Это подобно тому как делают опытные врачи, которые при слишком острых лекарствах обмазывают медом тот сосуд, в котором дается лекарство больному. Точно так и мы, когда поем псалмы, то по-видимому издаем только звуки и произносим слова, на самом же деле назидаем наши души и поддерживаем ненарушимую память божественных слов. Псалом есть собеседование с Богом; он приближает к нам ангелов, отгоняет от нас бесов, возбуждает ясное настроение в душе, облегчает дневные труды наши, служит средством к защищению нас от ночных страхов, для начинающих учение—он есть самое первое и основное наставление, для успевающих в учении—он приращение познаний, для оканчивающих его - он- утверждение в приобретенных познаниях; псалом, это—неодолимый щит, самое лучшее украшение для царей и подданных, как-то: начальников и находящихся под начальством, для воинов и для людей вовсе не знакомых с военным искусством, для образованных и не образованных, для отшельников и для людей принимающих участие в делах государственных, для священников и мирян, для живущих на суше и островитян, для земледельцев и мореплавателей, для ремесленников и не знающих вовсе никакого ремесла, для мужчин и женщин, для старцев и юношей, для людей всякого происхождения, возраста, положения в свете, для людей всякой профессии,— украшение как вообще, так и в частности и даже в каждую минуту, как у себя дома, так равно и в собрании, в храме, на поле, в пустыне, в дороге и вообще всюду; коротко сказать, псалом для человека это—совершенно то же, что веяние воздуха, или разлитие света, или употребление огня и воды, или вообще что-нибудь такое, что всякому и необходимо и полезно. И в высшей степени достойно удивления то, что работающее, не отвлекаясь пением псалмов от своей работы, облегчают однако же этим ее трудность; цель же всего этого одна, именно та, чтобы сделаться добрым учеником сих вещей, и мудрым совершителем, и даже подобным Богу.

И так, мы достаточно сказали о том, каковы цели этой книги и какие они именно, какова ее польза и какое ее назначение. Далее следует сказать нам о том, действительно ли Давидом и им ли одним написана вся книга псалмов; о том, какое носит она название; о том, что такое псалтирь (ψαλτιριον), что есть псалтос (ψαλτος), что такое псалом (ψαλμος), что такое псалмопевец (ψαλμωδος), что такое диапсалма (διαψαλμα), что такое песнь (ωδη), что есть гимн (υμνος)

Писания с еврейского языка на греческий и кем они были сделаны, для чего введено было пение, почему о Духе Святом, когда Он один, говорится в псалмах то в единственном, то во множественном числе. Теперь следует сказать о деле подробнее, и первее всего о том, что поставлено у нас в начале.

Глава 4. Кто написал псалмы?

