Помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется (Мф. 15,22), говорит евангельская хананеянка, хотя ей самой, как язычнице, мессианское обетование было чуждо. Господь не откликается. А она идет и просит: "Помилуй меня, Сыне Давидов". А Господь молчит и не оборачивается. Но она идет и кричит во след. Даже ученики стали уговаривать Его: Отпусти ее, потому что кричит за нами (23). В этой евангельской истории строгость, с которой отнесся Христос к Хананеянке, удивляет до непонимания. Почему Христос отворачивается от язычницы? Как приговор звучат слова: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева (24). Страшно услышать в ответ на вопль отчаявшейся матери: Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам (26).

Но эта женщина почему-то не оскорбилась, не прокляла Христа, не стала всем рассказывать, как Он грубо с ней обошелся, как ее не поняли, не выслушали ее горькую просьбу. Она сказала очень важное слово, она признала, увидела в себе нечто такое, что не давало ей право называться дочерью Израилевой. Но одновременно она поняла, что жить без Бога не может. Когда Господь не отвечал на ее молитвы, не поворачивался к ней лицом, она не переставала идти за Ним.

Господь не откликнулся сразу на ее призыв по одной простой причине: Он дал ей возможность совершить очень важный духовный путь от оскверненной язычницы до дщери Израилевой. Эта женщина так долго шла за Христом, прося Его о милости, что вернуться обратно без Христа она уже не могла.

Как часто бывает с нами: Господь не помог нам сразу, и в ответ отчаяние, уныние, нежелание идти дальше, нести свой крест, что-либо делать... Это говорит только о том, что человек шел не к Богу, он шел только за своим, за исполнением своего маленького, совсем не главного желания Преображения жизни он не искал.

Человеку надо до конца пройти этот путь, чтобы понять, что без Бога ему невозможно жить в этом мире, что без Христа он ничто. Даже если его дочь будет здорова без Христа, это все равно будет болезнью.

И вот женщина, которая прошла такой тяжелый, казалось бы безблагодатный путь, ушла христианкой, потому что она поняла самое главное: она поняла кто она такая. Очень важно хоть раз в жизни по-настоящему увидеть себя таким, каков ты есть, понять, что занимает твое сердце. И когда это происходит с человеком, у него рождается очень важное чувство глубочайшее покаяние и сокрушение о своей жизни. И тогда будешь просить хоть крупицу, потому что без этой крупицы жизни тебе нет.

Эта евангельская история учит нас, как надо к Господу приходить, учит понимать, на что Господь откликается: на глубочайшее смирение и сокрушение о своих грехах. А смирение начинается с того, что человек перестает бояться видеть себя таким, какой он есть на самом деле.

Искушения, неожиданно с нами случающиеся, по усмотрению Божию научают нас быть трудолюбивыми и невольно влекут к покаянию.

Прп. Марк Подвижник

Каждый день в молитве "Отче наш" мы просим: И не введи нас во искушение.

Словом "искушение" мы называем по крайней мере два обстоятельства в нашей жизни. Прежде всего, мы привыкли понимать искушение, как какое-то внешнее явление, толкающее нас на грех, и очень часто списываем на искушение то, что принадлежат лично нам, участию нашей собственной воли, сердца и ума. "Вот какое искушение", часто говорим мы к месту и не к месту. Это выражение стало своего рода дурной присказкой православных христиан: всюду сплошные искушения. Однако, не всегда это так.

С одной стороны, конечно, бес наш искуситель. Как мы знаем, он трижды искушал Христа в пустыне, и эти искушения до сих пор являются как бы центром нашей духовной борьбы. Но есть еще и наше самовольное стремление жить по своей воле, для себя, а во всех окружающих видеть препятствия для собственного спасения и находить в них такие качества, которыми мы свою испорченность всегда можем оправдать. В этом как раз проявляется глубокое отпадение от Бога, и искушение тут не при чем. Это мы сами.

Вспоминается такой случай из Патерика.Великим постом игумен обходил кельи братии и через окно увидел монаха со свечкой в руках, стоящего в неподвижном молитвенном положении. Долго стоял этот брат не шелохнувшись. Тогда игумен тихонько зашел в келью и увидел, что монах на свечке печет себе яйцо. Обернувшись и увидев игумена, брат воскликнул: "Отче, прости, меня бес попутал". А бес вылез из-под кровати и говорит: "Нет, это не я, это он сам придумал".

Или другой случай из более близкой нам церковной истории, из жития преподобного Амвросия Оптинского. Как-то он шел в скит и увидел, что на заборе сидит бес, ножками качает. Преподобный спрашивает: "Ты что тут делаешь?" А он: "А что мне еще делать, никакого дела в вашем монастыре нет. Такие монахи, что их искушать не надо, без меня все в порядке".