Третье искушение в час смерти - тщеславием

Третье искушение в час смерти бывает искушение тщеславием и самоценением, внушающими уповать на себя самого и дела свои. Почему, как всегда, так наипаче в час смерти отнюдь не допускай вниманию своему останавливаться на себе и своем и вдаваться в довольство собой и делами своими, хотя бы ты преуспевал в добродетелях паче всех святых. Но довольство твое все да будет в Боге и уповай всецело на одно милосердие Его и страдания Господа Спасителя, да спасешься, всячески уничижая себя пред очами своими до последнего издыхания своего. И если случится, что тебе придет на ум какое-либо твое доброе дело, помышляй, что это Бог совершил его в тебе и тобой, а не ты, и что оно от Него единого произошло. Прибегай под кров милосердия Божия; однако ж не позволяй себе чаять его, как какого воздаяния тебе за многие и великие брани, выдержанные тобой, и победы, одержанные в них. Стой всегда в спасительном страхе, исповедуя искренно, что все твои рвения, усилия и подвиги были бы тщетны и бесплодны, если б Бог не взял их под крыле благоволения Своего, не посодействовал им и не действовал в них. На сие милостивое благоволение Божие и теперь возложи все упование свое. Если последуешь этим советам моим, то, будь уверен, враги твои в час смерти никакого не будут иметь успеха в нападениях своих на тебя. И откроется тебе свободный путь, коим с радостию прейдешь ты из юдоли земной в небесный Иерусалим, вожделенное отечество твое.

Четвертое искушение в час смерти - призраками

Если б враг наш, злой, лукавый и упорный, никогда не утомляющийся искушать нас, восхотел в час смерти тебя и соблазнить какими-либо призраками, видениями и преображениями в Ангела светла, ты стой твердо в сознании своей скудости и своего во всем ничтожества. И скажи ему с сердцем мужественным и небоязненным: "Возвратись, окаянный, во тьму свою. Как недостойному, мне не подобают видения и откровения. Одно мне нужно - безмерное благоутробие Господа моего Иисуса Христа, молитвы и заступления Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых". Хотя бы, по некоторым явным признакам, подумалось тебе, что видишь истинные видения, Богом тебе данные, и в таком случае не спеши верить им, а скорее погрузись в сознание своего недостоинства и ничтожества. Не бойся, что оскорбишь тем Бога, потому что Ему никогда не бывают неприятны наши смиренные чувства. Если такие видения нужны для тебя, то Бог знает, как сделать, чтоб ты не закрывал от них очей своих, обезвинив твою косность в веровании, что они от Бога. Подающий благодать смиренным не отнимет ее за действия, какие они творят по смирению. Таковы наиболее употребительные оружия, какими враг нападает на нас в последний час смертный. Но он употребляет на это и всякую другую страсть, какою кто из умирающих обладаем был в жизни и на какую наиболее был падок, и старается возбудить ее, чтоб он отошел в страстном настроении, имеющем решить и участь его. Посему-то, прежде приближения часа брани оной великой, надлежит нам, возлюбленные, вооружиться против сильнейших страстей своих и, мужественно вступив в брань с ними, преодолеть их и очиститься от них, чтоб облегчить себе победу и тогда, в час твой последний, который может найти [тебя] в каждое мгновение. Всякому в сем отношении говорит Господь: воюй их, дондеже скончаеши их (1 Цар. 15, 18). * * * Об этих последних искушениях полезно знать каждому христианину. Поэтому родственники умирающего поступят очень разумно, если найдут возможность прочесть эти главы больному в тот период болезни, когда их ближний будет еще способен воспринять, обдумать и духовно подготовиться к предстоящему исходу. Никодим Святогорец. Невидимая брань. М., 1912. С. 257-263.- Сост.^

Как молиться у одра умирающего человека

При разлучении души нашей с телом "...предстанут пред нами с одной стороны воинства и Силы небесные, с другой - власти тьмы, злые миродержители, воздушные мытареначальники, истязатели и обличители наших дел... Узрев их, душа возмутится, содрогнется, вострепещет и в смятении и в ужасе будет искать себе защиты у Ангелов Божиих; но и будучи принята святыми Ангелами, и под кровом их протекая воздушное пространство и вознесясь на высоту, она встретит различные мытарства [как бы некоторые заставы или таможни, на которых взыскиваются пошлины], кои будут преграждать ей путь в Царствие, будут останавливать и удерживать ее стремление к оному"[1]. Молчат уста умирающего, но Церковь от его лица изображает всю немощь грешника, готового покинуть мир, и поручает его Пречистой Деве, помощь Которой призывается в молитвах. Может быть, умирающий уже не слышит молитвословий, но, как при крещении младенца отсутствие у него сознания не умаляет благодатного действия Таинства, так и затухание сознания не препятствует спасению отходящей души по вере и молитве близких, собравшихся у его смертного одра.