Говорят, что не один Давид написал все псалмы, но что есть между ними и такие, которые написаны будто бы то Идифумом, то сынами Кореевыми, то Асафом, то Ефамом, также Еманом израильтянином, а один псалом, говорят, написан даже Моисеем, некоторые—Соломоном. А открывается, говорят, это из надписаний псалмов. В одну же книгу псалмы собраны, говорят, Ездрою, после плена вавилонского. Надписываются же многие псалмы только словом Аллилуиа, иные же носят какое либо надписание (более или менее определенное), но без имени автора, другие напротив никак не надписаны. Потому-то и весь этот сборник псалмов назван безразлично книгою псалмов (а не псалмами например Давида), как встречаем мы и в книге Деяний апостольских; а это будто бы и значит, что все псалмы не могут быть приписываемы Давиду. Псалтирью же книга псалмов называется в не собственном значении, потому что собственно псалтирь (или хвалебник) есть музыкальный инструмент, в виде органа, называемый евреями навла (Ναυλα), и получивший это название (псалтирь или хвалебник от «хвалить», греческ. «ψαλλειν», (что значит—разыгрывать на струнном инструменте «навла» псалмы или хвалебные песни, каково и было собственно назначение этого инструмента), подобно тому как молитвенный дом (или молельня) получил свое название от «молиться». Потом это название перенесено не совсем основательно и на книгу, содержащую в себе псалмы. Некоторые же толковники утверждают,—с ними и я согласен,—что напротив все псалмы написаны Давидом, равно как и псалом, надписанный именем Моисея, не Моисею принадлежит, потому что если бы только он действительно принадлежал ему, то в таком случай, по древности своего происхождения, он стоял бы на первом месте в Псалтири, или по крайней мере находился бы в книгах Моисеевых, точно так как находятся в них его песни: одна в книги Исход, другая в книге Числа и третья во Второзаконии; также, говорят, нужно думать и о других псалмах, надписываемых чужим именем (не именем Давида), т. е. что и эти псалмы написаны не другим кем-либо, а именно Давидом. Так точно и два псалма, приписываемые некоторыми толковниками Соломону, если бы только принадлежали ему, то по хронологическому порядку должны бы по крайней мере находиться в книгах Царств, или Паралипоменон, или же по меньшей мере где-нибудь должна бы сохраниться о них заметка, в роде следующей: изглагола Соломон три тысячи притчей, и быша песней его пять тысящь (3Цар. 4, 82), о псалмах же его в священном Писании вовсе не упоминается. Что касается наконец прочих надписаний, как-то: Идифума, сынов Кореевых, Асафа, Емана, Ефама, то думают, что Давид назначил этим мужам быть начальниками хоров, а избрал он их из колена Левиина и потом по жребию распределил между ними очереди прославлять Бога на различных музыкальных инструментах,—что он будто бы перечислил самые роды инструментов, и назначил каждому из этих певцов особенные псалмы, которые должны быть исполняемы тем или другим хором под музыку. Надписав, таким образом, в частности каждому (из начальников хора) по псалму, он передавал потом псалом этот по принадлежности для исполнения его известным хорам и под известную музыку; между тем другие псалмы (т.е. не надписанные именем кого-либо из начальников хоров) исполнялись всеми хорами вообще и под аккомпанемент целого оркестра. И так как собственно был исполняем каждый псалом, того и имя удержано в надписании псалма. Это открывается также из того, что говорится в книге Паралипоменон, именно: что Давид устрои в начале хвалити Господа рукою Асафа и братий его (1Пар.16,7). Открывается впрочем это и из надписания 38 псалма: «в конец, (говорится там) Идифуму, песнь Давиду». Ясно, что Давид сначала написал этот псалом и потом передал его Идифуму для исполнения. Далее и псалом 43 имеет такое надписание: «в конец, сынам Кореевым, псалом Давиду». Точно также и все псалмы, надписанные чужими именами (т. е. не именем Давида), надписываются не «такого-то» (псалом), а «такому-то»; а это ясный знак того, что псалмы эти, написанные Давидом, переданы были им потом собственно для исполнения песни лицами, именами которых они надписаны. А если бы кто возразил нам на это, что равным образом очень многие псалмы имеют надписание и «псалом Давиду»; то на такое возражение мы ответим, что ведь многие надписаны также и «псалом Давида», чего относительно других имен (находящихся в надписаниях псалмов) не встретишь; надписаны же они так для того, чтобы показать нам, что псалмы эти написаны именно Давидом, а не переданы ему от кого-либо (положим, что для исполнения), или посвящены ему кем-либо. И это-то именно (надписание: то «псалом Давиду», то «псалом Давида») и служить причиною спора о писателе псалмов. Псалом же приписываемый Моисею имеет следующее надписание: «Молитва Моисею, человеку Божию», надписание скорее всего, кажется, научающее нас, что псалом этот приличествует тем, которые посредством божественной воды, именно т.е. посредством спасительного крещения соделались людьми Божиими, «Моисей» и значит именно: «от воды взятый», а крещаемые от воды ведь и берутся и получают потом наименование людей Божиих. Что же касается тех псалмов, о которых говорится, что это псалмы Соломона, то мы думаем, что в имени Соломона содержится указание на Иисуса Христа. Так как «Соломон» значит «миротворнейший», а таков именно и есть Иисус Христос, по природе имеющий мир, ибо Он сказал: мир мой даю вам, мир мой оставляю вам (Иоан. 14, 27). Относительно же псалмов вовсе не имеющих надписаний, должно заметить, что второй (например) псалом во многих еврейских списках псалтири непосредственно соединяется с первым, всякий раз как только не выставляется у них счета псалмам; второй же псалом неоспоримо принадлежит Давиду. А свидетели этого апостолы, обращающееся в книге Деяний к Богу, с словами: Иже духом Святым усты отца нашего Давида, отрока твоего, рекл ecu: вскую шаташася языцы и так далее (Деян.4, 2. 5). Этим указывается вместе с тем и на то, что и первый псалом принадлежит также Давиду. Если же первый и второй, не имеющие на себе никаких надписаний, принадлежат Давиду, то ему же должны принадлежать и все остальные псалмы—без надписаний. Без всякого сомнения и девяносто четвертый псалом принадлежит ему же, как свидетельствует об этом апостол Павел, в послании к Евреям, в следующих словах: «ныне, определяет некоторый день при Давиде, говоря после столь долгого времени, как сказано: ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших». (Евр.3, 8). Псалмы безыменные (т. е. без имени автора, но имеющие однако же некоторые надписания) принадлежат также Давиду, как научает нас этому первомученик Стефан в книге Деяний; именно он говорит иудеям: «так было до дней Давида, который обрел благодать пред Богом и молил, чтобы найти жилище Богу Иакова» (Деян.7,45—46); слова эти заимствованы из 131 псалма, а известно, что это псалом безыменный. Между тем и псалмы, надписываемые только одним словом «аллилуиа», также принадлежат Давиду; так например первый из этих псалмов, именно псалом 104 в книге Паралипоменон приписывается Давиду. Причина же, почему некоторые псалмы вовсе не надписаны, кажется, та, что каждый из этих псалмов был слагаем не во имя только известного какого-либо племени или рода (а вообще для всего человечества); а что есть псалмы безыменные, так это от того, что псалмы эти относятся к самому Господу; словом же «аллилуиа» надписаны некоторые псалмы потому, что содержат они благодарение и прославление Бога. Но об этом сказано достаточно, время поговорить нам и о прочем.

