"Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю", сказал Христос (Мф. 5, 5). Что же такое кротость? Как для смирения, так и для кротости нет единого и точного определения. Святые Отцы дают каждый свое определение кротости. Так, например, преподобный Исаак Сириянин дает такое определение: "За смирением следует кротость и собранность себя, то есть целомудрие чувств, соразмерность голоса, немногословие, бедная одежда, скромная походка, наклонение очей вниз, сердце сокрушенное, неспособность к раздражению, бедность, скромные потребности, перенесение лишений, безбоязненность, бесстрашие перед смертью, терпение в искушениях, серьезность в мыслях, хранение тайн, стыдливость, благоговение и всегдашнее почитание себя ничтожеством". А преподобный Иоанн Лествичник кротость определяет так: "Кротость есть такое состояние ума, когда он непоколебимым пребывает и в чести и в бесчестии. Кротость есть недвижимая скала, возвышающаяся над морем раздражительности... вместилище Духа Святаго, утверждение терпения, дверь и даже матерь любви, дерзновение в молитве, узда неистовству, подательница радости, подражание Христу... Кротость есть спокойная решимость на всякую скорбь и даже на смерть". Как видишь, друг мой, определения кротости и смирения во многом совпадают, однако для кротости особенно характерна покорность воле Божией, "Кроток тот, – пишет Оптинский старец о. Макарий, – кто в смирении укоротил свою волю, то есть отказался от нее, заменив ее волей Божией и волей ближних". Истинно смиренным и кротким легко жить на свете. Нет ничего в жизни, что могло бы вывести их из равновесия и нарушить мир душевный. Они все переносят с одинаковым спокойствием духа и принимают все как от руки Божией. Они глубоко веруют, что без воли Божией с ними ничего не может произойти, поэтому одинаково радуются, когда Господь посылает им радость и скорбь. Такие люди никогда ни с кем не спорят и во всем охотно уступают всем. Они знают, что только кротостью и незлобием можно победить злую силу, а злом не победишь зло, поэтому они исполняют всякую просьбу окружающих, если она не идет вразрез с их совестью. Кротостью человек украшается паче всякого наряда. Апостол Петр говорит девицам и женам: "Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом" (1 Петр. 3,3-4). Достигшим высоты и глубины кротости и смирения легко жить, но труден путь к достижению этих добродетелей. Кто еще на пути, для тех тяжела борьба с собой. Трудно, очень трудно терпеть чужие грехи, но зато это верный и надежный путь в Царствие Небесное. Ты в жизни скорби и мучений Не избалован был судьбой. И много бед и огорчений Уже испытано тобой. Душою кроткой и смиренной В надежде, вере и любви Переносил ты неизменно Все-все страдания свои. Своим безропотным терпеньем Умел ты скорби побороть, Приемля все с благоговеньем, Что посылал тебе Господь. О, верь! Сторицею с годами Вознаградится этот труд... Не все ль, кто сеяли слезами, Святою радостью пожнут?!

Примеры кротости и смирения святых

Иисус Христос, Царь и Бог вселенной, является символом кротости и смирения. Он повелевает нам учиться у Него этим добродетелям (Мф. II, 28-29). Как Христос, так и Пречистая Его Матерь и все святые кротко обращались с людьми и не проявляли своей властности даже тогда, когда это было на пользу человека. Они ждали, когда человек без принуждения, по доброй воле обратится к добру, потому что именно это ценно и дорого для Господа. Христос сказал: "Милости хочу, а не жертвы" (Мф. 9, 13). Господь наделил человека свободной волей и не хочет ущемлять этой свободы ни в чем. Он терпеливо ждет, когда человек сам откликнется ответной любовью на Его любовь и когда добровольно подчинит свою волю Его Божественной воле. Спаситель мой! Твои веленья Так легки для меня, Когда пример смиренья В Тебе вдруг вспомню я! С любовию священной Своим ученикам Ты, Царь и Бог вселенной, Омыл стопы их Сам, Не ноги мне водою Всего меня омыл Ты Кровию святою И вечность подарил. И впредь с меня, как прежде, Смывай всю грязь, любя, Чтоб я в Твоей одежде Достоин был Тебя. Дух кротости, смиренья Мне в сердце обнови, Чтоб я в уничиженьи Мог всем служить в любви. Пресвятая Богородица – воплощение всех добродетелей и совершенств человеческих – украшалась высочайшим смирением и кротостью, особенно в том состоянии, которое крайне угрожало впадением в тщеславие и превозношение. В неизвестности смиренно В Назарете Ты цвела, Средь молитв уединенно Мирно жизнь Твоя текла. Но святой Своей десницей Бог Тебя приосенил И Небесною Царицей Кроткой Деве быть судил. Безызвестную обитель Свет небесный осиял, Пред Тобою Небожитель С вестью радостный предстал. Благовестнику внимала Ты смущенною душой, Но с покорностью сказала: "Воля Бога будь со Мной!" Все сбылось – Твоя порфира Краше всех земных порфир! Сын Твой – Бог, Спаситель мира! Пред Тобой склонился мир. Но и тяжких испытаний Много Ты перенесла, Крестных Господа страданий Соучастницей была. Ты томилась, изнывала, Но к виновникам скорбей Ты враждою не пылала, Ты молилась за людей. И теперь, воспоминая Твоего Успенья час, Мы взываем: Пресвятая, Заступи, помилуй нас! О Чистая Мати Честнейшего Сына, Надежда отчаянных всех, Молися пред Сыном и Господом выну, Да Сам Он отпустит наш грех. Да Сам нас очистит и скорбные души Избавит от рабства страстей, И скрытые сети врага да разрушит Рукой благодатной Своей. О Дева Святая, развей усыпленье И дух покаянья нам дай, Всели в наше сердце святое смиренье, Слезу сокрушенья подай. Конец