Авва Пимен говорил: "Страх Господень, молитва и благотворение ближнему – вот три основания совершенства".Брат просил авву Пимена: "Дай мне наставление". Старец сказал: "Сколько позволяют силы, работай, чтобы от своего рукоделия подавать милостыню. Ибо написано: милостыня и вера очищает грехи (ср.: Притч. 15, 27)". Брат спросил: "Что такое вера?".– "Веровать – значит жить смиренномудренно и подавать милостыню",– отвечал старец.Авва Феодор Фермейский просил авву Памво: "Дай мне наставление". Старец ответил: "Феодор! Ступай и будь милосерд ко всем, ибо милосердие имеет дерзновение пред Богом".Один мирянин весьма благочестивой жизни пришел к авве Пимену. У старца случились и другие братия, желавшие послушать беседы его. Старец сказал благочестивому мирянину: "Скажи братиям что-нибудь в наставление". Мирянин отказывался и говорил: "Прости мне, авва! Я сам пришел учиться". Но старец принудил, и он начал говорить: "Я человек мирской, продаю овощи: развязываю пуки зелени, делаю из них небольшие связки – покупаю дешево и продаю дорого. Не умею говорить от Писания, а скажу вам притчу: один человек сказал своему другу: "Я желаю видеть царя, пойдем со мной". Друг отвечал ему: "Пройду с тобой половину дороги". Сказал он и другому своему другу: "Пойди проводи меня к царю". Он отвечал: "Доведу тебя до царского дворца". Он сказал и третьему другу: "Пойдем со мной к царю".– "Пойдем,– отвечал третий друг,– я доведу тебя до дворца, введу в него, скажу о тебе царю и представлю тебя ему"". Братия спросили мирянина: "Что значит эта притча?". Он отвечал: "Первый друг есть подвижничество, которое доводит до истинного пути; второй – чистота, которая достигает до небес; третий друг – милостыня, которая с дерзновением приводит к Самому Царю Богу". Таким образом братия получили назидание и разошлись.Авва Епифаний, епископ Кипрский, говорил: "Бог за эту самую малую цену продает оправдание тем, которые ищут купить оное, как то: за малый кусок хлеба, за убогую одежду, за чашу холодной воды, за один овол".Сказывали об авве Пафнутии: он не любит пить вина. Однажды в дороге, встретившись с шайкой разбойников, увидел он, что разбойники пьют вино. Атаман разбойничий знал старца, знал также, что он не пьет вина. Но видя Пафнутия в великом утомлении, наполнил чашу вином и, взяв в руку меч, сказал старцу: "Если не выпьешь, убью тебя". Старец, поняв, что разбойник хочет исполнить заповедь Божию, и желая обратить его на путь спасения, принял чашу и выпил. Тогда атаман раскаялся пред старцем и говорил: "Прости мне, авва! Оскорбил я тебя". Старец отвечал: "Уповаю, что Бог за эту чашу сотворит с тобой милость Свою и в сем веке и в будущем".– "И я надеюсь на Бога,– сказал атаман,– что с сего времени никому не сделаю зла". Таким образом, старец, отказавшись от своей воли для Господа, обратил всю шайку разбойников.Авва Тимофей, пресвитер, говорил авве Пимену: "Есть одна женщина в Египте, которая живет блудно и доходы свои подает в милостыню".– "Она не останется блудницей,– сказал авва Пимен,– ибо в ней виден плод веры". Вскоре после сего пришла к пресвитеру Тимофею мать его. Он спросил ее: "Что еще та женщина продолжает блудодействовать?".– "Да,– отвечала ему мать,– у нее стало еще более любовников, но она все отдает на милостыню". Авва Тимофей сказал об этом авве Пимену. А авва Пимен опять отвечал ему: "Не останется она блудницею". Мать аввы Тимофея пришла в другой раз к нему и сказала: "Знаешь ли, блудница та хотела идти со мной просить тебя, чтобы ты помолился о ней, но я не взяла ее". Авва Тимофей сказал об этом авве Пимену, а сей говорит: "Лучше сам пойди и навести ее". Авва Тимофей пошел и был у нее. Блудница, увидев авву Тимофея и услышав от него слово Божие, пришла в сокрушение и плакала. Потом сказала ему: "Отныне я прилеплюсь к Богу и не стану более блудодействовать". Вскоре после сего поступила она в монастырь и вела жизнь богоугодную.Был один старец в Келлиях, по имени Аполлон. Если кто приходил звать его на какую-нибудь работу, он шел с радостью, говоря: "Со Христом я ныне буду работать ради души моей, ибо она получит награду".Он же говорил о принятии братий: "Должно кланяться приходящим братиям; ибо не им кланяемся, а Богу. Видя брата твоего, видишь Господа Бога твоего, и это,– говорит он,– приняли мы от Авраама (см.: Быт. 18, 2). Приняв братий, убеждайте их к успокоению, сему научились мы у Лота, который принуди Ангелов (см.: Быт. 19, 3)".Авва Кроний говорил: "Рассказывал нам Иосиф Пелусийский: "Когда жил я на Синае, один брат ходил в церковь на службу, прикрываясь только малым мафорием (монашеский узкий капюшон, покрывающий шею и плечи) и то таким ветхим, что был весь в заплатах. Однажды, увидев, что он идет в таком виде к богослужению, я говорю ему: "Брат, не видишь ли, что прочие братия стоят в церкви во время службы, как Ангелы? Почему же ты всегда приходишь сюда в такой одежде?". Брат отвечал: "Прости меня, авва! У меня нет другой одежды". Я взял его в свою келию и дал ему левитон и все, в чем он нуждался"".