Глава 5. Объяснение разных терминов, употребляемых в Псалтири.

Псалтос именно значит воспеваемый Бог; а псалом, это есть стихотворное произведение о Боге и исполнение этого произведения голосом; псалмопевец—творец сих вещей; псалтопевец— есть хор, поющий это стихотворное произведение; диапсалма по всей вероятности означает или перемену мысли, или напева, или некоторую прелюдию к песни, или же озарение в то время поющих от Святаго Духа; ибо все это с точностно было записываемо ими. Псалом впрочем собственно означает такую песнь, которая стройно исполняется голосом с аккомпанементом на псалтири; песнь же означает искусное и гармоничное исполнение одним голосом какого-нибудь стихотворного произведения. В смысле несобственном псалом иногда называется песнею, а самая песнь псалмом; но песнь гораздо древнее псалма.

Моисей первый положил начало песни, и за тем она была в употреблении до времен Давида; Давид же первый начал составлять псалмы. Правда, музыкальный инструмент — псалтирь был в употребление еще и ранее Давида, но в ту пору это был инструмент самого простого устройства и имевший слишком частное применение, именно: его употребляли пастухи, чтобы игрою на нем забавлять стада овец. Давид же устроил ее гораздо совершеннее, т. е. боле приспособил ее и дал ей новое употребление для прославления игрою на ней Иеговы. Гимн, это есть пространное и усиленное славословие, хвала же- краткое хваление; исповедание есть самое чистосердечное признание—или в том, что мы сделали доброго,— или же в том, от чего убежали мы злого; далее, молитва есть моление о даровании нам чего либо; обет же—добровольное с нашей стороны обещание исполнить что либо (доброе). А обещаются с славословием, т.е. хвалением, исповеданием, молитвою, обетом во всех этих случаях к Богу. Итак о том, что есть псалом и что—песнь, сказано достаточно. Песнь же псалма, надобно думать, была такая песнь, которая исполнялась сначала музыкою и потом голосом, непосредственно сменявшим музыкальное ее исполнение; псалом же песни—наоборот. Если бы мы, напрягнув силы нашего тела, подобно струнам настроенной псалтири (музыкального инструмента), стали некоторым образом слегка касаться до них добрыми нашими делами (как музыкант касается находящимся в его руке, плектром до струн псалтири), и ударять, по ним, и явились таким образом совершителями (нового) доброго и вполне согласного (с прежнею нашею деятельностью) поступка, хотя бы и не достигли еще на этот раз до высшего созерцания; то вот это, по законам наведения, был бы псалом. А если бы мы стали созерцать таинства истины, не приготовляя себя к этому созерцанию непосредственно предшествующими ему добрыми делами, а как уже усовершенствованные упражнявшиеся в этом прежде; то это (по тем же законам) была бы песнь, а когда достигали бы созерцания в предшествии нам в этом случае добрых дел; то была бы песнь псалма, как сказано: возжелав премудрости, соблюди заповеди и Господь подаст ю тебе (Сирах.1, 26). А то был бы псалом песни, когда при ясности в нас созерцания и при сокровенности того, что относится к нравственности, мы переходили бы к совершению этого. Поэтому-то, быть может, псалмы и занимают первое место (в псалтири), а за ними уже следуют песни; так как стремящимся к созерцанию следует восходить до него путем деятельным. Вследствие чего многие песни и помещены в конце (книги псалмов); там же и восхождения или песнь степеней, но псалма между ними нет ни одного, даже в соединении с песнею; так как святые мужи в своих восхождениях (к высшему нравственному совершенству) устремлялись именно к одному только созерцанию.

