Любви истины не приняли для своего спасения, - говорит он о произвольно погибающих. - И за это пошлет (попустит) им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду (2 Фес. 2, 10-12)". 107

Процитировав это место из святителя Игнатия, игумен Никон (Воробьев) пишет своему адресату: "Исключения в счет не идут. Ослицы не часто наставляют на истину, как было с Валаамом". 108

В полемике с о. Д. уже приводились евангельские слова: Не может быть ученик больше учителя своего. Отсюда следует: чем больше учитель, тем большего достигнет ученик. Известны в истории монашества случаи, когда духовник передавал своего ученика другому, более искусному наставнику. Действительно, степень духовного преуспеяния послушника святитель Игнатий ставил в прямую зависимость от степени духовного преуспеяния старца. Думаю, что причина этого для читателя ясна: каждый предпочтет найти для себя такого духовного руководителя, которому доверяет, а не такого, который говорит одно, а делает совсем другое.

Если искусность старца не важна, для чего же тогда тщательно искать и испытывать его? Почему бы тогда не принять волевое решение слушаться любого священника или вообще любого православного человека, потому что, "если будем верить", Господь через кого угодно откроет истину? И почему тогда должен быть один старец? Любой священник имеет в себе благодать, любой монах и просто добродетельный мирянин имеют свой опыт духовной жизни, значит, можно спрашивать у всех подряд и всех слушаться, лишь бы была вера! Но это прямо запрещено Святыми Отцами: прп. Пимен говорил: "Кому не извещается сердце, тому не открывай его"; прп. авва Дорофей - "Спасение во многом совете, но не в совете многих"; прп. Антоний Великий - "Не каждому исповедуй свои помыслы, но лишь тому, к кому ты имеешь веру" ("Добротолюбие". Т. I).

Если личность старца не важна, то что вообще значит: "иметь веру к наставнику" и в чем она, собственно, будет заключаться? Из святоотеческого учения следует, что личность наставника, его духовный настрой и преуспеяние не просто важны, а имеют решающее значение для послушника. От них напрямую зависят степень доверия ученика и его послушание; в конечном итоге - его духовное преуспеяние. Слышали мы, что на Афоне послушник только в одном может принять решение сам - в выборе духовного руководителя. В заботе о спасении его души, это право дано потому, что доверять насильно невозможно. Невозможно верить первому встречному. Даже если перед нами подвижник, который имеет славу старца или известного духовника, - этого самого по себе еще недостаточно, чтобы у нас появилась вера к нему. Вера - это таинство. Благодатью Божией она рождается тогда, когда нам открываются добродетели человека, его духовные стороны, высокие качества души: "Причина откровенности о предметах духовных - доверенность к наставляющему лицу, а доверенность к лицу внушается точным познанием лица. Господи! К кому идем, - говорит св. Петр Спасителю, - глаголы живота вечнаго имаши, и мы веровахом и познахом, яко ты еси Христос, Сын Бога Живаго (Ин. 6; 68-69)" 109 . Вера может быть только добровольной, ее нельзя насадить насильственно. Когда кому-то в административном порядке назначают духовника, невозможно возыметь к нему веру только за послушание. Для того, чтобы слушаться по-настоящему, необходимо доверие.

- Афонский инок приводит следующую цитату из творений святителя Игнатия: "С оскудением наставников оскудел и великий подвиг послушания, скоро приводивший подвижников к святости. Вера, составлявшая сущность этого подвига, требует, чтобы предмет ее был истинный и духовный, тогда она приводит к Богу" (С. 23). Из этой цитаты о. Д. почему-то делает вывод, что "предметом или объектом послушания святитель Игнатий считал духовного наставника, сущностью послушания - веру ему".

- Приведем полностью цитату свт. Игнатия, из которой, видимо, не без умысла, в расчете на незнание его творений читателями, о. Доримедонтом была приведена лишь часть:

"Что значит иноческая добродетель - послушание? Она - признание разума человеческого падшим и потому - отвержение его буйством веры. От веры - послушание, от послушания - смирение, от смирения - духовный разум, который - извещенная вера. Иноческое послушание процветало при обилии духовных наставников. С оскудением наставников оскудел и великий подвиг послушания, скоро приводивший подвижников к святости: вера, составлявшая сущность этого подвига, требует, чтоб предмет ее был истинный и духовный - тогда она приводит к Богу. Вера в человека приводит к изступленному фанатизму. Руководство писаниями Святых Отцов ведет гораздо медленнее, слабее; на пути этом гораздо больше преткновений; книга, начертанная на бумаге, не может заменить живой книги человека.