Авва Петр рассказывал о святом Макарии: "Пришел он некогда к одному отшельнику и, найдя его больным, спросил: не хочет ли он съесть чего-либо? – хотя в келии у больного ничего не было. Больной отвечал: "Хочу пастилы" (душистая лепешка). Мужественный старец не поленился сходить в Александрию, чтобы доставить больному желаемое".Сказывали об авве Иоанне Фивейском, младшем ученике аввы Аммона, что он двенадцать лет служил больному старцу, до самой смерти, сидя с ним на рогоже.Об авве Агафоне рассказывали: придя однажды в город для продажи вещей своих, нашел он лежащего на улице больного странника, о котором никто не заботился. Старец нанял для него небольшой покой, остался при нем, платил за покой из денег, получаемых за рукоделье, а что за тем оставалось, употреблял на другие нужды больного. Старец пробыл с больным три месяца, пока сей выздоровел, и после возвратился с миром в свою келию.Он сам говорил: "Если бы я нашел прокаженного и мог отдать ему свое тело, а его тело взять себе, охотно бы сделал это, ибо такова совершенная любовь".Некоторые старцы спрашивали авву Пимена: "Если мы увидим братий, дремлющих во время службы, позволишь ли толкать их, чтобы они проснулись и бдели?". Старец отвечал им: "Если я увижу брата дремлющего, то положу голову его на колена мои и успокою его".Авва Феодор Еннатский рассказывал о себе: "Когда в юности моей жил я в пустыне, однажды пошел в хлебню приготовить себе два пшеничных хлеба и застал там брата, который хотел испечь хлебы, но не имел никого, кто бы ему помог. Я оставил свое дело и пособил ему. Но только кончил с ним, пришел другой брат, и сему я помог и испек хлебы. После того пришел третий, и я то же сделал. Таким образом делал я для каждого из приходящих и приготовил шесть хлебов. Наконец, когда уже никого не было из приходящих, испек я и свои два хлеба".Авва Дула, ученик аввы Виссариона, рассказывал: "Когда мы вошли в пещеру, узнали, что старец, в ней пребывавший, умер. Авва Виссарион говорит мне: "Пойдем, брат, приготовим тело его к погребению, ибо для этого нас призвал сюда Бог". Когда мы приготовляли его к погребению, нашли, что это была женщина, спасавшаяся под образом мужским".Авва Иоанн говорил: "Сидеть в келии и всегда памятовать о Боге – то же, что быть в темнице. Вот что может означать изречение: в темнице бех, и приидосте ко Мне (Мф. 25, 36)".Авва Агафон говорил: "Я никогда не давал вечери любви, но подавать и принимать советы было для меня вечерей любви. Ибо думаю, что польза брата твоего заменяет приношение плодов".Некто рассказывал, что один брат, впавший в грех, пришел к авве Лоту и не мог сидеть, а в смущении входил и опять выходил из келии. Тогда авва Лот спрашивает его: "Что ты имеешь, брат?". Брат отвечал ему: "Я сделал большой грех и не могу открыть его отцам". Старец сказал ему: "Исповедуй грех свой мне, и я возьму его на себя". Тогда брат сказал старцу: "Я пал в блуд и неистово стремился достичь его".– "Не унывай,– сказал ему старец,– еще есть время на покаяние. Пойди, пребывай в пещере и постись по два дня, а я принимаю на себя половину греха твоего". По прошествии трех недель, старцу было открыто, что Бог принял покаяние брата, и брат пребыл в послушании у старца до самой смерти своей.Однажды авва Даниил рассказывал об одном великом старце, жившем в нижних странах Египта. Он по простоте своей говорил, что Мелхиседек есть Сын Божий. Известили о нем блаженного Кирилла, архиепископа Александрийского. Сей послал за ним. Зная, что старец творит чудеса, и Бог открывает ему, если он о чем просит Его, и что по простоте он говорит слово сие, Кирилл употребил такую мудрую меру: "Авва,– сказал ему Кирилл,– у меня есть к тебе просьба: иногда помысл мне говорит, что Мелхиседек был Сын Божий, а иногда помысл говорит другое – что он был не Сын Божий, а человек, первосвященник Божий. Колеблясь между сими мыслями, я послал за тобой, чтобы ты помолился Богу, да откроет Он тебе сие". Старец, ободряемый своими добродетелями, сказал с дерзновением: "Дай мне три дня; я вопрошу о сем Бога и скажу тебе: кто таков Мелхиседек". Возвратясь, он молился Богу о сем. Спустя три дня пришел к блаженному Кириллу и говорит ему: "Мелхиседек был человек". Архиепископ спросил его: "Как ты узнал это, авва?". Старец отвечал: "Бог показал мне всех патриархов, так, что каждый по одному проходил предо мной, начиная от Адама до Мелхиседека, и Ангел сказал мне: "Вот Мелхиседек!". Будь уверен – так было". Старец, возвратясь от Кирилла, начал сам проповедовать, что Мелхиседек был человек. Блаженный Кирилл весьма этому обрадовался.