Канон на исход души[2]

Но вот приближается давно притрепетно ожидавшийся час. Бедственные и малые дни, год от года понемногу сокращаясь, уже "исчезают подобно каплям дождевым"[3]. Церковь, имевшая попечение о каждом православном с момента его рождения, не может оставить его и в этот последний страшный час. В лице духовника умирающего она спешит к его одру и прежде всего прилагает старание о том, чтобы у умирающего не осталось на совести какого-либо неисповеданного греха, в особенности злобы к кому-либо из ближних. А затем духовник "от лица человека, с душою разлучающегося и не могущего глаголати", глаголет Канон молебный ко Господу Богу нашему Иисусу Христу и Пречистой Богородице, Матери Господней[4]. Уста умирающего молчат и язык не глаголет, но сердце вещает: Огнь бо сокрушения внутрь возгорается и гласы немолчными призывают прежде всего Матерь Господню[5]. Канон на исход души преисполнен этими вещаниями от сердца умирающего, который хорошо сознает, что "нощь смертная постиже (его) неготова, мрачна же и безлунна, препущающи неприготовлена к долгому оному пути страшному"[6]. По 6-й песни канона - кондак Великого канона, побуждающий душу умирающего воспрянуть, пока еще не поздно, как разбойник благоразумный в последний момент воздохнуть о своих грехах и воззвать ко Господу, да пощадит Христос Бог: "Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается, и нУжда ти молвити: воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, Иже везде сый и вся исполнЯяй"[7]. За кондаком следует и икос того же Великого канона, утешающий трепещущую душу тем, что "Христова врачебница всем открыта", всем дана возможность очищать душу свою исповеданием грехов своих и Таинством Покаяния[8], что и сам диавол, видя эту "врачебницу… пострадав уязвися", и в сознании своего бессилия признается: "Убивает мя Вифлеемлянин, Иже везде сый и вся исполняяй"[9]. Все последование заканчивается молитвою от иерея, глаголемой на исход души, о разрешении ее от всяких уз, освобождения от всякой клятвы, о прощении грехов и упокоении в обителях святых.

Чин на разлучение души от тела[10]

Кроме "Канона на исход души" в Большом Требнике и в "Иерейском молитвослове" есть другой умилительный канон[11], творение Андрея Критского, который входит в "Чин, бываемый на разрешение души от тела, внегда человек долго страждет". Большие страдания умирающего побуждают усилить молитву: душа долго страждущего молитвенно ищет помощи у всей Церкви - небесной и земной, призывает "ангельстии собори, и человецы вси христолюбцы"[12], "всех благочестиво в житии поживших", призывает "вси земнии концы совоздохнуть и соплакать". В особенности обращается она к добрым друзьям и знакомым, к возлюбленным братиям, просит их в "память еже к ним дружбы" молить Христа о ней, просит всех их явить благоутробие, оказать милосердие к ней, злосчастной и окаянной, ибо она верит в силу молитвы Церкви: "Если бы вси единем гласом провещали бысте к Владыце, тьмы избавили мя бысте". В конце Чина приводятся две молитвы: первая "о душе судимей", та самая, что и в "Каноне на исход души", только с некоторыми небольшими сокращениями. Вторая молитва - "О долго страждущем умрети" - нарочитая молитва. В ней прежде всего раскрывается та мысль, что смерть дана Господом как средство против развития зла. Неизреченною мудростию созданный от персти Адам был украшен образом Божиим и добрОтою и как честнОе и небесное стяжание предназначался к постоянному славословию и благолепию Божией славы и Царства, "но понеже заповедь преступи и Божия Его повеления, приим образ и не сохранив", и таким образом в свою богоподобную природу человек внес начало зла; "сего ради, да не зло безсмертное будет", Господь по человеколюбию лишил человека бессмертия по телу, установил разлучение души от тела, причем тело обращается в то, из чего образовано было, то есть в землю, а душа, вдохнутая Господом, возвращается к Нему и в определенном Им месте пребывает "даже до общего воскресения". Присутствуя теперь при таком разлучении души от тела одного из рабов Божиих, "долгостраждущего умрети", служитель Божий со смиренным сознанием своего личного недостоинства, но дерзновенно как представитель Церкви просит Господа разрешить сему рабу его нестерпимые болезни и содержащие его немощи горькие и упокоить его, "идеже праведных дуси". Оба канона на исход души в случае отсутствия священника могут (и должны) быть прочитаны у одра умирающего мирянином, разумеется, с соответствующей заменой возгласов и опущением молитвы, предназначенных для чтения только от иерея. И кроме положенных в богослужебных книгах канонов близким умирающего дОлжно молиться об отходящем брате. Кирилл, архиеп. Александрийский, свт. Слово на исход души и на Второе Пришествие // Святоотеческая христоматия (sic!) с биографическими сведениями о св. отцах - проповедниках Вселенской Церкви и с указанием отличительных черт проповедничества каждого из них (Пособие к изучению истории христианской церковной проповеди) / Сост. М. А. Поторжинский. Киев, 1911. С. 275-276.- Сост.^ См.: Афанасий (Сахаров), еп. О поминовении усопших по Уставу Православной Церкви. СПб., 1995. С. 135.- Сост.^ Ср.: Канон на исход души. Песнь 1, тропарь 1.^ См. ниже: Приложение, с. 231-238.- Сост.^ См.: Канон на исход души. Песнь 6, тропарь 1.^ Ср.: Канон на исход души. Песнь 7, тропарь 1.^ Кондак по 6-й песни канона, творение прп. Андрея Критского.- Сост.^ Ср. с увещанием пред исповедью: "Пришел еси во врачебницу".^ Канон на исход души. По 6-й песни икос.- Сост.^ Сост. по изд.: Афанасий (Сахаров), еп. О поминовении усопших по Уставу Православной Церкви. СПб., 1995. С. 136-137.- Сост.^ См. ниже: Приложение.- Сост.^ Здесь и далее до конца главы приводятся цитаты из "Канона на разлучение души…".- Сост.^

