На это мне раз ответили, что если так поступить и запретить такого-то священника, то несколько сот людей уйдут от Церкви. Они от Церкви не уйдут, они уйдут от лжецеркви; и это надо принимать в расчет. И вопрос не в количестве, а в том, чем эти люди являются. Если они являются только духовными детьми этого священника, этого лжедуховника, то они Церкви, в сущности, не принадлежат, они уже отпали, они стали боготворить идола, отдались в культ его личности, и этот идол должен быть снят. Простите резкость моих выражений, но я с большой болью это все переживаю, потому что до меня не только слухи доходят, а приезжают люди из России с такими вопросами; и когда я сам бываю в России, многие ставят передо мной именно эти вопросы. Я не могу их решать, потому что у меня ограниченное право решения, но порой я им даю советы самые определенные, какие я сейчас изложил.

- Некоторые монашествующие духовники практикуют так называемое отчитывание, включающее в себя чтение специальных молитв для изгнание бесов. Нередко к таким духовникам обращаются люди, страдающие психическими болезнями, надеясь, что "отчитка" им поможет. Публикуется немало литературы о власти дьявола и бесов. В одной из таких брошюр сказано, что коль скоро бес вошел в человека, он уже навсегда обладает им, и только отчитывание может ему помочь. Что на это сказать?

- Во-первых, я скажу, что не всякая душевная болезнь является плодом одержимости. У меня был очень яркий пример. Был в Париже иконописец, который вдруг помешался умом, ему чудились разные вещи. Его родные не хотели его раздражать, и когда он говорил: "Вы разве не чувствуете запах серы?" - принюхивались, соглашались с ним и от этого только углубляли в нем сознание, что так оно и есть. Потом ему стало хуже. Его начали отчитывать, мазать елеем, соборовать, причащать чаще. Он все равно не поправлялся. Я тогда был врачом и работал в психиатрической клинике, и ко мне обратился мой духовник, отец Афанасий, с вопросом: что с ним делать? Он или одержим или сумасшедший; как поступить? Я сказал: "Отдайте его нам в клинику, мы его будем лечить электрошоком". Отец Афанасий меня переспросил: "А если это бесовское наваждение?" Я тогда ответил (может быть, грубо): "Электрический ток бесу вреда не принесет, а человека может спасти". И мы его взяли в больницу, лечили, и он вылечился. Но что замечательно: с ним случилось нечто непонятное. Он был хорошим иконописцем, но что-то в его иконах было странное, напряженное. Я перед одной из его икон несколько лет стоял и всегда чувствовал в этой иконе что-то "не то". Когда он вышел из психиатрической больницы, он начал писать иконы зрелые, глубокие, совершенно иные.

Мне потом пришлось прочесть в "Записях" отца Александра Ельчанинова место, где он говорит, что бывают души настолько хрупкие, что мир их мог бы разбить, и Бог на время кладет между ними и миром пелену сумасшествия с тем, чтобы они могли внутренне созреть и окрепнуть, раньше чем встретиться с этим миром. Это и случилось с нашим другом-иконописцем.

Поэтому я скажу: делайте все, что возможно с человеческой точки зрения, с точки зрения лекарств, лечения, психиатрической помощи, - и молитесь. Но молитесь не над человеком, а за него, чтобы не создавать в нем какого-то внутреннего напряжения, которое сверх его сил. И придет время, когда, если это психическая болезнь, он выздоровеет; если же тут есть какая-нибудь "бесовщина", одержимость, то молитва Церкви может его освободить. Но не обязательно применять отчитывание. Отчитывание может большей частью только прибавить к внутреннему напряжению, внутренней растерянности, путанице, которая в человеке. Если он начнет верить, что он одержим, то может и не суметь вырваться из этой одержимости.

- По рукам православных верующих ходят брошюры, составленные как бы в помощь исповедующимся и содержащие перечень грехов. Среди упоминаемых там грехов (их может быть до двух тысяч) всевозможные извращения, о которых иные православные верующие даже и слыхом не слыхали. Насколько полезны или вредны подобного рода пособия?

- Я со всей определенностью и убеждением скажу, что подобные пособия вредны. Они должны бы быть запрещены, отняты у тех, у кого они есть, и совершенно иной подход должен быть предложен для подготовки к исповеди.

Первым делом я скажу, что никто не может прочесть две тысячи названий грехов и быть в состоянии себя определить среди них. Некоторые люди, приезжающие из России, приходят ко мне на исповедь со списками и начинают вычитывать. И каждый раз я их останавливаю и спрашиваю: "А вы знаете, что значит этот грех?" - "Нет, но он числится в списках, и так как я грешный человек, я его упоминаю"... Это не исповедь, это не только извращение, но оскорбление самого понятия исповеди, унижение исповеди.