Авва Даниил Фаранский рассказывал: "Отец наш авва Арсений говорил об одном, жившем в Скиту, что он был великий подвижник, но прост в вере и от простоты погрешал. Он говорил: "Хлеб, который мы принимаем, не есть существенно Тело Христово, а только вместообразное". Два старца услышали, что он так говорит, и, зная его великим по жизни, уразумели, что говорит сие не по злобе, а от простоты. Они пришли к нему и говорят: "Авва! Мы слышали об одном старце, что он учит противно вере, ибо говорит, что хлеб, который мы принимаем, не есть существенно Тело Христово, а один только образ". Старец отвечал: "Это я говорил". Тогда они начали его увещевать, говоря: "Не так принимай, авва! Но как передала нам Вселенская Церковь. Ибо мы веруем, что самый хлеб есть Тело Христово и чаша есть самая Кровь Христова, истинно, а не вместообразно. Как вначале Бог, взявши персть от земли, создал из нее человека по образу Своему, и хотя сей образ Божий для нас непостижим, никто однако же не может сказать, что нет его в человеке: так точно мы веруем, что и хлеб, о коем сказал Иисус Христос: сие есть Тело Мое (Мф. 26, 26),– истинно есть Тело Христово". Старец отвечал: "Если не уверюсь самым делом, не могу вполне убедиться". Они сказали ему: "Помолимся Богу сию неделю о Таинстве сем и надеемся, что Бог откроет нам". Старец принял слово сие с радостью и молился Богу так: "Господи! Ты знаешь, что я не верю не по злобе, но чтобы не заблуждаться по неведению, открой мне, Господи Иисусе Христе!". Старцы, возвратясь в свои келии, и сами молились Богу таким образом: "Господи Иисусе Христе! Открой старцу Таинство сие, да уверует он и не погубит труда своего!". Бог услышал их. По прошествии недели они пришли в воскресенье в церковь и отдельно от других стали трое вместе, а старец посреди них; и им отверзлись очи. Когда хлеб положен был на святой престол, он представился троим братиям в виде Младенца. Когда же священник простер руку для преломления хлеба, Ангел Господень сошел с неба с ножом, заклал Младенца и Кровь Его вылил в чашу. Когда же священник раздроблял хлеб на малые части – тогда и Ангел отсекал от Младенца малые части. Когда они приступили к принятию Таинства, старцу одному подана была Плоть с Кровью. Увидев сие, он ужаснулся, и воскликнул: "Верую, Господи, что хлеб сей есть Тело Твое и чаша сия есть Кровь Твоя". И тотчас плоть в руке его стала хлебом, как бывает в Таинстве, и он приобщился, благодаря Бога. После сего старцы говорят ему: "Бог знает, что человек по природе своей не может есть сырой плоти, а потому и преподает Тело Свое под видом хлеба и Кровь Свою под видом вина принимающим с верой". Возблагодарили Бога, что Он не попустил старцу погубить своих трудов, и все трое с радостью возвратились в келии".В Скиту был один старец – труженик по телесным подвигам, но неискусный в помыслах. Потому пришел он к авве Иоанну Колову спросить его о забывчивости. Выслушав его наставления, возвратился в свою келию и забыл, что говорил ему авва Иоанн. Опять пошел спросить его и, услышав то же самое, пошел назад, но, дойдя до своей келии, опять забыл. Таким образом много раз приходил к авве Иоанну, и на возвратном пути овладевала им забывчивость. После, встретившись с ним, он сказал: "Знаешь ли, авва? Я опять забыл, что ты говорил мне, но чтобы не беспокоить тебя, я уже не приходил к тебе". Тогда авва Иоанн говорит ему: "Пойди зажги свечу". Он зажег. Авва сказал ему: "Еще принеси другие свечи и зажги этой". Он сделал так. Тогда авва Иоанн спросил старца: "Ведь не перестала эта свеча гореть от того, что ты зажег ею другие свечи?".– "Нет",– отвечал старец. "Так не угаснет и Иоанн,– сказал он,– хотя бы весь Скит ходил ко мне, не отдалил бы он меня от благодати Христовой. Потому приходи ко мне, когда хочешь, нимало не сомневаясь". Таковы были дела живших в Скиту. Они ободряли искушаемых и делали себе принуждение, чтобы взаимно одним других совершенствовать в добре.Шел некогда авва Серапион через одну египетскую деревню и, увидев блудницу, которая стояла у своей горницы, сказал ей: "Ожидай меня вечером; приду к тебе и ночую с тобой".– "Хорошо, авва!" – отвечала блудница. И вот она приготовилась и постелила ложе. Вечером старец пошел к ней и, войдя в ее горницу, спросил: "Приготовила ли ложе?".– "Приготовила, авва",– отвечала блудница. Старец запер дверь и сказал ей: "Подожди немного, я только исполню наше обычное правило". И старец начал свое молитвословие. Читал он Псалтирь, после каждого псалма молился Богу о ней, прося Бога, да дарует ей покаяние и спасение,– и Бог услышал его. Блудница стояла в трепете и молилась подле старца. Когда старец окончил всю Псалтирь, она пала на землю. Старец взял Апостол, много прочитал из него и окончил свое молитвословие. Блудница пришла в сокрушение и, узнав, что старец пришел к ней не для греха, но чтобы спасти душу ее, поверглась пред ним ниц и просила: "Сделай милость, авва! Отведи меня туда, где могу я угодить Богу". Старец повел ее в женский монастырь и поручил матери настоятельнице, сказав ей: "Прими сию сестру и не налагай на нее бремени или заповеди, как на других сестер, но давай ей, чего она захочет, и если захочет уйти, позволь ей". По прошествии немногих дней женщина сказала: "Я грешница, желаю вкушать пищу через два дня". Еще несколько дней спустя она сказала: "Много грехов у меня, и я желаю поститься по сорок дней". Наконец еще через несколько дней она упрашивала настоятельницу так: "Сильно оскорбила я Бога моими беззакониями; сделай же милость – отведи меня в келию, запри ее и подавай мне в окно немного хлеба и рукоделие". Мать настоятельница исполнила ее просьбу, и бывшая блудницей в остальное время своей жизни благоугождала Богу.