Июня 10/22 с 6-ти часов вечера с Сакума я пошел к Исикава Павлу, который был у меня в субботу; у него сын Тимофей; но его не застали. Почему не ходит в церковь? Далеко. А выйти к приятелям или их у себя принять – это не далеко, хоть бы на край города было идти, и время для этого найдем непременно. Это только отговорки, а дело нужно прямо говорить: просто поизленился человек и позабыл все, а может быть, теперь даже и непонятно все церковное дело, нет в нем никакого блага и радости спасительной. Так и все у нас: если чтолибо сегодня не сделать, да завтра полениться и так далее, совсем это позабудешь делать. Так вот с вами и относительно церкви и молитвы; конечно, и дома молитвы не совершаете, да и иконы-то нет у вас, нет и молитвослова и Евангелия; так вы и удалитесь постепенно от Церкви, а следовательно, и от Бога. А после смерти ведь дадим непременно ответ перед Богом во всем: что же мы скажем Богу о своей лености?

От Него ничего не скроешь; да и теперь от нас можно утаить истину, а Бог все прекрасно понимает и видит, поэтому напрасны всякие отговорки. Он, тотчас же сознавшись во всем этом, поторопился в сторону и говорил о том, что вот в Нагасаки протестанты хорошо собираются в церковь, видно, что у них вера есть, что они действительно христиане; потом толковал, что так как отец Сергий Судзуки не мастер говорить поучения христианам (какие – я не понял: в церкви ли или к христианам не ходит для поучения на дом), то и в церковь ходить не любим и не хочется. И благодати не получаешь никакой, так и не хочется приниматься за молитву. Я сказал, что если мы не будем искать этой благодати, то и не получим: не буду я читать книжку, и не пойму ее никогда, и наоборот. Если я хочу войти в дом, то стучу в дверь и мне отворят для входа; так и благодать: не молись, так и не получишь, а и последнее растеряешь. Благодать для нашей души что хлеб для тела: не питай его хлебом, оно постепенно дойдет до смерти от слабости; и душа без молитвы и благодати умрет и не поймет ничего духовного и божественного. Святые отцы в пустыню удалялись и, забывая свой покой, только трудились ради спасения и действительно достигли его. А вы теперь совсем и не понимаете сего, ибо и не трудились для сего; а между тем все только к этому спасению души и должно клониться, так как другой жизни нет, как только жизнь с Богом в Его Царствии, а иная жизнь есть мука и тьма бесконечная. Для этого-то и нужно непрестанно трудиться; а только называться христианином, в этом толку мало. А он: после этого я буду трудиться. Я: конечно, вы сами должны воспрянуть, иначе никто вас не поднимет, как не поднять вас утром, если вы сами не хотите вставать с постели. А это вечное дело; воспряньте же духом и трудитесь; по временам приходите в церковь, в посту исповедуйтесь; это же скажите и сыну своему Тимофею, ибо и за него вы ответите перед Богом, так как он сын ваш. В воскресенье, если вы придете в церковь, я дам вам молитвослов, календарь и иконку. Купите Евангелие, оно для вас не дорого, а в нем воля Божия для нас, – если мы почаще или всегда будем почитывать его внимательно, то постепенно поймем волю Божию, она для нас будет близка; а не приняться за дело, так, конечно, никогда не поднимешься к Богу. Но, вероятно, он высказал желание трудиться только для того, чтобы выпроводить нас поскорее, уж очень не искренна у него физиономия. Впрочем, увидим.

Потом прошли к Циба Анне; он Хакодатская старинная христианка, прежде была учительницей в нашей женской школе; у нее молодой племянник Павел, женат на язычнице, теперь слушающей учение. Есть маленькая иконка, но стоит на столе внизу; я посоветовал ее повесить, чтобы всякий видел и мог перекреститься при входе: таков православный русский обычай. Теперь жена Павла в больнице; почему – будто бы – и не могли ходить в церковь; недавно сделалось ей лучше; я и советовал теперь-то похаживать по временам хоть по очереди и говорил о важности молитвы для нас как средства постепенно восходить к Богу. Говорил о том, что постепенно можно и совсем охладеть к вере, а ведь только в вере и спасение своей души и жизнь. Они предложили арбуза; мы попробовали и ушли; но так как было уже около 9-ти часов, то пошли домой; в половине 10 часа пришли.

В церкви новый ковер, но это я узнал только проходя мимо церкви.