Глава 6. О собрании псалмов в одну книгу, о начальниках хоров и о музыкальных еврейских инструментах.

В одну книгу псалмы собраны были, по мнению одних, Ездрою, по мнению же других—Езекиею; а было их всего сто пятьдесят псалмов. Здесь, кроме обыкновенного счета псалмов, можно усматривать также почитаемое евреями число пятидесятницы, составленное из седмицы седмиц; а равным образом можно усматривать и тайну св. Троицы, чрез прибавление к тем двум числам (т.е. «седмицы»—одно число, «седмиц»—другое) еще единицы (для составления полного числа «пятидесятницы»), ибо св. Троица состоит из одного Божества в трех лицах. Начальников пения было четыре; они управляли четырьмя хорами, по числу четырех стран света, до которых как бы должны были достигать голоса поющих псалмы. Далее, каждый хор состоял из семидесяти двух певцов, как утверждают некоторые читавшие об этом у евреев; а было их столько, по числу языков, которые произошли от смешения при строении вавилонской башни, или вернее от рассеяния. Здесь также содержалось указание и на то, что всякий язык будет воспевать эти псалмы. Некоторые из певцов распевали эти псалмы под звуки трубы, также тимпана, органа, кимвалов или лиры и кифары; псалтирь же, как инструмент царский, Давид удержал за собою. Трубы и рожки были инструменты духовые; лира и кифара— струнные; кимвалы и тимпаны— бряцательные, к ним же относились и все те инструменты, музыка которых походила скорее на какие-то неопределенные звуки, нежели на отчетливые музыкальные тоны. Но псалтирь, которую иногда называют кинирою, также кифарою, и даже лирою,—была инструмент струнный. Притом инструмент был прямой и издаваемые им звуки распространялись по нему сверху вниз; это с тою целью, чтобы и мы старались быть прямыми, т. е. справедливыми и размышляли бы о горнем, становясь таким образом как бы духовною псалтирью, издающею согласные звуки души и тела, которые производятся в нас Св. Духом, как бы искуснейшим каким-нибудь музыкантом. Далее, в верхней части псалтири находились десять колочков подвижных, при помощи которых струны псалтири по желанию играющего и по требованию музыкального тона, могли быть натянуты сильнее или же ослаблены. В правой руке у играющего был плектрон (которым играющий ударял по струнам); левою же рукою слегка дотрагиваясь до струн сверху вниз от колочков, и поворачивая эти колочки туда и сюда, производил разные музыкальные тоны—то высокие, то низкие, а то средние между ними. Десятью струнами, которые были на псалтири, издавались не одинаковые между собою тоны; это научает нас тому, что и мы должны на десяти разнотонных наших струнах, т. е. на пяти душевных силах и на пяти телесных чувствах, воспевать согласную песнь Богу.

Глава 7. Порядок псалмов.