До прихода аввы Пимена с учениками в Египет жил там один старец, который имел большую известность и был уважаем. Но люди оставили его и стали ходить к авве Пимену, когда тот с братией пришел из Скита. Это огорчило Пимена. Он сказал братиям: "Что нам делать с тем великим старцем? Прискорбно нам, что все оставили старца и обратились к нам, людям ничтожным. Как бы нам утешить старца? Приготовьте несколько снедей,– сказал Пимен,– и возьмите мерку вина, пойдем к старцу и разделим вместе с ним трапезу. Может быть, через это утешим его". И так взяли пищу и отправились. Когда постучались в дверь к старцу, ученик его, услышав, спросил: "Кто вы?". Они отвечали: "Скажи авве, что Пимен желает принять благословение от него". Когда ученик сказал об этом старцу, тот отвечал: "Пойди, мне недосуг". Авва же Пимен и братия стояли на жару и говорили: "Не пойдем отсюда, пока не удостоимся видеть старца". Старец, видя их смирение и терпение, умилился и отворил им свою келию. Они вошли и обедали вместе с ним. Во время обеда старец сказал им: "Истинно говорю вам: много я слышал о вас, но на деле вижу в вас во сто раз более". С того дня он сделался другом их.Пришли однажды к авве Ахиле три старца, из коих об одном шла худая молва. Один из старцев сказал авве Ахиле: "Авва, сделай мне невод!". Ахила отвечал: "Не сделаю". Другой старец сказал: "Окажи эту милость, чтобы в монастыре нам иметь что-нибудь на память о тебе". Авва отвечал: "Мне недосуг". Наконец сказал и тот самый, о котором была худая молва: "Сделай, авва, мне невод, чтобы мне иметь что-нибудь из рук твоих!". Ахила тотчас отвечал ему: "Для тебя сделаю". После два старца спросили наедине авву Ахилу: "Почему, когда мы просили тебя, ты не захотел для нас сделать, а ему сказал: "Для тебя сделаю"?". Авва Ахила отвечал им: "Я сказал вам: "Не сделаю",– и вы не оскорбились сим, веря, что мне недосуг, а если ему я не сделаю, то он скажет: "Старец, услышав о моих грехах, не захотел сделать для меня". Я тотчас стал отрезывать веревку и через то ободрил душу его, чтоб он не был поглощен печалью".

Дабы в надежде на благотворительность не вознерадеть о других заповедях любви христианской, внимай Апостолу: И аще раздам вся имения моя... любве же не имам, ни кая польза ми есть (1 Кор. 13, 3).

Дабы из страха человекоугодия не остаться без творения милости, помни, что лучше творить ее по побуждению и не совсем чистому, чем не давать брату нужного.

Пришли однажды к авве Памво два брата. Один из них сказал ему: "Авва, я пощусь по два дня и ем только по два куска хлеба: спасу ли через это душу мою или я в заблуждении?".– "А я, авва,– сказал другой брат,– от рукоделия своего зарабатываю по два стручка каждый день, немного оставляю в пищу себе, а прочее отдаю в милостыню: спасусь ли или погибну?".– Авва не дал ответа им, хотя они долго просили его. По прошествии четырех дней они хотели возвратиться в свое место, но клирики утешали их: "Не печальтесь, братия,– говорили они,– Бог не оставит вас без награды; у старца такой обычай: он ничего не говорит, если не внушит ему Сам Бог". Братия вошли к старцу и сказали ему: "Помолись о нас, авва!".– "Вы хотите идти от нас?" – спросил старец.– "Да",– отвечали они. Размышляя о их подвигах, авва Памво писал на земле и говорил: "Памво постится по два дня и ест два куска хлеба: хорош ли он из-за этого? Нет! Памво вырабатывает два стручка и дает их в милостыню: хорош ли он из-за этого? Нет еще!". Потом он сказал им: "И сии дела хороши, но если при этом и совесть твоя будет безукоризненна перед ближним твоим, тогда спасешься". Братия, довольные таким наставлением, пошли с радостью.Брат сказал авве Пимену: "Когда я подаю брату моему немного хлеба или другого чего, то демоны укоряют мою милостыню, будто она подается из человекоугодия". Старец отвечал ему: "Хотя бы твоя милостыня подавалась из человекоугодия, но мы все же должны брату давать нужное". И рассказал ему следующую притчу: "Два земледельца жили в одном месте. Один из них посеял и собрал немного хлеба, хотя нечистого, а другой, поленившись сеять, не собрал ничего. В случае голода кто из них будет иметь пропитание?". Брат отвечал: "Тот, кто собрал немного хлеба, хотя и нечистого". Старец сказал: "Так будем же и мы сеять немного, хотя даже и нечистого, дабы не умереть от голода".Мать Сарра также говорила: "Хорошо подавать милостыню и для людей: ибо хотя подается она и по человекоугодию, но после может послужить к умилостивлению Бога".