Часть 2. Когда смерть уже наступила

При разлучении души нашей с телом "...предстанут пред нами с одной стороны воинства и Силы небесные, с другой - власти тьмы, злые миродержители, воздушные мытареначальники, истязатели и обличители наших дел... Узрев их, душа возмутится, содрогнется, вострепещет и в смятении и в ужасе будет искать себе защиты у Ангелов Божиих; но и будучи принята святыми Ангелами, и под кровом их протекая воздушное пространство и вознесясь на высоту, она встретит различные мытарства [как бы некоторые заставы или таможни, на которых взыскиваются пошлины], кои будут преграждать ей путь в Царствие, будут останавливать и удерживать ее стремление к оному"[1]. Молчат уста умирающего, но Церковь от его лица изображает всю немощь грешника, готового покинуть мир, и поручает его Пречистой Деве, помощь Которой призывается в молитвах. Может быть, умирающий уже не слышит молитвословий, но, как при крещении младенца отсутствие у него сознания не умаляет благодатного действия Таинства, так и затухание сознания не препятствует спасению отходящей души по вере и молитве близких, собравшихся у его смертного одра.

Канон на исход души[2]

Но вот приближается давно притрепетно ожидавшийся час. Бедственные и малые дни, год от года понемногу сокращаясь, уже "исчезают подобно каплям дождевым"[3]. Церковь, имевшая попечение о каждом православном с момента его рождения, не может оставить его и в этот последний страшный час. В лице духовника умирающего она спешит к его одру и прежде всего прилагает старание о том, чтобы у умирающего не осталось на совести какого-либо неисповеданного греха, в особенности злобы к кому-либо из ближних. А затем духовник "от лица человека, с душою разлучающегося и не могущего глаголати", глаголет Канон молебный ко Господу Богу нашему Иисусу Христу и Пречистой Богородице, Матери Господней[4]. Уста умирающего молчат и язык не глаголет, но сердце вещает: Огнь бо сокрушения внутрь возгорается и гласы немолчными призывают прежде всего Матерь Господню[5]. Канон на исход души преисполнен этими вещаниями от сердца умирающего, который хорошо сознает, что "нощь смертная постиже (его) неготова, мрачна же и безлунна, препущающи неприготовлена к долгому оному пути страшному"[6]. По 6-й песни канона - кондак Великого канона, побуждающий душу умирающего воспрянуть, пока еще не поздно, как разбойник благоразумный в последний момент воздохнуть о своих грехах и воззвать ко Господу, да пощадит Христос Бог: "Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается, и нУжда ти молвити: воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, Иже везде сый и вся исполнЯяй"[7]. За кондаком следует и икос того же Великого канона, утешающий трепещущую душу тем, что "Христова врачебница всем открыта", всем дана возможность очищать душу свою исповеданием грехов своих и Таинством Покаяния[8], что и сам диавол, видя эту "врачебницу… пострадав уязвися", и в сознании своего бессилия признается: "Убивает мя Вифлеемлянин, Иже везде сый и вся исполняяй"[9]. Все последование заканчивается молитвою от иерея, глаголемой на исход души, о разрешении ее от всяких уз, освобождения от всякой клятвы, о прощении грехов и упокоении в обителях святых.