христианский подаждь нам, Благая, В мытарствах нас всех не покинь, Сподоби достичь вожделенного Рая И жить там во веки. Аминь. Все святые, подражая Иисусу Христу и Божией Матери, порабощают себя ближним. Они первые с глубоким смирением и кротостью открывают объятия святой любви врагу и другу, всем без исключения, и через то приобретают такую любовь, которая не умирает во веки. Кротость и смирение являются отличительной чертой каждого святого, но наиболее они проявляются у юродивых и блаженных. Изучение их жизни наглядно показывает нам высоту их подвига и нашу собственную немощь духовную. Они воистину велики были в своих подвигах! Свою духовную красоту и свое стремление стать ниже всех они умело скрывали под покровом юродства и с радостью принимали поношения и бесчестия, презрение мира и даже побои. Вот у кого нам поучиться, друг мой! Над ними издевались, били их, а они радовались... А чему они радовались? Тому, что это вело их к кротости и смирению, а значит, и ко спасению. Через свое глубочайшее смирение они сделались святыми, близкими и, как говорится, родными Богу. На фоне их величия и святости нам легче представить и осознать свое ничтожество, легче воспламенить в себе жажду спасения, понудить себя на подражание им, хотя бы только в той мере, чтобы переносить с радостью все скорби и болезни, какие посылает нам Господь для очищения души. Преподобный Макарий Великий пишет: "Душа истинно боголюбивая и христолюбивая, хотя бы совершила тысячи праведных дел, по ненасытному стремлению своему ко Господу думает о себе, будто бы она еще ничего не сделала; хотя бы изнурила себя постами и бдениями, при таких остается чувствованиях, будто бы и не начинала еще трудиться для добродетелей; хотя бы сподобилась достигнуть различных духовных дарований или откровений и небесных тайн, по безмерной и ненасытимой любви ко Господу сама в себе находит, будто бы ничего ещё не приобрела, а, напротив того, ежедневно алкая и жаждая, с верою и любовию пребывая в молитве, не может насытиться благодатными тайнами и благоустроением себя ко всякой добродетели. Она уязвлена любовию Небесного Духа, при помощи благодати непрестанно возбуждает в себе пламенное стремление к Небесному Жениху, вожделевает совершенно сподобиться таинственного и неизреченного общения с Ним в святыне Духа. ... И, будучи драгоценными перед Богом, не таковы они сами для себя: при своем преуспеянии и ведении Бога – признают себя как бы ничего не знающими, и богатые перед Богом – сами для себя кажутся бедными. Если же увидишь, что кто-нибудь превозносится и надмевается тем, что он причастник благодати, то хотя бы и знамения он творил, и мертвых воскрешал, но если не признает души своей бесчестною и униженною и себя нищим по духу и мерзким, скрадывается он злобою, и сам не знает того. Если и знамения творит он, не должно ему верить, потому что признак христианства и того, кто благоискусен перед Богом, – стараться таить сие от людей и, если имеет в себе все сокровища Царя, скрывать их и говорить всегда: не мое это сокровище, другой положил его у меня, а я – нищий; когда Положивший захочет, возьмет у меня. Если же кто говорит: богат я, довольно с меня и того, что приобрел, больше не нужно! – то таковой не христианин, а сосуд прелести и дьявола. Ибо наслаждение Богом ненасытимо, и в какой мере вкушает и причащается кто, в такой делается более алчущим. Такие люди имеют горячность и неудержимую любовь к Богу. Чем более стараются они преуспевать и приобретать, тем более признают себя нищими, во всем скудными и ничего не приобретшими. Они говорят: "Недостоин я, чтобы солнце озаряло меня, – это признак христианства, это смирение". В Православной Церкви имеется бесчисленное множество примеров истинного смирения и кротости святых. Вот некоторые из них. Преподобный Арсений Великий был испытан преподобным Иоанном Кодовым, когда он впервые пришел на трапезу. Все вкушали пищу, а Арсения не пригласили за стол. Долго он так стоял, а потом преподобный Иоанн бросил ему сухарь и сказал: "Ешь, если хочешь". Преподобный Арсений на четвереньках подошел к сухарю, взял его ртом и съел в углу, лежа на земле, как четвероногое животное, помышляя о себе: "Я хуже пса". Тогда Иоанн сказал про Арсения: "Он будет великим подвижником". Господь послал преподобного Антония Великого учиться смирению у Александрийского сапожника. От него он научился помышлять: "Все спасутся, один я погибну". Преподобный Серафим по своему смирению называл себя "землею и пеплом", целовал руки посетителей и многим кланялся в ноги. Преподобные Ефрем Перекопский, Тихон Луховской и Герасим Болдинский, не считаясь со своим здоровьем, выполняли за других самую тяжелую работу в часы отдыха братии. Римский папа Григорий Двоеслов Великий по смирению кланялся в ноги встречным епископам и пресвитерам. Св. Иоанн Милостивый, патриарх Александрийский, на коленях испрашивал себе прощение у обиженных клириков. Египетский подвижник Сисой Великий перед смертью сказал старцам: "Поистине не знаю о себе, положил ли я и начало покаяния". Все святые ни во что вменяли все совершенные ими подвиги. Чем более очищалось их сердце, тем более они возрастали в смирении и кротости, и тем более проявлялись в них эти добродетели. Но многим непонятно это правило: "Чем святее, тем смиреннее". Один знаменитый гражданин города Газы спросил у аввы Дорофея: – Как могут святые считать себя грешными, когда они видят себя преуспевающими в добродетели? Чтобы открыть ему истину, авва