покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3, 2). А они все-таки не шли; звал Он их именем Сына Своего, говоря: «Идите ко Мне все!..» Но они приняли Его за раба царского и порешили убийством отделаться от Него. Цели своей они не достигли: Он воскрес, идет на брачный пир (отказавшихся от приглашения постигла печальная участь: пришли римские войска и истребили их, а город и храм их разрушили и сожгли). И посылает Апостолов по всему миру звать всех желающих войти в Царство Небесное. Успех Апостольской проповеди был необычайный: за ними потянулось на брачный пир множество людей. Но одного желания войти в Царство Небесное недостаточно. Как на царский пир восточных царей приглашенные могли войти не иначе, как в парадной одежде, предлагаемой им от царя, так и в Царство Небесное можно войти только с чистой душой, в светлом одеянии добра и Божией правды. И как не пожелавшего надеть предложенную ему от царя одежду выгоняют из ярко освещенных палат царского пира за стены его двора, где изгнанного поражает внешняя тьма и где он от ночного холода, стыда и досады скрежещет зубами, так и в Царство Небесное не будет допущен тот, кто свою грязную одежду души не сменит на одежду света.

Таким образом, в этой притче Иисус не только открыл судьбу еврейского народа, прежде всех званного на брачный пир, но и указал на условия, без соблюдения которых нельзя войти в Царство Небесное. Царь, по доброте Своей, зовет всех; званных много, но далеко не все окажутся достойными занять приготовленные места.

Посрамленные члены синедриона пошли, как бы удаляясь из храма, но, отойдя от Иисуса и окружавшей Его толпы, остановились и стали совещаться: что делать при таких обстоятельствах? Действовать открытой силой нельзя, народ заступится за Него; но и бездействовать невозможно. И вот, решили выбрать

лукавых людей, которые, притворяясь благочестивыми, постарались бы поймать Его на каком-нибудь неосторожном против правительства слове, чтобы тотчас же предать Его за это представителю цезарьской власти, Пилату. В лукавых людях, по-видимому, не было недостатка; фарисеи выбрали несколько наиспособнейших в этом отношении учеников своих и пригласили иродиан идти с ними. Конечно, на этом совещании обсуждались и вопросы, какие должны быть предложены Иисусу с целью уловления Его на каком-либо слове; и так как, между прочим, решено было предложить вопрос и о том, дозволительно ли платить подать кесарю, то для этого вопроса и были приглашены иродиане, которым, как признававшим законность уплаты податей римлянам, удобнее было сделать донос на Иисуса в случае неодобрения Им таковой уплаты.

В то время в Палестине в ходу было два рода монет: государственная и священная. Государственной монетой считалась римская с изображением римского императора (кесаря) и соответствующей надписью; эта монета была в обращении среди евреев во всех их торговых сделках; ею же платились подати кесарю. Священной монетой считалась еврейская монета

сикль, которой евреи платили подати на Иерусалимский храм; по одному сиклю должен был платить ежегодно каждый еврей, где бы он ни находился.

Евреи признавали себя подданными одного только Бога, и потому считали себя обязанными платить подати только Ему, на Его дом, то есть храм Иерусалимский. Всякую иную подать они считали незаконной, подчиняющей их иному царю, кроме Бога, делающей их из рабов Божиих рабами язычников. Этот вопрос должен был заинтересовать всю окружавшую Иисуса преданную Ему толпу. Если Он скажет, что подать кесарю законна, то этим оттолкнет от Себя народ, с ненавистью и озлоблением платящий эту подать; а если скажет, что подать незаконна, что ее не следует платить, то сейчас же — донос на Него Пилату и арест.