Сказание о добродетелях блаженной Павлы

Если бы все органы тела моего, подобно языку, служили мне для выражения мыслей: и тогда я не мог бы сказать ничего достойного блаженной Павлы. Знаменитая своим родом, она еще знаменитее стала своим благочестием. Славная некогда своими богатствами, ныне еще славнее сделалась она нищетою Христовою. Отрасль Гракхов и Сципионов, наследница Павла Емилия, имя которого и сама носила, истинная и достойная ветвь Марции Папирии, матери Африканского, она предпочла Вифлеем Риму и блиставшие золотом палаты променяла на убогую хижину. Не будем, однако же, сетовать, что утратили такую особу; но будем благодарны за то, что сожительствовали ей и даже еще теперь сожительствуем: ибо у Бога все живет, и все, что возвращается к Господу, причисляется к Его семейству. Исход ее был, конечно, не больше как переселение в небесное жилище; потому что, и живя еще в теле, она считала себя странницею Господнею и всегда плачевным голосом взывала: "Горе мне, что я пребываю у Мосоха, живу у шатров Кидарских. Долго жила душа моя с ненавидящими мир" (Пс.119:5,6). И не удивительно, что она сокрушалась о пребывании своем во мраке (ибо это выражается словом "кидар"), так как мир во зле лежит, и самый свет его похож на тьму. Оттого-то она так часто говорила: "Услышь, Господи, молитву мою, и внемли воплю моему; не будь безмолвен к слезам моим. Ибо странник я у Тебя и пришлец, как и все отцы мои" (Пс.38:13); или: "имею желание разрешиться и быть со Христом" (Флп.1:23). Всякий раз, как изнемогало ее тело, которое изнуряла она невероятным воздержанием и сугубыми постами, в устах ее повторялись сии слова: "усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным" (1Кор.9:27); "лучше не есть мяса, не пить вина" (Рим.14:21); "одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро мое" (Пс.34:13). Среди самых тяжких скорбен, которые переносила с удивительным терпением, она, как бы усматривая перед собою отверстые небеса, восклицала: "кто дал бы мне крылья как у голубя? Я улетел бы и успокоился бы" (Пс.54:7). Свидетельствуюсь Иисусом Христом, святыми Его угодниками и самим Ангелом-хранителем и спутником дивной жены, что я ничего не говорю из потворства, как водится у льстецов, но все, что ни скажу, скажу только во свидетельство; и это будет еще ниже той, которую воспевает весь мир, которой удивляются священники, о которой воздыхают лики девственниц и сетует множество иноков и убогих. Угодно тебе, читатель, знать вкратце ее добродетели? Она оставила всех присных своих убогими, оставшись сама еще беднее их. И не дивись, слыша такие слова мои о ближних ее и домашних обоего пола, которых из рабов и рабынь сделала она своими братьями и сестрами, если даже и дочь свою Евстохию, девственницу, обрученную Христу (в утешение которой слагается это небольшое сочинение), несмотря на знатный род, покинула с одним только богатством веры и любви. Но перескажем все по порядку.

Пусть другие начинают речь свою издалека, от самого младенчества Павлы и, так сказать, от первых ее игрушек; пусть выставляют мать ее Блезиллу и отца Рогата, из которых первая есть отрасль Сципионов и Гракхов, а последний ведет род свой, как еще и доселе помнят во всех почти Грециях, от знатной и богатой фамилии Агамемнона, сокрушившего десятилетнею осадою Трою. Мы будем хвалить в Павле только то, что собственно ей принадлежит и истекает из чистого источника святой души ее.

Господь и Спаситель в Евангелии, вопрошаемый апостолами, говорит, что воздаст Он тем, которые все свое покинули ради Его имени, что они воспримут сторицей в настоящем мире, и наследуют жизнь вечную (Мф.19:29). Из этого заключаем, что достохвально не обладать богатством, но презирать его ради Христа; не переходить с надменностью от одной почести к другой, но пренебрегать ими ради веры Божьей. И поистине, что обещал Спаситель своим рабам и рабыням, то и воздал им в настоящей жизни: потому что та, которая презрела славу от одного города, теперь прославляется голосом всей вселенной; и той, о которой никто не знал вне Рима, пока она жила в Риме, после переселения ее в Вифлеем дивится и иноплеменная земля, и римская. Ибо из какого народа люди не приходят к святым местам? А у святых мест кто нашел других, кроме Павлы, которым бы больше удивлялись? Как драгоценнейшая жемчужина блистает между другими жемчужинами, и как сияние солнца затмевает и покрывает малые огоньки звезд - так превзошла она своим уничижением добродетели и достоинства всех и, сделавшись самой меньшей между всеми, да будет больше всех. И чем более она унижала себя, тем более возвышаема была Христом. Открывалась, и не сокрылась. Убегая от славы, заслужила славу, которая, как тень, следует за добродетелью и, ускользая от ищущих ее, ищет оказывающих ей презрение. Но что я делаю? Зачем прерываю нить повествования? Останавливаясь на каждом предмете, я не выдерживаю правил речи ораторской.