Дорофей спросил его: – За кого ты считаешь себя в своем городе? – За первого в городе, – ответил гражданин. – А если ты пойдешь в Кессарию, за кого будешь считать себя там? – За последнего из тамошних вельмож. – А если ты придешь в Антиохию, за кого ты будешь там считать себя? – Там буду считать себя за одного из простолюдинов. – Если же ты придешь в Константинополь и явишься в царский дворец, за кого ты тогда станешь считать себя? – Почти за нищего, – отвечал озадаченный провинциал. – Вот так и святые, – пояснил ему авва Дорофей, чем больше они приближаются к Богу, тем более видят себя грешными. Чем чище сердце, тем яснее внутреннее око человека, тем лучше видит он свою склонность к греху, свое бессилие и ничтожность. Малейшая соринка на одеянии души его кажется ему чудовищных размеров и самое малое небрежение – преступлением. Вот почему святые, обливаясь слезами, называли себя великими грешниками, "землею и пеплом" и "чадом преступления Адамова" и говорили: "Я же червь, а не человек, поношение у людей" (Пс.21,7). Некоторые из святых удивлялись, как земля не разверзлась и не поглотила их до сих пор. А когда они слышали похвалу себе, они отвергали ее и говорили: "Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей" (Пс. II 3,9). Следует и нам, друг мой, воспринять от них добрый пример, то есть когда ближние будут потворствовать нашим слабостям, будут хвалить, почитать и ублажать нас, будем не радоваться этому, а говорить: "Не нам, Господи, не нам, но Тебе подобает всякая слава и честь! Ибо что доброго имеем в себе, от Тебя, несомненно, те есть". А радоваться будем тогда, когда нас будут учить вразумлять, обличать, даже если будут делать это со строгостью и бранью, с укором и насмешкой, а может быть... избави, Господи! – и с побоями... Во всех случаях будем радоваться и благодарить Господа, потому что истина из истин такая: "Кого Господь наиболее любит, тому попускает нести самые тяжелые испытания". Яркий пример тому – Христа ради юродивые и блаженные. Да и вообще путь на небо проходит через скорби и страдания. Так что запасемся, друг мой, терпением... бесконечным терпением, которое вводит человека в святое смирение. Будем по мере своих сил подражать Господу Иисусу Христу, Его Пречистой Матери и всем святым. Аминь. Бесконечной вереницей Улетают день за днем, Время мчится быстрой птицей... Грусть-тоска в сердце моем. Вот уж юность пролетела, Вот... и зрелые года Пролетают торопливо, Словно вешняя вода. Там и старость недалеко! А потом... всему конец! С чем же там, в стране далекой, Я явлюсь к Тебе, Творец? Что скажу? Слова какие? Как Тебе отвечу я? Где мои дела благие?.. Вся в пороках жизнь моя. С детских дней я, окаянный, Познакомился с грехом, Он мой спутник постоянный, Он покрыл меня стыдом. Грешной жизни злую повесть Со стыдом читаю я... Душу жжет, как пламя, совесть, Боже мой, спаси меня! Дай возможность мне и силы Грех души скорее смыть И владыкой до могилы Над страстями тела быть. Милосердие, смиренье, Кротость, мир... о, Боже мой! Безграничное терпенье Дай душе моей больной. Помоги мне укрепиться В вере, в истине, в добре И с надеждою стремиться Сердцем пламенным к Тебе!

Примеры смирения духовных чад

Расскажу тебе, друг мой, как радуют меня даже самые незначительные и, на первый взгляд, даже самые незаметные проявления в духовных чадах одной из основных добродетелей – смирения. Вот однажды приходят ко мне две сестры и сообщают, что послушание не выполнено. – В чем же дело? – спрашиваю. – У нас, Батюшка, случилось несчастье, – говорит Е., – произошло то-то и то-то, но в этом я не виновата. Выслушал одну, потом другую... Выходит, по их словам, обе не виноваты. А дело стоит! Спрашиваю: – Ну, а кто же виноват, если не вы? – Лукашка!.. – говорит Л. (Находчивая девица! Не правда ли?). – Лукавый, – говорю, – может напроказничать через человека. Не поднимется же чернильница сама в воздух, чтобы на другом столе опрокинуться и залить послушание! Ты, Е., помогла лукавому. – Простите, Батюшка, виновата... И так возрадовалось сердце от ее слов! Видел я, что она не виновата, но захотел испытать ее смирение. Молодец! Не стала оправдываться, доказывать свою правоту. Скрыла грех сестры своей и обвинение приняла на себя. Вот и начало смирения! С каким усердием я молюсь за таких чад, которые вступают на путь этой добродетели! Молюсь, чтобы Господь укрепил их, утвердил на этом пути и чтобы возвеселил сердца их неизреченной радостью. И Господь слышит! Кто внимательно следит за собой и с большой силой воли сокрушает, ломает рога своей гордости или кто в самом зародыше попирает, душит свою гордишку – тщеславие, тот сердцем своим ликует от полноты счастья. Такой человек, как свободный могучий орел, подымается высоко-высоко!.. Смотришь на лицо такого человека и самому становится радостно и хорошо. Глубочайший, невозмутимый мир на серьезно-сосредоточенном лице. Глаза опущены вниз, чтобы скрыть ото всех счастье и чтобы не рассеяться. Если ему нужно посмотреть на кого-либо, то он маскирует свое чувство, прячет его глубоко-глубоко, и взгляд его становится простым, обыкновенным. Но если кто-нибудь врасплох поймает этот взгляд... оторваться от него бывает нелегко. Такой он обладает магической силой! Невольно отдаешься во власть ему и думаешь: "Почему этот человек так необыкновенно счастлив? Как невеста под венцом!" Очень удачное сравнение. По сути дела, дорогой друг, так оно и есть. Ведь душа наша – невеста Христова. И когда душа с горячностью предается Богу, т.