Стихи 26–27… якоже рех вам. Овцы Моя гласа Моего слушают, и Аз знаю их, и по Мне грядут.[640] Об этом сказано выше.

Стих 28. И Аз живот вечный дам им…[641] И об этой жизни часто уже говорилось и приводилось толкование.

Стих 28… И не погибнут во веки, и не восхитит их никтоже от руки Моея…[642] никто из тех, которые могут нападать на овец. Словами: от руки Моея, Иисус Христос указывал на Свою силу и могущество, а вообще сказал это потому, что иудеи сговорились: да, аще кто Его исповесть Христа, отлучен от сонмища будет (Ин. 9, 22). Он утверждает, что напрасно они трудятся (Похитить из всесильной десницы того, кто сам не желает этого, никакой враг не может; но он может обольстить того, кто сам сбился с прямого пути и сам отдался ему; и это зависит не от мощной десницы, а от небрежности самовольно отлучившегося).

Стих 29. Отец Мой, иже даде Мне, болий всех есть…[643] больше всех тех, которые могут злоумышлять против овец. Слова: даде Мне опять-таки употреблены только для объяснения планов Домостроительства.

Стих 29… И никтоже может восхитити их от руки Отца Моего.[644] А чтобы не показалось, что Иисус Христос, как бессильный, требует Себе помощи от Отца, Он присоединил:

Стих 30. Аз и Отец едино есма…[645] одно по силе; а если Они одно по силе, то значит и по Божеству, и по существу, и по природе. Словами: Аз и Отец — Иисус Христос указал на два Лица, на различие Ипостасей; а словами: едино есма — на единство Божества, на тождество существа, природы и могущества.

Стих 31. Взяша же камение паки Иудее, да побиют Его…[646] за то, что Иисус Христос назвал Себя Сыном Божиим по природе: такой смысл имели слова Его — едино есма. Смотри, как уличены были иудеи, приступившие к Иисусу Христу с вопросом не для того, чтобы научиться, а чтобы только найти повод к новому нападению на Него, — как выше было сказано. Но зачем же Иисус Христос подал им повод для этого? Он хотел, чтобы они сами себя изобличили в том, что искушали Его и против Него злоумышляли. Кроме того, не во всем же должно было сообразовываться с таким или другим состоянием иудеев, но нужно было говорить им иногда и чистую истину.

Стих 32. Отвеща им Иисус: многа добра дела явих вам от Отца Моего…[647] дел, которые показывают Мое равенство с Отцом.

Стих 32… За кое их дело камение мещете на Мя?…[648] за какое дело, которое не показывает Моего равенства с Отцом. Мои дела ясно говорят пред всеми о Моем равенстве с Отцом, если бы Я Сам даже молчал.

Стих 33. Отвещаша Ему Иудее, глаголюще: о добре деле камение не мещем на Тя, но о хуле, яко Ты, человек сый, твориши Себе Бога.[649] Не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство. Значит, иудеи признавали дела Иисуса Христа добрыми; а если дела Его хороши, то они свидетельствуют о том, что Он не произносит хулы, называя Себя Богом, потому что это дела Бога, а не простого человека.

Стих 34. Отвеща им Иисус: несть ли писано в законе вашем: Аз рех: бози есте?[650] Законом, в этом месте, Иисус Христос назвал книгу Псалмов, так как изречение это находится в Псалтири. Эта книга тоже есть закон, потому что и она заключает в себе Богодухновенные слова, потому что и она руководит и наставляет людей.

Стихи 35–36. Аще оных рече богов, к нимже слово Божие бысть, и не может разоритися Писание: Егоже Отец святи и посла в мир, вы глаголете, яко хулу глаголеши, зане рех: Сын Божий есмь.[651] Разоритися, т. е. потерять свою силу, быть отвергнутым. Святи, т. е. предопределил, избрал. Иисус Христос как бы так говорит: если Бог назвал богами тех, которые были людьми, то каким образом вы говорите Мне: хулу глаголеши, зане рех: Сын Божий есмь, — Мне, Которого Отец предопределил, избрал и послал в мир? Говорит о Себе Иисус Христос с некоторого рода уничижением. Здесь Он, так сказать, понижает Свою речь, чтобы смягчить и успокоить гнев иудеев; а затем переходит опять к более возвышенному.

Стихи 37–38. Аще не творю дела Отца Моего, не имите Ми веры: аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом (Моим) веруйте…[652] Из равенства и тождества дел Своих с делами Отца, Иисус Христос доказывает равенство и тождество Свое с Отцом.

Стих 38… Да разумеете и веруете, яко во Мне Отец, и Аз в Нем…,[653] что во Мне созерцается Отец. Ибо Я — не иное что, а то же, что Отец, только пребывающий Сыном, — и Отец — не иное что, а то же, что Я, только пребывающий Отцом. Поэтому, кто знает Сына, тот знает и Отца, и кто знал Отца, тот узнал и Сына. Или иначе: Сын пребывает в Отце, как красота образа в первообразе, а Отец пребывает в Сыне, как красота первообраза в образе; причем, Сына мы называем образом Отца не простым, обыкновенным, а во всем подобным Ему.