Что касается до размещения псалмов в Псалтири, то весьма замечательно, что они поставлены здесь не в том порядки, как были написаны, хотя порядок этот, можно думать, и не случайный какой-либо; но всего вероятнее, он произошел по особенному устроению божественному, не подчиняющемуся последовательному течению времени. Точно так, как вообще в искусствах практических и теоретических иное например делоизобретение и известное распределение самых орудий и правил употребления их, и иное дело пользование ими сообразно с требованиями времени и обстоятельств. Во врачебном например искусстве в одном случае пользующий наперед делает разрез на больном месте, а и в ином случае дает какое-нибудь лекарство, иной раз прикладывает мазь, а другой раз первее всего старается запугать больного, а иной раз напротив постарается сказать что-нибудь утешительное; какого-нибудь определенного порядка здесь не наблюдается, а всякий (раз) врач употребляет прежде всего то средство, какое по своей пользе и действию кажется ему пригодным и действительность в том или другом случай. Подобный способ действий называется обыкновенно порядком беспорядочным. Таким точно образом и наш верховный Художник— Дух Святый имел прежде всего попечение, при распределении псалмов, не о том, чтобы оно было верным истории, а заботился единственно о пользе читающих, т. е. чтобы вырезать как бы форму нашей души по данному образу (образу Божию), отполировать ее потом по требованию законов прекрасного и наконец сделать ее богоподобною. Поэтому-то в первом псалме пророк первее всего старается отклонить нас от нечестия и грехов; затем во втором псалме старается показать нам, чье мы наследие и к кому именно должны мы прилепляться; далее в третьем псалме он предрекает о казнях и злобных нападениях врага на прилепляющихся к Богу; вслед за тем научает нас, как нужно врачевать страсти и как можно избавляться от поражений врага.

Есть впрочем и другое мнение относительно такого распорядка псалмов. Именно: думают, что когда иудеи уклонились от веры в истинного Бога и когда наследованные от отцов нравы стали у них забываться; тогда очень многие св. книги их разорваны были на части и затерялись. Но в последствии времени или Ездра, или Неемия, усердно занявшийся собиранием псалмов, разыскал их не все сразу, а по одному и потому он расположил их в своем сборнике в том порядке, как они были им отысканы и в таком виде издал их, т. е. именно расположил их не по времени написания, а по времени открытия каждого псалма. Есть даже еще и иное объяснение на это. Думают, что псалмы таким образом расположены не в порядке их написания или открытая (при Ездре или Неемии), а вернее применительно к тем дням, в которые (или ради которых) они были написаны сначала. Сказанное поясним примером.—Известно, что прежде всего, в порядке времени, было благовещение Архангела пресвятой Деве о рождении от нее Иисуса Христа; потом самое рождение; далее наречение имени и обрезание; за ним принесение Младенца Иисуса во храм и сретение; еще далее по прошествии тридцати лет было крещение Его на Иордане—Богоявление; за тем учение, чудеса, страдания и только после всего этого воскресение; между тем как установленные в память этих событий праздники у нас празднуются в ином порядка и чрез иные промежутки времени, первое всего—положим мы празднуем благовещение, а потом тотчас же воскресение. Замечаешь, читатель, какое большое расстояние времени между воспоминаемыми в эти праздники событиями, с одной стороны, и какая близость между днями, в какие они празднуются,—с другой? Опять за праздником вознесения у нас бывает праздник преображения, потом рождество и после всех этих праздников праздник Богоявления. Замечаешь, какая здесь перестановка событий? И притом, порядок дней в месяцах, остался конечно целым, но за то порядок самых событий здесь в высшей степени не последователен; и произошел некоторым образом как бы порядок без порядка.

Но пора однако же поговорить нам о том, какая причина встречающейся во многих псалмах неясности, сколько было переводов (св. Писания) с еврейского языка на греческий и кем они были сделаны. Причина встречающейся по местам неясности ветхозаветных писаний заключается в символическом и прообразовательном изображение в них Иисуса Христа и всего относящегося ко Христу и вообще к новой благодати, кроме того в идиотизмах еврейского языка в сравнении с греческим,—потому что пророки, при передаче своих мыслей пользовались обыкновенно, хотя и не всегда, особенным отличным способом выражения. При том же большею частью они говорили прикровенно, по неверию и ожесточению сердца своих слушателей, что бывало ясным только для немногих избранных святых мужей и что правильным образом было понимаемо только при исполнении пророчеств. Есть наконец и еще одна причина неясности ветхозаветных писаний, это перевод их с еврейского языка на греческий. Ведь всякая вообще речь, когда передается с одного языка (природного) на другой (чужестранный) получает обыкновенно при этом некоторую и неясность. А перевод этот (по времени первый) был сделан при Птолемее Филадельфе, когда управлял он египетским царством. Всех же переводов св. Писания ветхого завета с еврейского языка на греческий было семь.