е. с радостью принимает всякие злострадания, живет по воле Божией, верит в Промысл Божий и тем самым на деле, а не на словах, доказывает свою любовь к Богу, тогда она становится способной воспринять Божественную любовь во всей ее полноте. И, конечно, человеку нелегко скрыть эту радость и любовь к Богу, переполняющую все его существо, от которой рождается любовь к ближним и даже к врагам. Вспомнился мне случай, как ты однажды спросил у меня: – Отец, есть ли у меня смирение? Ну, что тут скажешь! Наивность и простота вопроса подкупала и ответить с такой же простотой: "есть" или "нет", но... мне нельзя было забываться. Одно неосторожное слово могло повредить душе. Сказать "есть" поверг бы тебя в тщеславие и самомнение; а сказать "нет", чтобы ты был невысокого мнения о себе, тогда еще нельзя было. Характер не позволял! Сразу скис бы как лимон. Солнце померкло бы для тебя, птицы умолкли бы, краски поблекли бы, и ты перестал бы замечать красоту природы и все прекрасное и возвышенное. Вот и пришлось тогда ответить тебе притчей, как злой Гордей Гордеич убил смиренного Иванушку. Притча наводит человека на размышление, а размышление приводит душу к познанию грехов и к покаянию, но не доводит до отчаяния, ибо человек не теряет надежду. Итак, Д., привел я пример начальной степени смирения, рассказав тебе о двух сестрах, а теперь приведу пример совершенного смирения, во всей его полноте. Был у меня духовный друг А. С. (Царство ему Небесное!). Он был очень высокой жизни, но всячески старался скрыть это от всех. А Господь открыл его людям, и многие приходили к нему за советом. Когда обращались с ним просто, без особых знаков уважения, тогда он принимал охотно, а когда обращались с ярко выраженным подобострастием и, тем более, когда начинали хвалить и прославлять его, тогда он с горячностью начинал кричать на них; делал вид, что гневается, раздражается... Брови нахмурит, да еще и кулаком по столу стукнет. – Лицемеры! – закричит. – Вы что хотите, в гроб меня вогнать? Кто я вам? Что я вам? Я грешнее вас в десять раз! А потом умягчится и скажет тихо: – Ну, ладно... Простите меня. Давайте помолимся, только прислушивайтесь... какое вам будет внушение. После совместной молитвы открывают ему свои помыслы и чувства, какие были во время молитвы, а он, бывало, разъясняет что к чему. Так он учил распознавать голос Божий и Его святую волю. Наедине я однажды спросил его: – Разве грубость такая на пользу тебе и им? – Не смущайся, прошу тебя... Иначе нельзя... Очень трудно бороться с самоценом, когда вокруг все ублажают. Один тщеславный помысл и все пропало. Благодать уйдет! Я уж собирался скрыться, да некуда... Вот и решил испытать этот метод. Слава Богу! Стали редко хвалить, а то ведь было невыносимо... А мой крик Господь не вменит во грех, потому что в душе я не теряю мира и любви к ним, а если они осудят меня, то Господь простит им этот грех за мои молитвы: они ведь грешат по неведению. Ну, подумай сам: зачем мне знать те случаи, когда Господь сотворит чудо милосердия Своего с кем из них? Ведь приписывают-то все мне! Как хитро враг подходит! Господь исцелил Петра, а Петр, вместо того, чтобы в благодарность Господу заказать литургию, отслужить молебен, поставить свечи, щедрой рукой помочь нуждающимся и болящий, помириться с врагами... да разве все перечислишь, чем бы он мог по мере своих сил и возможностей возблагодарить Господа Бога, – и вот, вместо благодарности Богу, он старается меня отблагодарить. Распускает слух, будто я его исцелил. Это я-то! – прах и пепел... А люди верят: почитают, ублажают, превозносят. Какое неразумие! – Бога подобает превозносить, а они благодарят меня, Бога подобает благодарить, а они благодарят меня. Ну, как тут не горячиться? И все это козни лукавого, чтобы направить на ложный путь и их и меня. Ох! Чего только ни придумает лукавый, чтобы внушить мне тщеславный помысл. Помолись за меня. Я решил рассказать тебе о нем, друг мой, потому что А.С. – это воплощенное смирение. Он, действительно, имел дар исцеления, и по его молитвам Господь исцелял болезни людей, но сам о себе искренно был самого низкого мнения. В благодарность за исцеление люди привозили и приносили ему подарки, гостинцы и деньги, а он все это немедленно раздавал другим. Делал он это так, будто не свое раздавал, а только лишь помогал добродетельным людям творить добро. Себя же считал проводником только и рабом в служении Богу и ближним. Он был незлобив, как дитя. Один из соседей сильно восставал на него по зависти, сильно досаждал ему, а он радовался и говорил: – Вот настоящий друг! Настоящий благодетель! С таким в геенну не попадешь! Радоваться уничижению, любить врагов, не осуждать, не верить своим достоинствам, не знать и забывать о них – это признаки смиренных людей. Кто становится на этот путь, тот на первой же ступени духовно-нравственного совершенства испытывает блаженство святых. Терпи, терпящим есть награда И здесь, и там, где Бог живет: Здесь – в чистой совести отрада, А там – прекрасный Рай их ждет. Как звезды в небесах сияют, Так слезы страждущих блестят Цветами радуги в венцах... О чем же ты грустишь-то так? Тебя зовет, Кто воскрешает, От ада всех освобождает, Кто жизнь блаженную дает, К небесным радостям ведет! Утешься! В конце письма ты сообщаешь, что враг мстит тебе за добрые дела. Так это ж хорошо! Значит, твои дела угодны Богу. Только думай лучше так: "За грехи мои Господь попустил злой силе издеваться надо мной". Так думать спасительнее.

