А чем я могу гордиться на самом деле? Ведь я должен в жизни своей подражать Христу, жить так, как Он жил, стремиться к доступному мне совершенству. Вот смысл моей жизни! И если я пойму это, если я попробую сравнить себя со Христом и узнать, так ли я живу, как должен жить, то вынужден буду сознать свое нравственное ничтожество в сравнении с данным мне для подражания Образцом человеческого совершенства.

Итак, посмотрим на себя! Заглянем в глубину души своей, в которой таится много неведомого для других! Вспомним свое прошлое! Вспоминая, будем взвешивать каждый поступок свой, какой придет на память, и будем спрашивать себя: так ли поступил бы Христос, как поступили мы? Почаще будем вспоминать свою прошлую жизнь, почаще сравнивать себя со Христом! И если мы не глухи к божественному голосу совести, внедренному в нас, то мы придем в ужас, когда увидим, как далеки мы от Христа, какая громадная разница между нами и тем, чем мы должны быть, чем мы можем быть. И уподобимся мы тогда человеку, впервые посмотревшему в микроскоп на ту воду, которую он считал чистой, как кристалл: как понятие о чистоте воды мгновенно исчезает при виде бесчисленного множества микроорганизмов, кишащих в воде, так и мы, считавшие свою душу чистой, как кристалл, содрогнемся от нравственной грязи, облепившей ее. И когда мы дойдем до такого сознания, то куда денется наша гордость? Мы поймем тогда, что гордиться-то нам нечем; и признаем мы, что казавшееся нам величие наше подобно миражу в пустыне: издали воображению путника рисуются чудные картины, а подъедет ближе — нет ничего. И тогда гордость оставит нас и уступит свое место в сердце нашем смирению. И только при этом условии у нас явится желание исправиться, отстать от своих грехов. Пока я был горд, пока я думал только о своем величии, о своих мнимых достоинствах и воображаемом превосходстве перед другими людьми, пока я, подобно фарисею притчи Господней, считал себя не таким,

как прочие люди (Лк. 8, 11), — я и не замечал своих недостатков, грехов, а через это у меня и не могло быть желания исправиться, стать лучшим человеком.

Итак, первый шаг при начале самоисправления, это — сознание своего ничтожества в сравнении со Христом, служащим для нас Образцом возможного для нас совершенства; сознание своей бедности теми свойствами души и теми добрыми делами, какие приближают нас ко Христу; словом, сознание своей духовной, нравственной нищеты. И Господь начал Свою Нагорную проповедь с указания на этот первый шаг в деле самоисправления.

Блаженны нищие духом, сказал Он,

ибо их есть Царство небесное (Мф. 5, 3).

Блаженны нищие духом. Это изречение Господне понимается некоторыми буквально и потому толкуется совершенно превратно. Вместо того чтобы сознание своей духовной нищеты считать средством к достижению цели, то есть блаженства в Царстве Небесном, они самую нищету духом считают самостоятельной целью, истинным блаженством. По их мнению, истинное блаженство и заключается в духовной нищете, в отсутствии духовных сил или в бедности этими силами; и таких бессильных, бездарных людей они называют