Человек должен исповедовать свои грехи, это первое; он должен быть научен постепенно с большей тонкостью понимать свои душевные состояния, оценивать свои поступки и их исповедовать. Но исповедовать грехи, которые когда-то были просто записаны досужими монахами и вошли в списки, совершенно бессмысленно, это ничему людей не учит. Как принцип, человек должен научиться исповедовать свои грехи, а свои грехи - это те, которые он сознает как таковые. Позже, когда он повзрослеет духовно, он найдет в себе еще другие грехи и основания исповедовать их. Поэтому мой совет был бы таков: чтобы человек стал перед свой совестью, перед лицом Божиим, перед судом своих друзей и знакомых, и поставил себе вопрос: что во мне недостойно ни меня самого, ни Бога, Которого я исповедую, ни общины, к которой я принадлежу, ни людей, которые меня считают своим другом? Человек должен все это продумать и знать: вот в этом я согрешил против самого себя, против тех людей, которые меня любят, против Бога, Который Свою жизнь отдал за меня, против Церкви, которую я уродую своими грехами, своей принадлежностью ей. И в этом смысле исповедь должна быть совершенно личная. Она неминуемо будет неполная, но она будет реальная. Она будет неполная в том смысле, что другой человек, более духовно зрелый или лучше наученный или более опытный найдет в себе, может быть, и другие грехи, но в данную минуту тот человек, который исповедуется, должен исповедовать свои собственные грехи.

Второе, что я хотел бы сказать: часто духовники советуют читать Евангелие или Послания, или даже Ветхий Завет и отмечать все те указания на греховность, которые там есть, и ставить перед собой вопрос: греховен ли я в этом или нет? И делая это, люди проходят мимо самых светлых моментов в Священном Писании. Мой совет им бывает и остается таким: когда читаешь Священное Писание, отмечай все те изречения Спасителя, все указания Апостолов, все места в псалмах, на которые ты отзываешься или с радостью, или с болью. С радостью в том смысле: Боже, как это прекрасно! Вот каким я хочу быть!.. - или с горем: Да, я это понимаю, это дошло до моей души, и - увы! - я не таков... Вот если отметить те места, в которых наша душа узнает самое прекрасное, что Бог ей открывает о ней самой, и то, что открывается ей о греховности, тогда человек может исповедовать реальные грехи. Реальные грехи, относящиеся к тому, что вы в себе нашли созвучного в Евангелии, заключаются в том, что я это понимаю умом, я это воспринял сердцем, меня это взволновало до глубин души - и я так не поступаю. В этом я не только нарушаю заповедь, объективную заповедь Божию, но я поступаю против того, что уже во мне созрело, против того, что я уже познал об истине духовной жизни и жизни с Богом. Вот это и надо исповедовать. Также когда нас что-то поражает: ах, мне в голову не приходило, что это греховно, а я это делаю, или я об этом мечтаю, да, я понимаю теперь, что это грех, и я исповедую это. Вот в чем начало исповеди.

Потом можно искать в наставлениях Отцов Церкви или у духовника каких-нибудь других указаний, но исповедь должна быть всегда моя собственная. И нужно помнить, что ни одна исповедь не может быть исчерпывающей. Думать, что человек может исповедать все, что в нем есть, иллюзия, потому что человек может исповедать только то, что он видит, а мы все полуслепые в этом отношении.

Что же тогда делать? Исповедь и постепенное очищение души Должно происходить так, как происходят археологические раскопки. В каком-то месте - мы знаем - был город. Собираются люди, начинают снимать первый слой земли, и открывается вершина какого-нибудь здания: либо храма, либо капища, либо дома. В этот момент уже что-то видно. Дальше, по мере того как мы будем расчищать эту площадь от земли и разных наслоений, будет все больше и больше открываться, и каждый раз мы будет познавать больше. Так же и с исповедью. Мы должны начать с того, чтобы всмотреться хорошенько, вдуматься хорошенько в тот слой нашей души, который мы уже понимаем, о котором мы уже имеем ясное представление, и его представить Богу в покаянии и в благодарении. Затем, конечно, после того как этот слой очищен, открывается следующий. И так далее, до самых глубин души. Ожидать от человека, что он может исповедать глубинные грехи, о которых он еще не имеет понятия в своем духовном опыте, потому только, что они значатся в списке, бессмысленно. Конечно, всякий из нас может сказать: Отцы Церкви говорят, что то или другое греховно; ну, значит, я грешен, потому что я даже понятия не имел о том, что это нехорошо... Но не в этом дело. На исповеди человек должен предстоять перед Богом во всей своей правде, а не в чужой правде. И поэтому такие списки только вредны.