А то бывает (о чем тоже сказано в этой притче), что мы воспринимаем слово, но столько забот, столько нужд в нашей жизни; когда же нам заботиться о услышанном? Вечность? – она еще впереди, “успеется”, а сейчас надо богатеть, надо с друзьями побыть, мало ли что надо сделать. И тогда оказывается, что заботы века сего, как говорит притча, заглушают слово, нам некогда заняться вечностью, нас занимает только время.

У Достоевского есть замечательное место, где он вспоминает свой приезд в Неаполь. Он стоит на палубе корабля и видит неописуемую красоту: голубое бездонное небо и природу, горы, город, море. Он весь охвачен этой красотой, а вокруг приехавшие одновременно с ним и не смотрят на природу, на небо. Это все успеется, сейчас им надо заняться своим багажом, высадиться как можно скорее, раньше других, чтобы успеть найти извозчиков... Достоевский смотрит и говорит: Да, а небо-то глубокое, бездонное, но небо всегда будет, “успеется” на него посмотреть, а теперь надо высадиться...

Не так ли мы живем очень часто — не только по отношению к Богу, но и по отношению к людям? Слишком часто, почуяв нечто глубокое, на чем мы могли бы остановиться, мы это отстраняем, потому что есть что-то другое — мелкое, ничтожное, но что “надо” сделать сейчас. Оно от нас может уйти, багаж мой может остаться на корабле, или я его потеряю по дороге, — на небо я успею посмотреть... Так бывает и с Богом. И к Богу я “успею” дойти.

Об этом я хочу сказать подробнее, пользуясь другой притчей.

Один человек сделал большой ужин и звал многих, и когда наступило время ужина, послал раба своего сказать званым: идите, ибо уже все готово. И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему: я купил землю и мне нужно пойти посмотреть ее; прошу тебя, извини меня. Другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их; прошу тебя, извини меня. Третий сказал: я женился и потому не могу прийти. И, возвратившись, раб тот донес о сем господину своему... (Лк 14:16-21).

Притча продолжается, но я на этом остановлюсь, потому что это единственное, что я хотел вам вычитать. Здесь ясная картина того, что с нами бывает. Мы призваны в Царство Божие, то есть мы призваны вступить с Богом в отношения такой близости, такой взаимной любви, чтобы стать Его самыми близкими друзьями. Но для этого, конечно, надо найти время на Него, надо просто найти время с Ним пообщаться, так же как бывает с друзьями. Мы не называем другом человека, который иногда, встретив нас на улице, скажет: “Ах, как я рад тебя видеть!” — и потом никогда не покажется у нас на дому, будь у нас горе, будь у нас радость. Тут то же самое.

Господин (под именем господина тут говорится о Боге) пригласил друзей на брак своего сына. И каждый из них начал отказываться. “Я купил клочок земли, теперь я обладаю землей, она моя...” И он не понимает, что говорит совсем “не то”: потому что в тот момент, когда он “овладел” землей, он стал рабом земли. Он не может от нее оторваться, он не может ее оставить ради того, чтобы разделить радость самого близкого своего друга; земля его держит в плену. Не обязательно большое богатство, это может быть самая ничтожная привязанность. Вы подумайте о том, что случится, если вы в руку возьмете даже мелкую монету, с которой вы ни за что не хотите расстаться. Зажали вы ее в кулак — что же вы теперь можете делать с этим кулаком? Ничего. А с этой рукой? предплечьем? плечом? Ничего не можете делать, иначе вы выроните эту монету. И в результате, потому что вы взяли в руку самую ничтожную монетку, грош какой-то оказывается, вы все свое тело, все свое внимание, все свое сердце поработили этому грошу, этому медяку. Этот образ всем нам должен бы быть понятен. Поэтому человек, который говорит: “Я теперь хозяин земли”, — на самом деле только раб этого кусочка земли, поля, в которое он пустил корни, и эти корни ему не дают никуда от поля отойти.

Another man bought five pairs of oxen, he had a business, he had a calling, he had to do something with these oxen: either to cultivate the land, or to harness them to a wheelbarrow to carry some of his wealth. He also cannot respond to the call of his friend, he "has a job", he has a calling, he must do something on earth. When he does this on earth, well, then he can remember heaven, then he can remember God, he can remember a friend, someone's needs can be remembered, someone's joy can be remembered...

The third example speaks of joy. The third invitee replies to his friend (or God, call it what you will): "I have just married myself, I cannot come to your feast. How can I come to your joy when my heart is full of my own? There is no place for your joy in my heart. If I come to your joy, I must forget mine for a moment. No, I won't do that!" What I mean is that our hearts are filled with something, and there is no room in it to share someone else's joy or someone else's sorrow. It's scary to think! But this is what this parable tells us. It is very important for us to perceive this, because otherwise we will continue to live, putting down roots in the earth, thinking that we possess it when we are its slaves. ("Earth" here denotes everything that can materially enslave us: wealth in any form).

Or we have a high idea of our calling. We have something great to do; I am an artist, I am a writer, I am an intelligent person; Let us even say: I am a priest, I am a preacher, I am a theologian. I have no time to deal with God, because I am engaged in expounding to other people who He is, what He is, I speak about the mysteries of the Kingdom of God... It's creepy to think about this in relation to yourself, but also to others!

Now we may be able to understand what freedom this parable requires of us in relation to what we hear; This freedom does not mean renunciation, but independence. After all, for the most part, what we call love is the enslavement of another and at the same time the enslavement of oneself, it is such an attitude towards someone when we are attached to this person, like a donkey is tied to a wall; This is not love. Such affection is something quite different; This is slavery. We are called to the kind of love that denies itself, that is detached and fervent to the other, and that is able to see him or her rather than oneself in reflection.

You probably remember the passage from the Epistle to the Romans, where the Apostle Paul says: "Faith comes by hearing, and hearing by the word of God" (Romans 10:17). Faith, that is, at least rudimentary knowledge about God, at least some idea, comes to us thanks to the fact that someone has told us something. When this word reaches us not in the form of a mental concept, but somehow touches and ignites our heart, we feel at least for a moment a new life, delight. But it is impossible to live long on delight. You can live on rapture for a few moments or a few hours (so a lover can, as it were, live in the fog of his experience for some time); And then you have to return to everyday life. And rapture must die in us, as fire dies and leaves ashes behind it; Ecstasy must turn into a serious receptivity to what we have heard, and faithfulness not only to what we have heard, but also to how we ourselves have responded to what we have heard.

I remember the unpublished poems of one émigré poet:

He said to us: you will go through the wilderness –