Так же опасно и бесплодно доверять и своему мнению о самом себе. Ложное самомнение заставляет человека оправдывать себя в любом неблаговидном поступке и, в конечном счете, опять лгать. Когда правда Божия никому не нужна, а совсем без правды человек жить не может, необходимо всякое свое злодеяние и коварство оправдывать только видом добродетели. Начинаясь с мелочи, это мало-помалу входит в привычку, и человек начинает лгать не только мысленно, доверяя своим измышлениям, и не только словами, оправдывая свои неблаговидные поступки, а всей своей жизнью. Подлец притворяется благородным и хвалит честность и благородство. Блудник начинает выдавать себя за целомудренного и хвалит целомудрие. Не потому, что он хочет быть целомудренным и честным, понимая, что он не таков, что для него это недостижимая высота, но он намеренно соблазняет на грех других, подобно сатане обращается в ангела света, чтобы соблазнить. Ибо ни неправда, ни сам дьявол, ни одна ересь не могут соблазнить, как только под видом добродетели, говорит авва Дорофей. Человек, постоянно себя оправдывающий и не умеющий жить никак иначе, как только во лжи, начинает пользоваться ложью, чтобы убивать других людей.

Это, конечно, крайнее проявление навыка лжи, но нет такого человека, который не был бы ложью хоть в какой-то степени искажен. И поэтому Господь не дает нам возможности стать мерилом этого мира. Исполняя всякую правду, Он показывает, как ее можно исполнить, через явление миру, через Богоявление Свое, и не дает нам пути поиска правды и справедливости по человеческим меркам, а указует путь милости и покаяния.

Все неестественно искривленное, искаженное грехом должно быть выпрямлено и уврачевано покаянием, если это не сделано, то человек просто не имеет возможности соединиться с истиной. Наш единственный Учитель и Педагог берет на Себя нашу неправду, восполняя ее Своею благодатью, и все, что Он оставляет сделать нам, это потрудиться над собой. Но прежде всего человек должен увидеть свою ложь, определить критерии собственной неправды, понять, в чем лично он всегда прегрешает против истины.

В Евангельской истории о слепом Господь спрашивает нищего: Чего ты хочешь от Меня?. Господи, чтобы мне прозреть. И Иисус сказал ему: Прозри! Вера твоя спасла тебя. (Лк. 18, 35-43)

Слепой человек воспринимает окружающим мир только осязанием, и эта привычка жить на ощупь у слепорожденного, очень сильна никакого другого способа восприятия у него нет. Так и мы, даже обратившись к Богу, часто живем, как слепорожденные: привыкли жить только тем, что можно пощупать, на что можно опереться. Были бы мы по-настоящему зрячими, мы бы в каждом своем ближнем видели Бога, в тяжелых обстоятельствах жизни милость Божию, непрестанную заботу о нас Творца. У нас было бы ясное зрение Господь рядом, близко Господь, и никакие жизненные обстоятельства нас бы не пугали, не раздражали, не приводили в уныние. Слышание Его слова, никогда бы не оставляло бы нас в беспомощности и унынии, в котором мы чаще всего пребываем.

Христос приходит, чтобы просветить. Но хотим ли мы прозреть? Разве мы так просим, как тот слепец? Его молчать заставляли, а он кричал. Спросил Господь: "Чего ты хочешь от меня?" Он же не попросил ни смирения, ни терпения, ничего другого. Ведь если мы обращаемся к Богу, то просим всего сразу: этого и этого нам дай, и, Господи здоровья, и чтобы на работе все было хорошо, помоги нам с ближними, помоги, помоги А о прозрении не просим, в этом как будто не нуждаемся. Иногда даже бывает так, что мы боимся просвещения. А чтобы так, как слепой сказать: Господи, хочу прозреть! Ведь это же такие слова сильные. Это значит, все увидеть по-настоящему, неискаженно, и, прежде всего увидеть правильно самого себя. А это тяжело и неприятно. Очень хочется думать о себе хорошо.

Бог творит из ничего: доколе мы хотим и думаем быть чем-нибудь, дотоле Он в нас не начинает дела Своего.

Прп. Иоанн Лествичник

Когда человек искренне придет в сознание, что он ничто, Бог начнет творить из него великое.

Прп. Нектарий Оптинский

Почему так часто в Евангелии мы видим отвержение, неприятие и обличение фарисейства? Потому что это праведность, но не настоящая. Все хорошо, но фальшивка. А все, что не настоящее, в настоящее войти не может, как не может фальшивое золото стать настоящим. А настоящее, оно в любом виде настоящее: скажем, настоящий грешник может стать настоящим праведником, а ненастоящий праведник никем быть не может, потому что, и согрешив, он даже грешником настоящим не может себя ощутить, всегда будет оправдываться и досадовать на себя, ведь я же праведник, как такое со мной могло случиться?

Когда перед человеком раскрываются его грехи, он неприятен сам себе и часто приходит на исповедь с досадой. Досада это проявление гордости, и они имеют сходную форму выражения. Человек мыслит иногда таким образом: "Я поступил плохо, это ужасно. Но я не могу понять, как же это произошло. Ведь я же хороший, почему я так плохо поступил?" Ему досадно за свой поступок, который мог бы его многому научить, но к сожалению не учит: человек не хочет понять, что большое или маленькое падение, которое с ним произошло, помогло ему немножечко раскрыть самого себя, и тем самым помогло измениться. Ему просто неприятно, что он таков, он-то думает о себе иначе. Он готов признать, что поступил плохо, но все-таки не хочет расстаться со своим мнением о себе, и поэтому никогда не сможет увидеть себя правильно. Все настоящее для него совершенно закрыто, остается одна неплодотворная досада на грехи, как на какие-то простительные неудачи: "Ах, какая досадная неудача, опять мне случилось оскорбить моего ближнего попался же он мне под руку в такой неудачный момент... я не хотел, но так получилось...". И, в конце концов, вся жизнь может оказаться такой досадной неудачей.

Человек же, который приходит с покаянием, мыслит о себе совсем иначе: "Я думал о себе хорошо, но теперь я знаю, кто я такой на самом деле". И это знание о самом себе может его в каком-то смысле даже обрадовать. Он может обрадоваться не тому, что согрешил, а тому, что может стать другим. Ведь в чем заключается радость покаяния? Именно в том, что человеку дается возможность стать другим. Покаяние по-настоящему воспринятое, хоть очень неприятным и горьким чувством часто бывает, радостно тем, что когда человеку открывается его грех, ему одновременно открывается и возможность сразу от этого греха избавиться.

Это, может быть, самое страшное в нашей жизни духовная прелесть, самообман. Мы, действительно, часто обманываем себя, создавая лишь видимость духовной жизни: присутствуем на молитве и не молимся, находимся в храме, а душой отсутствуем, причащаемся Святых Христовых Таин, а сами с Богом не соединяемся, потому что в нас очень много ложного, внешнего и очень мало настоящего, того, что Господь может взять для соединения с собой.