Будь чист сердцем

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.Мф. 5, 8

Не обольщай себя пагубной мыслью о своей безгрешности, но борись с живущей в тебе греховной порчей и противостой ей до самой смерти.

Рассказывали об одном старце, что он прожил пятьдесят лет и во все это время едва ли ел хлеб и пил вино. Говорил он: "Я умертвил в себе блуд, сребролюбие и тщеславие". И пришел к нему авва Авраам, услышав слова сии, и говорит ему: "Ты говорил это?".– "Да",– отвечал старец. Авва Авраам отвечал ему: "Вот ты входишь в келию и находишь на рогоже своей женщину – можешь ли не думать, что у тебя женщина?".– "Нет,– отвечал старец,– но я борюсь с помыслом, чтобы не прикасаться к ней". Тогда сказал авва Авраам: "Итак, ты не умертвил страсть, но она живет, хотя и обуздана. Далее, когда ты идешь и видишь камни и черепки и посреди них золото – может ли ум твой мыслить о золоте, как о камнях и черепках?".– "Нет,– отвечал старец,– но я борюсь с помыслом, чтобы не взять золота". Старец Авраам опять говорит: "Итак, страсть жива, только обуздана". Наконец сказал авва Авраам: "Вот ты слышишь о двух братиях, что один любит тебя, а другой ненавидит тебя и злословит; если они придут к тебе, равно ли ты примешь их обоих?".– "Нет,– отвечал старец,– но я борюсь с помыслом, чтобы благотворить ненавидящему меня так же, как и любящему". И говорит ему авва Авраам: "Итак, страсти живут и в святых, только они ими обуздываются".Один брат пришел к авве Пимену и говорит ему: "Авва, у меня много помыслов, и я в опасности от них". Старец выводит его на воздух и говорит ему: "Раскрой свою пазуху и не впускай ветра!".– "Не могу этого сделать",– отвечал брат.– "Если сего не можешь сделать,– сказал старец,– то не можешь остановить и прилива помыслов; но твое дело противостоять им".

Постоянно держи стражу над сердцем своим, чтобы оно не склонялось любовью ко греху; воспитывай в душе своей одно лишь святое и поражай до возможного истощения все греховное в себе.

Авва Нистерой говорил: "Чего желает по Богу душа твоя, то и делай, и блюди свое сердце".Авва Руф говорил: "Неизвестно, в кий час тать приидет (Лк. 12, 39), бди над своей душой".Авва Орсисий говорил: "Я думаю, что если человек не будет тщательно блюсти своего сердца, то все, что он ни услышит, забывается у него и остается в небрежении, а таким образом враг, найдя в нем место себе, ниспровергает его. Когда приготовят и зажгут лампаду, то если не станут подливать в нее масла, мало-помалу свет ее слабеет и наконец совсем погасает. Кроме сего, случается иногда, что мышь ходит около нее и ищет съесть светильню, но доколе не погаснет масло, не может сего сделать; если же увидит, что лампада не только погасла, но уже и охладела, тогда, желая унести светильню, сваливает и лампаду. Если лампада глиняная, она разбивается; если же медная, то хозяин ставит ее по-прежнему. То же бывает и с нерадивой душой: мало-помалу удаляется от нее Святый Дух, доколе совсем не потеряет она горячность свою; а потом враг истребляет расположение души к добру и самое тело оскверняет злом. Впрочем, если человек не совсем оскудел в любви к Богу и дошел до нерадения только по слабости, то милосердый Бог, посылая в душу его страх Свой и памятование о муках, побуждает его бодрствовать над собой и блюсти себя с большей осторожностью впредь до посещения Своего".Брат просил авву Пимена: "Дай мне наставление". Старец говорит ему: "Когда горшок снизу подогревается огнем, то ни муха, ни иное какое насекомое не может прикоснуться к нему; когда же простывает, тогда они садятся на него. То же бывает и с человеком: доколе он пребывает в духовном делании, враг не может поразить его".У аввы Арсения один брат просил наставления. Старец сказал ему: "Всеми силами своими подвизайся так, чтобы внутреннее твое делание было богоугодно, и победишь внешние искушения".Брат сказал авве Пимену: "Тело мое уже ослабело, но страсти не ослабевают". Старец отвечал ему: "Страсти суть терновые иглы".Брат спросил авву Сисоя: "Что мне делать со страстями?". Старец сказал: "Каждый искушается от своей похоти".Авраам, брат аввы Агафона, спросил авву Пимена: "Отчего демоны нападают на меня?".– "На тебя нападают демоны? – сказал ему авва Пимен.– Демоны не нападают на нас, если мы исполняем свои хотения: наши хотения делаются для нас демонами, они-то и мучают нас, чтоб мы исполняли их. Если же хочешь знать, с кем воевали демоны, так это с Моисеем и подобными ему".Брат спросил авву Сисоя: "Почему страсти не оставляют меня?".– "Потому, что сосуды их внутри тебя,– отвечал старец,– отдай им задаток, и они удалятся".