Итак, урожденная от такого корня, она соединилась узами брака с Токсоцием, в котором текла древнейшая кровь Энея и Юлиев: отчего и дочь ее, девственница Христова, Евстохия, называется Юлией, как и сам Юлий (Цезарь), уменьшительно по имени великого Юла (сына Энеева). Об этом говорим не потому, чтобы такие принадлежности были важны в людях, которые имеют их, но потому, что они удивительны в тех, которые их презирают. Люди мирские с благоговением смотрят на обладающих подобными преимуществами; а мы хвалим презревших это ради Спасителя, и - удивительное дело! - тех, которых мало уважаем, когда у них есть что-нибудь такое, превозносим, когда они вздумают отказаться от этого по презрению.

Когда супруг ее умер, она так сокрушалась, что едва сама от того не умерла, и в то же время так всецело предалась Господу, как будто давно желала смерти мужа. Нужно ли мне после сего еще говорить, что почти все богатство этого обширного, знатного и некогда роскошнейшего дома расточено на бедных? Говорить ли, что благосердие и благотворительность Павлы простирались даже на тех, которых она никогда не видела? Какой умерший бедняк не был одет в ее платье? Какой больной во врачебницах не пользовался ее пособиями? Со всею заботливостью отыскивая убогих по всему городу, она считала своим преступлением, если видела какого-нибудь изнуренного и алчущего бедняка, подкрепляемого пищей не от нее.

Когда, по поводу возникших несогласий между церквями, прибыли в Рим восточные и западные епископы, вследствие императорских указов, она увидела дивных мужей, первосвященников Христовых, Павлина, епископа города Антиохии, и Епифания, епископа Саламины кипрской, которая ныне называется Констанцией. Из них Епифаний жил даже как гость в ее доме; но и Павлина, хоть он оставался в чужом для нее доме, она окружила своею услужливостью, как собственного гостя. Воспламененная их добродетелями, она ежеминутно помышляла оставить свое отечество и не чувствовала себя от радости при мысли, как она, одинокая и без проводников, пойдет в пустыню Антониев и Павлов. Наконец, когда окончилась зима и открылось море, епископы стали разъезжаться по своим церквям; она обетом и желанием уже плыла с ними.

Но вскоре Павла и сама сходит к пристани и, несмотря ни на какие преграды, устремив спокойный взор свой на небо и как бы не сознавая уже, что она мать, думает только доказать, что она раба Христова. Но могла ли не разрываться утроба ее, отделяясь от детей, как бы от своих членов? Могла ли она не скорбеть, хотя и удивляла всех победой над любовью самой крепкой? Даже в руках неприятелей и среди жестоких страданий плена не бывает ничего тягостнее, чем расставание родителей с детьми. Павла находила для себя некоторое успокоение в том, что Евстохия разделяла ее намерение и сопутствовала ей в плавании. Между тем корабль бороздил море, и в то время как все плывшие с нею обращали взоры свои к покидаемым берегам, она нарочно отворачивалась от них, чтобы не видеть тех, на которых она не могла взглянуть без мучения. Признаюсь, ни одна женщина не любила так своих детей, как она, которая, прежде отправления своего, отдала им все, лишая себя наследия на земле, да обретя наследие на небе.

Доплыв до острова Понтии, знаменитого тем, что в царствование Домициана сослана была туда, за исповедание имени Христова, славнейшая из бывших когда-либо жен Флавия Домицилла, и осмотрев маленькие кельи, в которых изгнанница переносила продолжительное мученичество, Павла расправила крылья веры и еще больше возжелала видеть Иерусалим и святые места. Ленивыми казались ей ветры и всякая быстрота корабля медленною. Проплыв по Адриатическому морю между Сциллой и Харибдой, как по тихому озеру, прибыла она в Мефон. Подкрепив здесь немного свое тело и дав отдых отвердевшим от соленой воды членам, она продолжала путь через Малею, Питеру и рассеянные по этому морю Цикладские острова, между которыми местами вода чрезвычайно быстра по причине стеснения от берегов. Миновав Родос и Ликию, Павла увидела, наконец, и Кипр. Здесь, припав к ногам святого и досточтимого Епифания, остановилась она, по его желанию, на десять дней, но не для отдохновения, как рассчитывал он, а для дела Божия, как оказалось на самом деле. Ибо, осматривая все монастыри той страны, она, сколько могла, делала разные пожертвования в пользу братии, которых со всего света собрала сюда любовь к святому мужу. Оттуда в короткое время прибыла в Селевкию, из которой направилась в Антиохию, и там ненадолго задержана была любовью святого исповедника Павлина. Среди зимы, но с жаром пламенной веры, эта знатная женщина, которую прежде носили на руках евнухи, продолжала путь, сидя на осле.