Чудная книга - ум и сердце, исписанные Святым Духом. Так и пышет из нее жизнь! Так и сообщается эта жизнь слушающим с верою. Но руководство писаниями отеческими сделалось уже единственным руководством ко спасению по конечном оскудении наставников. Кто подчинится этому руководству, того можно признать уже спасенным; кто же водится собственными разумениями или учением лжеучителей, того должно признать погибшим". 110

Отец Доримедонт уже не первый раз приписывает словам святителя прямо противоположный смысл, ведь святитель как раз и предостерегает здесь от веры в человека как такового, а не как проводника воли Божией. Когда "предмет веры" - старец - "истинный и духовный", он истинно, без искажений передает волю Божию, и таким образом совершается послушание Богу, а не человеку. Когда же старец не соответствует своему званию, он не совершенно передает волю Божию, в чем-то диктует свою. Поэтому святитель Игнатий предостерегает от слишком поспешного следования совету, указывая, что в наши времена требуется осторожность, чтобы как- нибудь не исполнить падшую волю человеков.

По этой же причине осторожность крайне необходима и для наставников: "Будем страшиться преподания новоначальному какого-либо необдуманного наставления, не основанного на слове Божием и на духовном разумении слова Божия. Лучше сознаться в неведении, нежели выказать ведение душевредное. Охранимся от великого бедствия - превратить легковерного новоначального из раба Божия в раба человеческого (1 Кор. 7; 23), привлекши его к творению падшей воли человеческой вместо всесвятой воли Божией (здесь говорится не о наружном послушании монастырском... но о послушании нравственном, сокровенном, совершаемом в душе)"111 . Старец, даже духоносный, представляет ценность для ученика не как предмет поклонения сам по себе, а как достойный подражания образец добродетели и учитель, устами которого сообщается воля Божия. Он достоин почитания настолько, насколько сам угодил Богу, стяжал добродетели и духовный разум. Достойны подражания его вера и духовный труд, понесенный для этого. Более же всего достоин почитания Господь, воздвигший Своего угодника: Дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев (Пс. 67; 36).

В другом месте человеку, который просился к нему в духовные чада, святитель пишет: "Истинное послушание - послушание Богу, единому Богу. Тот, кто не может один, сам собою, подчиниться этому послушанию, берет себе в помощники человека, которому это послушание более знакомо ...Если же руководитель начнет искать послушания себе, а не Богу, - не достоин он быть руководителем ближнего! - Он не слуга Божий! Слуга диавола, его орудие, его сеть! Не будьте рабами людей (1 Кор. 7; 23), - завещавает апостол". "Сердце Ваше да принадлежит единому Господу, а в Господе и ближнему. Без этого условия принадлежать человеку - страшно ...Всегда трогали меня до глубины сердца слова св. Иоанна Предтечи, произнесенные им относительно Господа и себя, сохраненные нам в Евангелии Иоанна: Имеющий невесту, - говорит святой Предтеча, - есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Сия-то радость моя исполнилась. Ему должно расти, а мне умаляться (Ин. 3; 29-30). Всякий духовный наставник должен быть только слугою Жениха Небесного, должен приводить души к Нему, а не к себе, должен возвещать им о бесконечной, неизреченной красоте Христа, о безмерной благости Его и силе: пусть они полюбят Христа, точно достойного любви. А наставник пусть, подобно великому и смиренному Крестителю, стоит в стороне, признает себя за ничто, радуется своему умалению пред учениками, умалению, которое служит признаком их духовного преуспеяния". 112

Эти высказывания святителя Игнатия лучше всего доказывают, что он понимал послушание как послушание Богу, а не человеку, в чем, собственно, и заключается суть этого христианского подвига. Таким образом, вывод, что "святитель Игнатий считал предметом или объектом послушания духовного наставника, сущностью послушания - веру ему", - извращение мыслей святителя до полной противоположности.

"Как упомянуто выше, послушание есть поиск воли Божией. Именно в направлении воли Божией от послушника к старцу строили свое бо-гословие послушания все Святые Отцы. Святитель Игнатий единственный из всех строил его в противоположном направлении - от старца к послушнику", - пишет афонский инок (С. 24). Что означает: "в направлении воли Божией от послушника к старцу" и "в противоположном направлении - от старца к послушнику", - я не берусь объяснить, тем более что у Св. Отцов аналогичной терминологии нет; у них все просто и ясно. Далее: "Но не воли старца ищет послушник, нет. Подчинением себя воле духовного отца, он ищет воли Христовой, открываемой ему за то, что он в своей любви к Нему, жертвует волею своей" (Там же).