Среди множества наших грехов всегда есть такие, с которыми мы не боремся, с которыми мы можем жить. Но страшно то,что эти мелкие грехи, такие простительные, совершенно незаметные, с которыми мы внутренне согласились, могут остаться с нами навеки, связать нас и не пустить к Богу.

С детства мне запомнилась замечательная картинка из книги Джонатана Свифта "Путешествие Гулливера": лежит огромный Гулливер, привязанный лилипутами к земле тонкими-тонкими ниточками. Лилипуты бегают по нему и глумятся, а он не может подняться, потому что эти мелкие тоненькие ниточки крепко держат огромного Гулливера и он бессилен что-либо сделать. Ив нашей человеческой жизни вполне, как нам кажется, обычной, нормальной, порядочной, мы часто оказываемся связаны своими мелкими грехами и не можем приблизиться к Богу, не можем пребывать с Ним.

Как пишет преподобный авва Дорофей в книге "Душеполезные поучения": "Если у кого-нибудь хотя бы одна страсть обратится в навык, то он подлежит муке". Он приводит такой наглядный пример: "Орел, если весь будет вне сети, но запутается в ней одним когтем, то через эту малость низлагается вся его сила, ибо не в сети ли он уже, хотя и весь находится вне ее, когда удерживается в ней одним когтем? Не может ли ловец схватить его, если захочет?

Так и душа; если хоть одну страсть превратит себе в навык, то враг, когда не вздумает, низлагает ее". Орел как бы на свободе, но он пленник. Только один злой навык превратился в человеке в страсть, но она уже подлежит аду.

Рано или поздно мы все задумываемся о том, что такое ад, что такое вечные муки и насколько они реальны. Учение Церкви говорит о том, что адские муки вечны, что человек в аду мучается и физически, и душевно, и духовно, то есть во всей полноте своей человеческой природы, потому что и воскресает человек телесно, определяя себя во всей полноте человечества.

Почувствовать, что такое ад, очень просто, об этом во многом свидетельствует современная жизнь. Владимир Маяковский в своем стихотворении "Разговор с товарищем Лениным" пророчески написал: "Работа адова будет сделана и делается уже". Это действительно так. Мир, в котором мы живем, все больше и больше принимает на себя черты этого страшного состояния, но пока во времени. Ад же можно представить, как греховное состояние человека, осуществленное в вечности. Человек примиряется со своими грехами и страстями. Ихотя это обязательно доставляет ему определенного рода мучение, но пока он живет, он умеет себя обманывать.

Христос сказал: Царствие Божие внутрь вас есть (Лк 17, 21). Похожим образом внутрь человека может войти и преисподняя и остаться с ним навечно. Возможность навеки сочетаться с грехом, навеки остаться без Бога, но со своей ненавистью, ложью, развращенностью, со своей подлостью вот это страшно, гораздо страшнее любых картинок с горящими сковородками и кипящими котлами, полными грешников.

Грех и есть та самая мука, которая мучает грешника в аду, та страсть, через которую человек мистически соединяется с адом, тот недуг души, то искажение и та противоестественность его состояния, которая не дает ему войти в рай. Вот этого состояния вечных мук, уже присутствующего в нас во времени, и надо бояться, а ничего другого. Ив какой-то момент человек может устрашиться и начать работать для Бога.

Ведь одно только, Олимпиада, страшно, одно искушение, именно только грех, и я не перестаю напоминать тебе это слово, все же остальное басня, укажешь ли ты на козни, или на ненависть, или на коварство, или на ложные доносы на лишение имущества, на изгнания, или заостренные мечи, или на войну во всей вселенной, каково бы все это не было, оно и временно и скоропреходяще, и не имеет места к смертному телу, и нисколько не вредит трезвой душе.

Свт. Иоанн Златоуст

Мы говорили о свободе, а теперь поговорим о страхе. Страх и свобода совместимы ли эти понятия? Ведь по представлениям мира сего страх это состояние рабское. Страх порабощает человека. Но как мужество отличается от бесстрашия, так и страх Божий отличается от многочисленных страхов мира сего. Тамо убояшася страха, идеже не бе страх, говорит Давид псалмопевец (Пс. 13, 5). Все, чего мы боимся в этом мире, не имеет никакого отношения к тому высокому страху, который делает человека сыном Божиим и ведет ко спасению.

Апостол Павел сказал: Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков (1 Кор. 7, 23). Своей смертью и Своим воскресением Христос освободил нас от власти греха и смерти, и поэтому мы свободны и не должны быть рабами мира сего, не должны его бояться.

А мы, к великому сожалению, чаще всего боимся, что Господь нас в этой временной жизни чего-то лишит, чего-то нам недодаст, накажет несчастьями, болезнями, смертью близких, крушением комфорта. В привычном поиске временных удобств для нас бывает очень важно, чтобы нас не лишали незыблемых, как нам кажется, опор. Другого наказания мы не знаем и не представляем. Грех страшен нам не потому, что наша душа не спасется, что мы не увидим Царствия Небесного и лик Христа. Нам по-язычески страшно от того, что сейчас в нашей жизни может случиться что-то плохое, и мы не хотим понимать, что если Господь нас наказывает, значит, хочет отрезвить, вразумить, уберечь от опасности и направить ко спасению.

Само слово "наказание" нами понимается неправильно. В церковно-славянском языке оно означает "научение", "наказ", "вразумление". Наказание наука, которой нас любовно учит Господь. Наказания Господня, сын мой, не отвергай, говорит Священное Писание, ибо кого любит Господь, того наказывает (Притч. 3, 12).