Авва Матой говорил: "Сатана не знает, какой страстью будет побеждена душа; он сеет, но не знает, пожнет ли. Сеет он помыслы блуда, помыслы злословия и также другие страсти. К какой страсти склонной покажет себя душа, ту и внушает он ей".Авва Иосиф спросил авву Сисоя: "Во сколько времени человек должен отсекать свои страсти?".– "Ты хочешь знать о времени?" – спросил его старец. "Да",– отвечал авва Иосиф. "Как скоро придет страсть,– сказал старец,– тотчас отсекай ее".Авва Пимен спросил авву Иосифа: "Что мне делать, когда приступают ко мне страсти: противиться ли им или дозволить им войти и потом бороться с ними?". Старец отвечал: "Дозволь им войти и потом борись с ними". С сим ответом авва Пимен возвратился в Скит и жил там. Кто-то из фивян пришел в Скит и рассказал братиям: "Спрашивал я авву Иосифа: "Ежели приступит ко мне страсть, противиться ли ей или позволить ей войти?". И он отвечал мне: "Никак не дозволяй входить страстям, но тотчас отсекай их"". Авва Пимен, услышав, что так отвечал фивянину авва Иосиф, встал и пошел к нему в Панефос и говорит ему: "Авва! Я поверил тебе свои помыслы, и ты сказал мне одно, а фивянину другое". Старец сказал ему: "Неужели ты не знаешь, что я люблю тебя?".– "Знаю",– сказал Пимен. "Не ты ли говорил мне: "Скажи мне то же, что сказал бы себе"?".– "Так точно",– отвечал Пимен. Тогда старец говорит ему: "Когда войдут в тебя страсти и ты дашь им место, а потом будешь бороться с ними, то чрез это делаешься искуснее. Я говорил это тебе, как себе. Но есть люди, для которых полезно, чтобы и не приступали к ним страсти – таким нужно тотчас отсекать их".Брат спросил авву Пимена: "Может ли человек удерживать все свои помыслы и ни в одном из них не уступать врагу?". Старец отвечал: "Есть человек, который десять удерживает, а в одном уступает".Тот же брат спросил о том же авву Сисоя. Старец отвечал ему: "Действительно есть человек, который ни в чем не уступает врагу".Авва Пимен говорил: "Скажу вам, куда ни бросается сатана, я всюду настигаю его".Авва Феодор Скитский говорил: "Приходит помысл, смущает меня, занимает меня, но не может побудить к делу, а только затрудняет меня в добродетели. Муж бодрствующий, отрясши помысл, восстает на молитву".Авва Иперехий говорил: "Как лев страшен для диких ослов, так опытный подвижник для нечистых помыслов".Рассказывали, что когда авва Иосиф Панефосский был при смерти и у него сидели старцы, то, глядя на дверь, он увидел диавола, сидевшего у двери. Подозвав ученика своего, авва сказал: "Подай мне палку: он думает, что я состарился и не могу одолеть его". Как только авва взял палку, старцы увидели, что диавол, как собака, прокрался через дверь и исчез.Однажды собрались братия к авве Иосифу. Они сидели и спрашивали его. Старец был рад и с любовью сказал: "Сегодня я царь, ибо воцарился над страстями".Однажды спросили авву Силуана: "Какую ты, отец, проводил жизнь, что достиг такого благоразумия?". Авва отвечал: "Никогда не впускал я в сердце свое помыслов, прогневляющих Бога".Авва Анувий спросил авву Пимена о нечистых помыслах, рождающихся в сердце человеческом и о суетных пожеланиях; авва Пимен отвечал ему: "Еда прославится секира без секущаго ею (Ис. 10, 15). Не подавай руки им, и они ничего не сделают".Брат спросил авву Пимена: "Что мне делать с суетными пожеланиями, которые овладели мною?". Старец отвечал: "Иной засыпает уже смертным сном и все еще думает о сладостях мира сего. Не приближайся к ним и не касайся их, и они сами собой удалятся от тебя".Авва Исаия спросил авву Пимена о нечистых помыслах. Авва Пимен сказал ему: "Если сундук с платьем будет оставлен без попеченья, то платье со временем истлеет; так и помыслы, если не будем исполнять их на самом деле, со временем исчезнут или как бы истлеют".Авва Иосиф спросил авву Пимена о том же. Старец отвечал: "Если кто положит в кувшин змия и скорпиона и закроет его, то гады со временем издохнут, так и худые помыслы, происходя от демонов, исчезают от терпения".Брат спросил авву Пимена: "Почему не могу откровенно говорить со старцами о своих помыслах?". Старец отвечал: "Иоанн Колов говорит: "Ни о ком так не радуется враг, как о тех, которые не открывают своих помыслов"".