Июня 11/23 в 3 часа дня приходил консул из Кобе; он был с визитом у здешнего нового губернатора. По обыкновению, ругает японцев и считает их неспособными к христианству; по пути ругает и епископа, тратящего на них массу денег, которые лучше бы употребить на нашего бедного русского крестьянина. Я с ним на эту тему не долго разговаривал: бесплодное толчение воды в ступе17.

С 6-ти часов с Сакума мы вышли к Фурусеи Василию; он живет далеко. Я убеждал его хоть по очереди с женой ходить в церковь, тем более, что он и гийю, – следовательно, должен показывать пример христианам и их к тому же убеждать. Отговаривается недосугом и дальностью расстояния; я говорил о важности дела молитвы и вообще всего церковного дела для нашего спасения. В церкви за богослужением все приводит нас к Богу, и мы действительно можем жить с Богом, если бы действительно исполняли с сердцем это дело. А если в церковь не ходить, исповедь исправно не совершать, дома как следует не молиться, то постепенно и все для нас будет непонятно в церкви и постепенно уйдем от Бога совсем. А между тем в этом все и дело, чтобы приготовлять себя жить потом после смерти с Богом.

Этого мы не понимаем, как не понимаем и смысла молитвы, потому что не трудимся в ней нисколько и так она далека от нас. Младший сын, еще не принявший крещение, так как жил далеко, теперь слушает учение. Я советовал по временам присылать его в церковь, чтобы он постепенно освоился с церковной жизнью. А самим в этом посту советовал исповедаться; посты для того и существуют, чтобы в это время мы особенно жили для Бога, размышляли о своих грехах и приходили с покаянием к Богу, – как праздники для молитвы среди обычной суетливой жизни.

Отсюда мы пошли к Фурубаяси Акиле, которого с трудом разыскали в первый раз, но и теперь не застали дома; хозяйка его кварти ры сказала, что он 15-го числа каждого месяца бывает свободен от дела; мы и просили ее сказать ему, чтобы хоть тогда-то он пришел к нам для разговора. Отсюда пошли к Сува Иоанну и Марии; их отец Сергий не видал, да и не знал, где они живут, так как они в церковь совсем не ходят. Иоанн гордо принял нас, даже и не поклонился; он занимался с учениками, так как и сам-то учитель школы. Я спросил – когда принял крещение? Он притворился не понявшим, пришлось повторить те же самые слова катехизатору; оказывается, уже 20 лет христианин. Почему в церковь не ходит? – Недосуг. – А в воскресенье ведь отдыхаете? – Да, но после ежедневных трудов нужно отдохнуть и телом. – Тело истлеет после смерти, а душа останется жить навеки; душевное дело важнее телесного; поэтому для него нужно хоть в воскресенье потрудиться. – Он все время говорил, что не понимает, так что пришлось сказать, чтобы Сакума рассказал это пояснее. Оказывается, в конце концов, что веры в Бога он совсем уже не признает и души не признает. Так же мыслит и жена его Мария. Все это он говорил сквозь ужасный торжествующий отчаянный смех, какой только и бывает у совсем отчаявшихся во всем, но страшно самолюбиво-самоуверенных людей. Вероятно, таким же, только несравненно более сильным смехом, смеется диавол, если только он может смеяться, будучи духом. Жутко становится быть вблизи такого существа: это нечто сатанинское, безотрадное состояние пустоты в душе, с насильно достигнутым равнодушием ко всем ее запросам, несомненно заявляющим о себе, ибо их только присутствием и можно объяснить тот отчаянный смех, которым с услаждением смеются подобные люди, как смеется гоголевский сумасшедший, уверивший себя, что он испанский король, и постоянно разуверяемый в том окружающей действительностью, которая более действительна, чем грезы его разгоряченного мозга. Вот уже 10 лет, как он оставил совсем веру; а прежде привел к Церкви многих: Исида, Китадзима, Каяно (теперешний катехизатор), Кугимия (теперь диакон в Токио). Так как все-таки мы мешали их уроку, что он прямо нам и сказал, то я спросил: можно ли придти к нему для беседы когда-либо в воскресенье? Он прямо сказал, что так как не понимает необходимости иметь веру, то не имеет и желания слушать о вере и вообще с нами ничего общего не имеет.

Нам оставалось извиниться за беспокойство и уйти, а он хоть бы капельку мотнул головой. Гордый и совсем холодный, отчаянный по настроению человек. Очень жаль. С великой скорбью я вышел и возвратился домой около 9-ти часов с напрашивавшейся на душу молитвой.

Из разговора с отцом Сергием Судзуки я узнал, что Сува Иоанн говорил: «сделайте меня катехизатором, так и буду жить как христианин». Отец Сергий, оказывается, однажды его видел. Очевидно, это уже совсем неискренний человек.