Любовь Христова

Расскажу тебе, друг мой, как радуют меня даже самые незначительные и, на первый взгляд, даже самые незаметные проявления в духовных чадах одной из основных добродетелей – смирения. Вот однажды приходят ко мне две сестры и сообщают, что послушание не выполнено. – В чем же дело? – спрашиваю. – У нас, Батюшка, случилось несчастье, – говорит Е., – произошло то-то и то-то, но в этом я не виновата. Выслушал одну, потом другую... Выходит, по их словам, обе не виноваты. А дело стоит! Спрашиваю: – Ну, а кто же виноват, если не вы? – Лукашка!.. – говорит Л. (Находчивая девица! Не правда ли?). – Лукавый, – говорю, – может напроказничать через человека. Не поднимется же чернильница сама в воздух, чтобы на другом столе опрокинуться и залить послушание! Ты, Е., помогла лукавому. – Простите, Батюшка, виновата... И так возрадовалось сердце от ее слов! Видел я, что она не виновата, но захотел испытать ее смирение. Молодец! Не стала оправдываться, доказывать свою правоту. Скрыла грех сестры своей и обвинение приняла на себя. Вот и начало смирения! С каким усердием я молюсь за таких чад, которые вступают на путь этой добродетели! Молюсь, чтобы Господь укрепил их, утвердил на этом пути и чтобы возвеселил сердца их неизреченной радостью. И Господь слышит! Кто внимательно следит за собой и с большой силой воли сокрушает, ломает рога своей гордости или кто в самом зародыше попирает, душит свою гордишку – тщеславие, тот сердцем своим ликует от полноты счастья. Такой человек, как свободный могучий орел, подымается высоко-высоко!.. Смотришь на лицо такого человека и самому становится радостно и хорошо. Глубочайший, невозмутимый мир на серьезно-сосредоточенном лице. Глаза опущены вниз, чтобы скрыть ото всех счастье и чтобы не рассеяться. Если ему нужно посмотреть на кого-либо, то он маскирует свое чувство, прячет его глубоко-глубоко, и взгляд его становится простым, обыкновенным. Но если кто-нибудь врасплох поймает этот взгляд... оторваться от него бывает нелегко. Такой он обладает магической силой! Невольно отдаешься во власть ему и думаешь: "Почему этот человек так необыкновенно счастлив? Как невеста под венцом!" Очень удачное сравнение. По сути дела, дорогой друг, так оно и есть. Ведь душа наша – невеста Христова. И когда душа с горячностью предается Богу, т.е. с радостью принимает всякие злострадания, живет по воле Божией, верит в Промысл Божий и тем самым на деле, а не на словах, доказывает свою любовь к Богу, тогда она становится способной воспринять Божественную любовь во всей ее полноте. И, конечно, человеку нелегко скрыть эту радость и любовь к Богу, переполняющую все его существо, от которой рождается любовь к ближним и даже к врагам. Вспомнился мне случай, как ты однажды спросил у меня: – Отец, есть ли у меня смирение? Ну, что тут скажешь! Наивность и простота вопроса подкупала и ответить с такой же простотой: "есть" или "нет", но... мне нельзя было забываться. Одно неосторожное слово могло повредить душе. Сказать "есть" поверг бы тебя в тщеславие и самомнение; а сказать "нет", чтобы ты был невысокого мнения о себе, тогда еще нельзя было. Характер не позволял! Сразу скис бы как лимон. Солнце померкло бы для тебя, птицы умолкли бы, краски поблекли бы, и ты перестал бы замечать красоту природы и все прекрасное и возвышенное. Вот и пришлось тогда ответить тебе притчей, как злой Гордей Гордеич убил смиренного Иванушку. Притча наводит человека на размышление, а размышление приводит душу к познанию грехов и к покаянию, но не доводит до отчаяния, ибо человек не теряет надежду. Итак, Д., привел я пример начальной степени смирения, рассказав тебе о двух сестрах, а теперь приведу пример совершенного смирения, во всей его полноте. Был у меня духовный друг А. С. (Царство ему Небесное!). Он был очень высокой жизни, но всячески старался скрыть это от всех. А Господь открыл его людям, и многие приходили к нему за советом. Когда обращались с ним просто, без особых знаков уважения, тогда он принимал охотно, а когда обращались с ярко выраженным подобострастием и, тем более, когда начинали хвалить и прославлять его, тогда он с горячностью начинал кричать на них; делал вид, что гневается, раздражается... Брови нахмурит, да еще и кулаком по столу стукнет. – Лицемеры! – закричит. – Вы что хотите, в гроб меня вогнать? Кто я вам? Что я вам? Я грешнее вас в десять раз! А потом умягчится и скажет тихо: – Ну, ладно... Простите меня. Давайте помолимся, только прислушивайтесь... какое вам будет внушение. После совместной молитвы открывают ему свои помыслы и чувства, какие были во время молитвы, а он, бывало, разъясняет что к чему. Так он учил распознавать голос Божий