Не буду следить за ней по Келе-Сирии и Финикии (потому что не путевой дневник ее вознамерился я писать); но поименую только те места, которые упоминаются в священных книгах. Миновав римскую колонию Берит и древний город Сидон, на берегу Сарептском, восходила она на башню Илии. Помолившись здесь Господу Спасителю, она по пескам тирским, на которые опирались колена Павла, перешла в Коф, что ныне называется Птолемаидой, и через поля магеддонские, бывшие свидетелями смерти Иосии, вступила в землю филистимскую. Подивившись развалинам Дора, города некогда могущественнейшего, и на месте его Стратоновой башне, прозванной Цезареею иудейским царем Иродом в честь Августа Цезаря, где находится дом Корнелия (сотника), она увидела церковь Христову, маленькие здания Филипп (Деян.20:6) и почивальни четырех дев-пророчиц (Деян.21:9). Потом посетила полуразрушенный городок Антипатриду, который назвали по имени отца Иродова, и Лидду, превращенную в Диосполис, прославленную воскресением Доркады и исцелением Энея (Деян.9:35,38); невдалеке оттуда Аримафею, местечко Иосифа, который погреб Господа, и Номву, город некогда священнический, а потом гробницу убиенных (1Цар.22:11 и далее); также Иоппию, пристань бежавшего Ионы; - и, после небольшого отдохновения, Никополь, который прежде назывался Еммаусом и в котором Господь, познанный в преломлении хлеба, освятил дом Клеопы в церковь. И отсюда отправившись, она вошла в Вефорон, нижний и верхний - города, построенные Соломоном (2Пар.8:5), но после, во время военных бурь, разрушенные; видела здесь, в правой стороне, Гайалон и Гаваон, где Иисус, сын Навин, сражаясь с пятью царями, повелел остановиться солнцу и луне, и где он осудил гаваонитян на рабские должности носить воду и дрова для скинии, за их коварство и хитрость при испрошении себе союза (Нав.10:12). Остановившись ненадолго в Гаваоне - городе, разрушенном до самого основания - она вспоминала о его грехе, и о той наложнице, которая там разрублена была на части, и о трехстах мужей колена Вениаминова, пощаженных ради апостола Павла (который происходил из этого колена).

Но что я долго медлю? Оставив слева мавзолей Елены, адиабенской царицы, доставлявшей хлеб своему народу во время голода, Павла вступила в этот треименный город - Иевус, Салим, Иерусалим, который впоследствии из развалин и пепла - разрушенный временем - восстановлен Элием Адрианом и переименован в Элию. И когда проконсул Палестины, очень хорошо знавший фамилию Павлы, приказал было нарочно предпосланным чиновникам приготовить для нее дворец, она избрала смиренную келийку и стала обходить все святые места с такою ревностью и усердием, что не могла бы оторваться от первых мест, если бы не спешила к остальным. Распростершись перед Крестом, она молилась так, как будто созерцала на нем висящего Спасителя. Войдя во Гроб Воскресения, она целовала камень, который отвален ангелом от двери пещеры, и, как жаждущая вожделенных вод, прикасалась она верными устами к тому самому месту, где лежало тело Господа. Сколько слез, сколько воздыханий, сколько скорби излила она там, свидетель тому весь Иерусалим, свидетель сам Господь, которому она молилась. Выйдя оттуда, она поднялась на Сион, о котором сказано: "основание его на горах святых. Господь любит врата Сиона более всех селений Иакова" (Пс.86:2), - не те врата, которые видим теперь обращенными в пыль и прах, но врата, которых не одолеет ад и которыми множество верующих входит к Христу. Ей показывали столб, поддерживающий портик церкви, обагренный кровью Господа и к которому, говорят, Он привязан был на время бичевания. Указывали место, где сошел Дух Святой на сто двадцать душ верующих, да исполнится пророчество Иоиля.