Рассказывали об одном брате: он искушаем был худыми помыслами, но стыдился говорить об этом. Где бы ни услышал о великих старцах, он ходил к ним с намерением открыть их, но когда приходил, стыдился исповедать пред ними свои помыслы. Часто ходил он и к авве Пимену. Старец видел, что брат мучается помыслами, и скорбел о том, что он не открывает их. В один день отозвал его старец и сказал: "Вот столько уже времени ты ходишь сюда, желая открыть мне свои помыслы, но когда приходишь, не хочешь сказать о них и уходишь опять с ними, мучимый по-прежнему. Скажи мне, сын мой: что у тебя на сердце?". Брат отвечал старцу: "Диавол искушает меня богохульными помыслами, и я стыдился говорить об этом". Потом рассказал старцу свои богохульные помыслы и тотчас почувствовал облегчение. Старец сказал ему: "Не скорби, сын мой! Но когда придет к тебе такой помысл, говори: я не виноват; хула твоя, сатана, да падет на тебя. Душа моя не хочет сего. А все, чего душа не хочет, скоро проходит". Таким образом брат пошел от старца, уврачевав душу свою.Авва Макарий жил в глубокой пустыне; он один жил в ней отшельником; а несколько ниже была другая пустыня, в которой жили много братий. Однажды старец смотрел на дорогу к ней и увидел – идет сатана в образе человеческом и проходит мимо него. Явился он в длинной льняной одежде, которая была вся в дырах, и в дырах висели сосуды. Великий старец спросил его: "Куда идешь?". Сатана отвечал: "Иду навестить братию". "Для чего же у тебя сии сосуды?" – спросил опять старец. Он отвечал: "Несу пищу для братий". Старец спросил: "И все это с пищей?".– "Да",– отвечал сатана,– если кому одно не понравится, дам другое; если не это, дам еще иное. Хоть что-нибудь одно из сих, конечно, понравится". Сказав это, он пошел. Старец же продолжал смотреть на дорогу, доколе он не пошел назад, и как только старец увидел его, говорит ему: "Здравствуй!".– "Как мне здравствовать?" – отвечал сатана.– "Почему же?" – спросил старец. "Потому,– сказал сатана,– что все обошлись со мной сурово, и никто не принимает меня". Старец спросил его: "Итак, нет у тебя там ни одного друга?".– "Да,– отвечал сатана,– один только монах у меня там приятель – он слушается меня и, когда увидит меня, кружится, как ветер". Старец спросил его: "Как называется этот брат?".– "Феопемпт",– отвечал сатана и, сказав это, ушел. Авва Макарий встал и пошел в пустыню, несколько ниже лежащую. Братия, узнав об этом, взяли пальмовые ветви и вышли навстречу ему (у древних было обыкновение встречать пришельцев с пальмовыми или другими какими-либо ветвями). Между тем каждый из них готовился, думая, что старец остановится у него. Но он спросил: "Кто на горе называется Феопемптом?". И когда нашел келию его, вошел к нему. Феопемпт принял его с радостью. Оставшись с ним наедине, старец спрашивает его: "Каково живешь, брат?".– "Молитвами твоими – хорошо",– отвечал брат. Старец спросил: "Не искушают ли тебя помыслы?".– "Пока еще нет",– отвечал брат: он стыдился признаться. Тогда старец сказал: "Вот сколько уже лет я подвизаюсь, и все уважают меня, а и меня, старика, еще беспокоит дух блуда". Феопемпт отвечал: "Поверь, авва, и меня также беспокоит". Старец говорил то же и о других помыслах, будто искушают его, и брата приводил в сознание. Потом спрашивает его: "Как ты постишься?". Брат отвечал: "До девятого часа".– "Постись до вечера,– сказал старец,– и подвизайся, перечитывай Евангелие и другие писания. Если же придет к тебе помысл, не смотри вниз, но всегда устремляй взор свой горе – и Господь тотчас поможет тебе". Сделав наставление брату, старец пошел в свою пустыню. Наблюдая по-прежнему за дорогой, старец опять видит того же демона и спрашивает его: "Куда опять идешь?".– "Навестить братию",– отвечал демон и ушел. Когда же сатана возвращался, святой спросил его: "В каком состоянии братия?".– "В худом",– отвечал он. Старец спросил: "Почему так?".– "Все они суровы,– сказал демон,– и что всего хуже, и тот приятель мой, который слушался меня, не знаю почему, развратился и не только не слушается меня, но сделался всех суровей. Я поклялся не ходить более туда, разве по времени". Сказав это, демон оставил старца и ушел, а святой пошел в свою келию.Авва Моисей однажды был искушаем от блудного помысла. Не имея сил сидеть в келии, он пошел и рассказал об искушении своем авве Исидору. Старец убеждал его возвратиться в свою келию, но он не соглашался и говорил: "Не могу". Авва Исидор взял его с собой, возвел на крышу и говорит ему: "Смотри на запад". Моисей взглянул и увидел там бесчисленное множество демонов. Они были в смятении и с шумом стремились на брань. Авва Исидор опять говорит ему: "Посмотри и на восток". Авва Моисей взглянул и увидел бесчисленное множество святых Ангелов, облеченных славой. Затем сказал ему авва Исидор: "Вот те, которых посылает Господь на помощь святым; а те, которые на западе, воздвигают брань против нас. Но помощников наших гораздо более". Тогда авва Моисей, возблагодарив Бога, ободрился и возвратился в свою келию.