и Его святую волю. Наедине я однажды спросил его: – Разве грубость такая на пользу тебе и им? – Не смущайся, прошу тебя... Иначе нельзя... Очень трудно бороться с самоценом, когда вокруг все ублажают. Один тщеславный помысл и все пропало. Благодать уйдет! Я уж собирался скрыться, да некуда... Вот и решил испытать этот метод. Слава Богу! Стали редко хвалить, а то ведь было невыносимо... А мой крик Господь не вменит во грех, потому что в душе я не теряю мира и любви к ним, а если они осудят меня, то Господь простит им этот грех за мои молитвы: они ведь грешат по неведению. Ну, подумай сам: зачем мне знать те случаи, когда Господь сотворит чудо милосердия Своего с кем из них? Ведь приписывают-то все мне! Как хитро враг подходит! Господь исцелил Петра, а Петр, вместо того, чтобы в благодарность Господу заказать литургию, отслужить молебен, поставить свечи, щедрой рукой помочь нуждающимся и болящий, помириться с врагами... да разве все перечислишь, чем бы он мог по мере своих сил и возможностей возблагодарить Господа Бога, – и вот, вместо благодарности Богу, он старается меня отблагодарить. Распускает слух, будто я его исцелил. Это я-то! – прах и пепел... А люди верят: почитают, ублажают, превозносят. Какое неразумие! – Бога подобает превозносить, а они благодарят меня, Бога подобает благодарить, а они благодарят меня. Ну, как тут не горячиться? И все это козни лукавого, чтобы направить на ложный путь и их и меня. Ох! Чего только ни придумает лукавый, чтобы внушить мне тщеславный помысл. Помолись за меня. Я решил рассказать тебе о нем, друг мой, потому что А.С. – это воплощенное смирение. Он, действительно, имел дар исцеления, и по его молитвам Господь исцелял болезни людей, но сам о себе искренно был самого низкого мнения. В благодарность за исцеление люди привозили и приносили ему подарки, гостинцы и деньги, а он все это немедленно раздавал другим. Делал он это так, будто не свое раздавал, а только лишь помогал добродетельным людям творить добро. Себя же считал проводником только и рабом в служении Богу и ближним. Он был незлобив, как дитя. Один из соседей сильно восставал на него по зависти, сильно досаждал ему, а он радовался и говорил: – Вот настоящий друг! Настоящий благодетель! С таким в геенну не попадешь! Радоваться уничижению, любить врагов, не осуждать, не верить своим достоинствам, не знать и забывать о них – это признаки смиренных людей. Кто становится на этот путь, тот на первой же ступени духовно-нравственного совершенства испытывает блаженство святых. Терпи, терпящим есть награда И здесь, и там, где Бог живет: Здесь – в чистой совести отрада, А там – прекрасный Рай их ждет. Как звезды в небесах сияют, Так слезы страждущих блестят Цветами радуги в венцах... О чем же ты грустишь-то так? Тебя зовет, Кто воскрешает, От ада всех освобождает, Кто жизнь блаженную дает, К небесным радостям ведет! Утешься! В конце письма ты сообщаешь, что враг мстит тебе за добрые дела. Так это ж хорошо! Значит, твои дела угодны Богу. Только думай лучше так: "За грехи мои Господь попустил злой силе издеваться надо мной". Так думать спасительнее.

Разновидности любви

Господь наш Иисус Христос оставил нам две основные заповеди, на которых основан весь Закон Божий, а именно – заповеди о любви: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим. Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22,37 и 39). Что же есть любовь? Святые Отцы дают такое определение: Бог есть Любовь. Значит, вся любовь всего мира есть Бог. Наш человеческий язык крайне ограничен и беден. Мы не в состоянии выразить достаточно четко и определенно всю бесконечную гамму личных и взаимных чувств между людьми, начиная с природной, естественной любви и кончая совершенной любовью Христовой, которые обычно заключаем в одном слове любовь. Это слово вмещает в себя множество различных понятий и чувств, которые выразить словами невозможно, и только некоторые эпитеты помогают нам уточнить это слово, например: любовь Христова, брачная, к врагам – однако и они не дают достаточной четкости определения чувств. Перечислю некоторые виды любви: Любовь к Богу. Любовь к ближним. Любовь к врагам. Любовь юношеская. Любовь брачная. Любовь семейная. Любовь родственная. Любовь к друзьям и знакомым. Любовь к самому себе. Слово любовь иногда употребляют там, где следовало бы употребить слово пристрастие, то есть чрезмерная греховная привязанность к чему-либо, как, например, к искусству, развлечениям, вещам, птицам, животным и т.д. О всех этих разновидностях любви, кроме первых трех, ты найдешь в книге "Семья и брак", а сейчас остановлюсь прежне всего на любви к Богу, а затем на любви к ближним и врагам.