Потом, раздав от небольшого достояния своего, сколько можно было, бедным и сослужникам, Павла отправилась в Вифлеем и вправо от дороги остановилась при гробнице Рахили, где произведен на свет Вениамин - не сын болезни, как назвала его умирающая родительница, но сын десницы, как пророчествовал отец в духе (Быт.35:18). Достигнув Вифлеема, она вошла в пещеру Спасителя, где увидела святой приют Девы и ясли, у которых "вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего" (Ис.1:3), да исполнится написанное у того же пророка: "блаженны вы, сеющие при всех водах и посылающие туда вола и осла" (Ис.32:20). Очами веры видела она здесь Младенца, повитого пеленами, Господа, кричащего в яслях; видела поклоняющихся волхвов, сияющую свыше звезду, Матерь-Деву, усердного питателя (Иосифа), пастырей, которые приходят ночью, чтобы видеть, "что там случилось, о чем возвестил нам Господь" (Лк.2:15), и еще тогда объявить начало Евангелия Иоанна: "В начале было Слово... и Слово стало плотию" (Ин.1:1,14); видела младенцев убиенных, Ирода свирепствующего, Иосифа и Марию, убегающих в Египет, и со слезами радости говорила: "Приветствую тебя, Вифлеем, дом хлеба, где родился "хлеб, Который сходит с небес" (Ин.6:33)! Приветствую тебя, Ефрафа, земля обильнейшая и плодоносная, которой плодоносие Бог! О тебе некогда Михей пророчествовал: "И ты, Вифлеем - Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле, и Которого происхождение из начала, от дней вечных. Посему Он оставит их до времени, доколе не родит имеющая родить; тогда возвратятся к сынам Израиля и оставшиеся братья их" (Мих.5:2,3); потому что в тебе явился на свет Старейшина, который рожден от Отца выше всякого времени, и ряд рода Давидова продолжался в тебе до тех пор, пока не родила Дева и пока остатки народа, верующего во Христа, не обратились к сынам Израилевым со смелой проповедью: "вам первым надлежало быть проповедану слову Божию; но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам" (Деян.13:46). Говоря о Боге: "послан только к погибшим овцам дома Израилева" (Мф.15:24). И я, недостойная и грешница, удостоена лобызать ясли, в которых возлежал отрок Господь, молиться в вертепе, в котором Дева-родильница произвела на свет Младенца Господа! Здесь успокоение мое, потому что здесь родина моего Господа. Здесь буду жить, потому что это место избрал Спаситель. Я приготовила светильник Христу моему. Для Него будет жить душа моя, и семя мое Ему послужит".

Невдалеке от того места восходила она на башню Гадер, то есть башню стада, подле которой Иаков пас свои стада овец, а бодрствовавшие ночью пастухи удостоились слышать: "Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение" (Лк.2:14). Охраняя овец, они обрели Агнца Божия с чистейшею непорочною волною, которая, при сухости земли, наполнена была небесной росой, Агнца, кровь которого очистила грехи мира, а будучи намазана на дверях, удалила ангела истребителя Египта. Отсюда ускоренными шагами начала Павла стремиться вперед по древней дороге, ведущей в Газу, как бы к могуществу или богатству Божию (что значит слово "Газа"), и в безмолвии размышляла сама с собою о том, как на этой дороге евнух Ефиоплянин, предызображая собою народы языческие, переменил кожу свою и, после чтения Ветхого Завета, обрел источник Евангельский (Деян.8:37; Иер.13:23). Потом путь ее лежал направо.

Из Восора пришла она в Есхол, что значит виноград. Оттуда, во свидетельство отличного плодородия земли и вместе в прообраз Того, кто говорит: "Я топтал точило один, и из народов никого не было со Мною" (Ис.63:3), соглядатаи принесли виноградную кисть удивительной величины (Чис.13:25). Пройдя еще небольшое пространство, она была в кельях Сарры, где видела колыбель Исаака и следы дуба Авраамова, под которым он предузрел день Христов, и возрадовался (Быт.18:1; Ин.8:56). Отсюда, поднявшись, взошла она в Хеврон, р!ли (по-древнему) Кариафарбе, то есть город четырех мужей, Авраама, Исаака, Иакова и Адама великого, который погребен также в этом месте, по мнению евреев, основанному на книге Иисуса Навина, хотя многие четвертым считают Халева, памятник которого указывают в стороне. Обозрев эти места, она не хотела продолжать путь в Кариаф Сефор, т.е. село письмен; потому что, презирая письма убивающие, она сроднилась с духом животворящим (2Кор.3:6). Но с большим удивлением смотрела на верхние и нижние воды, которые, вместо полуденной и сухой земли, получил во владение Гофониил, сын Иефонии Кеназа, и проведением которых размягчил сухие поля, доставшиеся ему при первом разделе (Нав.15:17-20); при этом нельзя было не помыслить об искуплении древних загрубевших грехов в водах крещения. На другой день, по восходе солнца, она стояла на возвышенности Кафар-Варуха, то есть села благословения, на том месте, до которого Авраам провожал Господа (Быт.18:16). Смотря оттуда вниз на расстилающуюся пустыню, на землю, где некогда красовались Содом, Гоморра, Адама и Севоим, любовалась она кистями бальзамного дерева в Энгадди и бежала из него к Сигору (Ис.15:5), который прежде назывался Балою, а в сирском наречии превратился в Зоару, что значит младший. Вспоминала о пещере Лота и заливалась слезами, увещевала сопутствовавших ей дев беречься вина, в нем еже есть блуд, порождением которого были моавитяне и аммонитяне.