Июня 14/26 к обедне, несмотря на проливной дождь, собралось человек 20; но ребят пришло меньше прежнего, почему сегодня пение их в церкви не удалось; впрочем, немного попели. Пришел к обедне даже Павел Исикава, совсем отставший было от Церкви (у него я был недавно). Я дал ему молитвослов, шейный крест, иконки – Спасителя, Богородицы и апостолов Петра и Павла. Советовал ему похаживать в церковь и таким образом подогревать веру в своем сердце. Дай Бог ему сил и искренней веры всему, что касается спасения. Советовал я ему и сына Тимофея по временам присылать в церковь. С христианами после обедни беседовать не пришлось, так как все старосты ушли совещаться о том, что им нужно сказать на приближающемся соборе в Токио; а остальные христиане скоро разошлись ради сильного дождя, пока я потреблял дары и читал благодарственные молитвы. Сегодня литургию я совершал с особенным каким-то чувством: дай Бог поддержать мне на будущее время такое хорошее настроение. Но да не в обольщение сие мне будет… Вчера отец Сергий говорил, что христианка Варвара, помогающая катехизаторам в воскресной школе, не имеет денег купить картинки для раздачи детям (это иллюстрации к евангельским рассказам или текстам); а она хочет приводить сюда и язычников детей. Я и дал на это 2 иены. Гийю на собрании решили: отправить на собор Кавагуци Павла и Намбу Евфимия; поблагодарить епископа за поправку церковного дома; просить еще катехизаторов в Осака для проповеди, так как город большой, а здесь о православии и не слышали многие нисколько, тогда как протестантов и католиков здесь очень много; решили также снять фотографию с дома с двух сторон, когда поставят крест на крыше, и представить ее епископу.

После обедни прислал мне особое японское пирожное Миками Филарет (старик), недавно причащавшийся (в позапрошлое воскресенье, а в прошлое я был в Кобе), и вот будто бы от особенной радости это его подношение мне. Я отдал это ребятам, которые собрались в воскресную школу, читали молитвы, слушали рассказы из Евангелия и по поводу Евангелия и пели разные песнопения. Фисгармонию я заказал поправить, так как приглашенный еще прежде для этого мастер брал только 9 иен. Эта гармония все-таки будет лучше новой маленькой, о покупке каковой пишет владыка. Поправят после собора.

Июня 15/27 Судзуки Николай принес сделанный им крест на церковь; в середине дерево, обложено стеклом внутри позолоченным, по верхним бокам обито жестью; размер – около сажени; очень тяжелый; на случай ветра очень опасно, хотя я и говорил, что не мешало бы и поменьше сделать, о чем писал и Преосвященный. Ставить его будут завтра; хотя очень опасно для черепицы: уж очень он тяжел.

После неприятной беседы с Сува Иоанном (11 июня) я весьма призадумался: вот-де какие люди могут встречаться. Какими средствами действовать на них? Да и можно ли еще это с успехом хоть некоторым? А так как всегда бывает так, что при нарушении душевного равновесия или радостью, или скорбью воображение работает не останавливаясь, именно в направлении этой минутной черточки душевной жизни, то и со мной случилось то же. Я невольно остановился над вопросом о том, как трудно нам здесь действовать, когда у народа нет никаких религиозных связей с верой, да и мы не обладаем духом настоящих апостолов Христовых, не имеем их благодати, богато восполнявшей их крепкие силы. Впрочем, говорил я себе, если бы в России я так же неустанно действовал для народа, постоянно входя в его среду и говоря ему попросту от души слово Божие, то там можно бы было высоко поднять приходскую жизнь; наш народ исполнен веры, только стоит немного его возбудить. И вспомнил я минувшие два года службы в России, особенно последний в Ардоне, где я начинал действительное общение словом с народом, да и в семинарии завел дело очень прочно, да и на всю Осетию весьма развернулся. А здесь вот сколько времени ходишь и в дождь и в грязь, и в немочи, и в недосуг, и мало пробуждается народ, уже уверовавший прежде, но ослабевший; а относительно внимания язычников к слову о Христе нечего и говорить: не внемлют. И в этих сердечных противоречиях я долго и много ходил, сердечно молясь к Богу, да дарует нам Духа Своего Святого, наставляющего, умудряющего нас, просвещающего и исполняющего Своею Божественной силою, чтобы мы действительно были носителями и того Божественного учения, о котором вещаем, и Той Силы Божией, к Которой, как спасению всех, призываем народ.