Любовь к Богу

Господь есть Любовь! Любовь вы познайте. Господь есть Добро! В Добре пребывайте. Господь милосерд! Его призывайте. Господь совершен! Его величайте! Любовь к Богу – это непостижимое, необъяснимое, невыразимое чувство, которое не может быть передано никакими человеческими и ангельскими языками. Оно может быть понятно только тому, кто опытом жизни испытал ее, кто приобрел или хотя бы только вкусил это самое величайшее счастье и блаженство души. Святой Иоанн Златоуст пишет: "Свойство любви таково, что любящий и любимый составляют уже как бы не двух отдельных лиц, а одного человека". По отношению к Богу эти слова приобретают еще более острый смысл. Душа, любящая Бога, растворяется с Божеством и становится богоподобной. Апостол Павел пишет: "Любовь Христова объемлет нас" (2 Кор. 5, 14), "И уже не я живу, но живет во мне Христос" (Галат. 2, 20). И еще пишет: "Мы же все... взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа" (2 Кор. 3, 18). "Соединяющийся с Господом есть один дух с Господом" (1 Кор. 6, 17), ибо Господь говорит: "Любящих Меня Я люблю, и ищущие Меня найдут Меня" (Притчи, 8, 17). Человек, душа которого не освободилась еще от привязанности к чему- или кому-либо в мире сем, не может познать любовь Божию во всей ее полноте и не может любить Бога искренно, потому что эта привязанность или любовь к другому является серьезным препятствием для души. Особенно далек от любви к Богу тот человек, который любит только себя. Митрополит Антоний об этом так пишет: "Заповедь Господня о любви требует совершенной от нас жертвы, совершенного отречения от всякой самости, от всякого себялюбия. Когда мы находим в себе чувство осторожности: как бы нас правда Божия не уязвила до смерти и не потребовала у нас последнего, что у нас есть – отречения от самих себя; когда мы находим в себе это чувство, тогда можем измерить, как далеки мы от Господнего духа, от Господней воли, и можем над собой произнести укоризненный суд". Стяжавший же истинную, совершенную любовь к Богу существует в жизни земной как бы не существующий. Он считает себя странником и пришельцем на земле, чуждым для всего видимого, и смиренно с большим терпением ожидает невидимого. Он весь изменился в любви к Богу и оставил все другие привязанности и обязанности. Душой и умом своим он постоянно созерцает своего возлюбленного Творца и Жениха и наслаждается неизреченным счастьем в объятиях Божественной Любви. Господь жаждет общения и обручения с душой человеческой и часто напоминает о Себе человеку, стучась в сердце его. Но горе наше в том, что мы не очень-то внимательно прислушиваемся к голосу Божию... Господь всячески старается привлечь нас к Себе, чтобы даровать нам счастье вечное, которое начинается уже здесь, на земле. Он возбуждает в нас любовь к Себе красотою природы и всего видимого создания и творения Своего. Невозможно не видеть Творца в Его творении и нельзя не полюбить Того, Который есть истинное Добро, Красота, Свет, Любовь. Только в Нем Едином истинное благо. Всякое добро в создании есть только образ, слабое отображение того совершенного добра, которое находится в Боге. Никакое создание не может удовлетворить желания нашего так, как Сам Господь Бог. Поэтому, друг мой, не надейся ни на какую взаимную любовь от создания, ищи любовь Божию. Господь не откажет в любви Своей тому, кто ее ищет. Да и как нам не любить Его? Господь возлюбил нас прежде бытия нашего. По любви Своей Бог послал нам Искупителя, Который без особых подвигов и заслуг наших ("Получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе" – Римл. 3,24) вводит нас в Царство Небесное. Святой Григорий Богослов говорит: "Кто возлюбил, тот будет возлюблен, а кто возлюблен, в том обитает Бог. А в ком Бог, тому невозможно не сподобиться света; первое же преимущество света – познавать самый свет. Так любовь доставляет ведение". Без любви к Богу мы никогда не достигнем спасительного Его познания, и какие бы дары мы не имели, но без любви Божией мы – ничто. Апостол Павел пишет: "Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто" (1 Кор. 13, 2). Старец Силуан пишет: "Сколько бы мы ни учились, все равно невозможно познать Господа, если не будем жить по Его Заповедям, ибо Господь познается не наукой, а Духом Святым. Многие философы и ученые дошли до веры, что Бог есть, но Бога не познали". Но кто любит Бога, тот просвещен совершенной мудростью, ибо "кто любит Бога, тому дано знание от Него" (1 Кор. 8, 3). Наша любовь к Богу в сей жизни несовершенна, потому что мало кто из нас истинно духовный. Мало таких людей, которые любовь к Богу предпочитают всему земному и которые чрез Божественную любовь видят духовными очами и чувствуют в себе Бога. Обыкновенно же любят столько, сколько знают. А так как, повторяю, духовно просвещенных или, как говорят, прозорливых – мало, то все мы спасаемся верою и любим Бога отчасти лишь. Апостол Павел пишет к Коринфянам: "Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу (узрим); теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше" (1 Кор. 13,12-13). Почему любовь выше веры и надежды? Потому что вера не есть истинная, если она не открылась любовью (Галат. 