Домостроительстве Христовом чрез Воплощение. Об этом говорит и Пророк: Горы взыграшася, яко овни, и холми, яко агнцы овчии [6].

И с того часа, когда раб Христов увидит Христа или как священнодействующего патриарха, или как прославленного царя, или как любимого друга, с того, говорю, часа он преисполняется сильнейшей любовью к этому способу, этому средству и этой причине, благодаря которым он сподобился увидеть Господа славы. Причиной же того, что он увидел Христа, что Христос благоволил стать видимым для него, послужила молитва, которую он совершил ко Христу в Сионе, то есть в сердце, с сокрушенным духом. Явится Бог богов в Сионе [7], говорит Пророк. С того же часа, когда явится Христос и сердце увидит Его таинственным образом, запылает оно любовью Божией, и умиление приходит само собой, и зритель божественных откровений проливает теплейшие слезы, будучи не в силах удержаться от них в тот час, подобно воску, который не может не таять, когда приближается к огню. После явления божественного созерцания сердце смягчается и целиком склоняется к исполнению заповедей Божиих. Потому какую бы добродетель сотворить он ни пожелал, по благодати Божией с легкостью доводит ее до совершенства, потому что Христос укрепляет его в добре, о чем и говорит блаженный Павел: Все могу в укрепляющем меня Христе [8]. И еще: Уже не я живу, но живет во мне Христос [9].