5, 6). Не может быть истинной вера, если с нею нет и твердой надежды, а надежда не бывает, когда нет любви к Богу. Любовь к Богу – это наша жизнь, наше счастье, мир и покой души и совести нашей. В будущей жизни наша любовь к Богу дополнится и станет совершенной, если теперь будем искать ее и возгревать в сердцах своих, если будем полагать в Боге сыновнюю надежду, стараясь всячески приблизиться к Богу. А чтобы приблизиться к Нему, надо нудить себя к стяжанию непрестанной молитвы Иисусовой и как можно чаше обращаться к Богу в молитвах, беседовать с Ним и поучаться от Него чрез чтение Евангелия, а главное, чаще соединяться с Ним в Пречистых Тайнах, вкушая Божественное Тело и Кровь Христовы. Чем чаще мы будем с Господом, тем все более и более будет возгораться в нас любовь к Нему. Апостол Иаков говорит: "Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам" (Иак. 4, 8); а Христос сказал: "Кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам" (Ин. 14, 21). А когда Господь возлюбит нас, тогда наша любовь к Нему станет еще совершеннее. Тогда мы охотно предадим Богу и душу и тело на всякие испытания и искушения. Тогда уже никакая болезнь, никакой труд, никакие искушения, самые страшные и ужасные, не смогут отторгнуть нас от любви Божией, как сказал апостол Павел: "Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?" Ничто "не может отлучить нас от любви Божией" (Рим. 8,35,39). Тогда мы охотно свою волю предадим в волю Божию и с великою радостью примем от руки Его все, что только Ему угодно будет послать нам, как приятное, так и неприятное. Святитель Амвросий Медиоланский говорил: "Люби, и делай, что хочешь". Поэтому тот, кто любит, не может уже грешить – так как в душе его живет Сам Бог, Который есть Любовь (1 Ин. 4, 8). Человек, преисполненный любви к Богу, не боится смерти. Душа его с Ангелами возлетит на небо, как бы от чужой страны на родину, миновав воздушные мытарства. Старец Силуан пишет: "Если бы каждая душа знала Господа, знала, как много Он нас любит, то никто не только не отчаивался бы, но и не роптал бы никогда. Не смущайся, если не чувствуешь в себе любви Божией, но помышляй о Господе, что Он – милостивый, и воздерживайся от грехов, и благодать Божия научит тебя". Приведу несколько выдержек из дневника инока "В объятиях Отчих". "Оскорбе же Петр, яко рече ему (Иисус) третие: любишили Мя?" (Ин. 21, 17). "Вот до чего довел Господь бедного Петра Своими испытаниями его любви к Себе. Оскорбе Петр. Не так ли надлежит быть испытанной и нашей любви? До скорби, до слез, до рыданий уверь Господа в своей нелицемерной любви, до претерпения ради Него всех испытаний житейских! О, Господи! Как Ты милосерд к Петру, доведя его до такой святой скорби! Мы, грешные, даже недостойны столь сильнейшего воспламенения любви, столь сердечно-нежнаго испытания ея, предполагающаго само собою то, что для испытуемаго Ты – все, что может быть дорогого на свете". "Для чего Господь требует для чудотворяще-очевиднаго исполнения наших нужд всей глубины, пламенности и, так сказать, исчезновения в молитве, свойств, доступных особенно святым и угодившим Богу избранникам и подвижникам? Для того, чтобы заманить нас во всю сладость и неизреченное утешение молитвы и погружения в нее всем существом и силами души до забвения всего окружающего. О, премудрая и преблагостнейшая любовь Божия! Все наше благополучие и нужды земныя, которых мы иногда столь незаслуженно ищем и требуем от Тебя со слезами, не стоят того, что дает нам самое состояние и один миг настоящей молитвы – этого блаженного упокоения на лоне сердечно-нежной и безконечно-сладкой Отеческой любви". "Любящий Господа, ненавидите злая!" – зовет Давид, как бы ревнуя об образовании особаго общества ненавидетелей злаго, во имя любви ко Господу. И, прежде всего, конечно, любящий Господа должен возненавидеть всякое зло в себе самом, ибо эта злая ехидна может таиться под самым роскошным расцветом любви Христовой... " "Господи! Что может быть выше счастья – быть особо ясно возлюбленным Тобою? Что может быть блаженнее и вожделеннее наслаждения – особо живо чувствовать Твою любовь и благоволение сердцем, иметь от Тебя убедительно-очевидныя и неложныя убеждения, что око Твое благостное с любовию и милостию покоится на нас! О, если бы сподобиться счастия сего, познать это наслаждение особой любви Твоей и благоволения, в чувстве которых исчезала душа Твоих святых угодников". "Боже сердца моего! Даруй мне сердце. Тебя любящее и жаждущее! Боже души моей! Даруй мне душу, для Тебя живущую и Тобою дышущую! Боже любви моей! Даруй мне любовь к Тебе неугасимую, неизмеримую, неудержимую! Боже всей жизни моей! Даруй мне жизнь всю Тебе преданную, всю Тебе посвященную, всю Тебе угодную!" Будем же, друг мой, всегда просить Господа, чтобы ни испытания, ни соблазны мира, ни что-либо другое, особенно малодушие, не осилило нашей веры в Промысл Божий, живой надежды на Его любовь к нам и нашу любовь к Нему, ибо "любящим Бога все содействует ко благу" (Римл. 8, 28). Горит пред образом лампада, И кротко смотрит лик Христа, И льется в душу мне отрада Перед святынею Креста. И забываю я тревогу, Тоску и злобу, клевету... Я верю в счастье, верю в Бога! Иду к Спасителю Христу. И лик Спасителя сияет... И тихо, мирно все кругом; Душа больная отдыхает... Блаженство вижу в мире том! Не веди, друг, жизнь беспечно: Вся, как пар, она пройдет; Счастье мира скоротечно, Скоро смерть к тебе придет. В ту минуту вдруг исчезнет Прелесть мира... и тебя Близость смерти в ужас ввергнет, Бедным ты найдешь себя. Как покажутся ничтожны На земли твои дела! И познаешь: к цели ложной В мире жизнь твоя текла. Так не будь же, друг, беспечен И застигнутый врасплох... Божий гнев тогда уж вечен, Ибо верен в слове Бог. Вот зовет тебя теперь же Иисус к любви Своей, Сердце ты открой, немедля, И прими Его скорей. Будь уверен ты в прощеньи... О, поверь Христа словам: "Приобрел твое спасенье Крестной смертию Я Сам". Он пошлет тебе отраду В сердце, счастье и покой, Даст тебе затем награду, В чудный Рай введет с Собой.

Молитва

Духовным оком созерцая Тебя, о Боже, пред собой, Я в умиленьи прибегаю К Тебе с смиренною мольбой. Велик Ты; Боже наш, в твореньи! И на земле и в небесах Велик и дивен в промышленьи, Могуч и славен в чудесах! И мы, смиренное созданье, Мы носим образ Твой в себе, Питаем в сердце упованье За гробом перейти к Тебе, Дабы навек соединиться, С Тобою – неразлучно быть, Но, чтоб достойно нам явиться, Даждь нам всегда Тебе служить! Даждь сердцем чистым незазорно Святую веру сохранить, Душою теплой непритворно Тебя и ближних всех любить!

Сущность Христовой любви