Один брат, живя в Келлиях, был возмущаем в уединении. Пошел он к авве Феодору Фермейскому и рассказал ему о своем искушении. Старец сказал ему: "Иди усмиряй свой помысл – неси послушание и живи с другими". Брат опять пришел к старцу и сказал: "Не нахожу покоя и среди людей". Старец отвечал ему: "Если ты ни один, ни с другими не находишь покоя, то зачем пошел ты в монашество? Не для того ли, чтобы переносить скорби? Скажи мне, сколько лет ты монах?".– "Восемь",– отвечал брат. Старец сказал ему: "Я семьдесят лет монах и ни в один день не находил покоя, а ты через восемь лет хочешь иметь покой". Услышав это, брат ободрился и пошел.Авва Пимен, еще будучи юношей, пошел некогда к одному старцу спросить его о трех помыслах. Когда же пришел к старцу, забыл один помысл. Он возвратился в свою келию. Но только что взялся за ключ, чтобы отпереть келию, как вспомнил то, о чем забыл сказать старцу. Оставив ключ в двери, он опять возвратился к старцу. Старец сказал ему: "Брат, ты скоро пришел сюда". Пимен отвечал ему: "Я взялся уже за ключ, как вспомнил о забытом помысле и, не отворяя келии, возвратился сюда". (Расстояние между келиями было очень большое.) Старец сказал ему: "Ты Ангельский пастырь. Имя твое прославится по всей земле Египетской".Брат спрашивает авву Моисея: "Что делать человеку, когда нападает на него искушение или вражеский помысл?". Старец отвечал ему: "Тогда человек должен умолять со слезами благодать Божию о помощи, и он скоро успокоится, если будет просить разумно. Ибо Писание говорит: Господь мне помощник, и не убоюся: что сотворит мне человек (Пс. 117, 6)?".Один брат спрашивал авву Пимена о борьбе с восстающими помыслами. Старец отвечал ему: "Это дело подобно тому, как если бы у человека в левой руке был огонь, а в правой – чаша с водой: если запылает огонь, то он берет из чаши воду и гасит огонь. Огонь – это внушения врага; а вода – усердная молитва пред Богом".Святой авва Антоний, пребывая некогда в пустыне, впал в уныние и глубокую тьму помыслов и взывал к Богу: "Господи! Я хочу спастись, а помыслы не дают мне. Что мне делать в моей скорби? Как спастись?". И вскоре Антоний, встав, пошел далее. И вот видит кого-то похожего на себя; он сидел и работал, потом встал из-за работы и молился, после опять сел и вил веревку, далее опять встал на молитву. Это был Ангел Господень, посланный для наставления и подкрепления Антония. И Ангел сказал вслух ему: "И ты делай так и спасешься". Услышав сие, Антоний весьма обрадовался. Стал так делать и спасался.Мать Феодора говорила: "Как скоро начинает кто-либо безмолвствовать, тотчас приходит лукавый и отягчает душу унынием, малодушием и помыслами; отягчает и тело болезнями, усталостью, расслаблением колен и всех членов, расслабляет силы души и тела. Посему говорят: я болен, не могу прочитать молитв. Но если будем мы бодрствовать, все это исчезнет. Скажу об одном монахе: когда пришел он на правило, бросило его в озноб и в жар, а в голове его сделался сильный шум. Монах говорил сам себе: "Вот я теперь болен и, может быть, умру, встану же пред смертью, совершу мое молитвословие". Сей мыслью он принудил себя и прочитал молитвы. Когда же кончилось молитвословие, кончилась и огневица. Брат сей и после противоборствовал этому помыслу, читая правило, и таким образом побеждал искушение".Сказывали об авве Феодоре: когда жил он в Скиту, пришел бес и хотел войти к нему, но Феодор связал его вне келии. Потом пришел другой бес и также хотел войти к нему – и этого связал. Далее пришел третий бес и, увидев первых двух связанными, говорит им: "Что вы стоите тут за дверьми?". Они отвечают: "Сидящий в келии не пускает нас войти к себе". Третий бес насильно старался войти в келию, но старец связал его. Устрашившись молитв старца, бесы начали просить его, говоря: "Развяжи нас!". Старец сказал им: "Ступайте!". И они ушли со стыдом.Мать Синклитикия говорила: "Как острые лекарства врачуют жестокие болезни, так молитва с постом прогоняют злые помыслы".Авва Евагрий говорил: "Один из отцов сказал: "Постническая строгая жизнь, соединенная с любовью, скоро вводит человека в пристань бесстрастия"".Один брат спросил авву Пимена: "Что мне делать? Меня давит какая-то тяжесть". Старец отвечал: "И на малых и на больших суднах пловцы имеют пояса, и если нет попутного ветра, то спускают канат, а пояса берут на плечи себе и тащат понемногу судно, пока Бог не пошлет ветра, а когда увидят, что настает мрак, пристают к берегу и вбивают кол, дабы судно не ушло. Этот кол есть самоосуждение".Авва Илия рассказывал: "Увидел я, что один взял себе под мышку тыкву с вином. Чтобы пристыдить бесов (ибо это был призрак), я сказал брату: "Сделай милость – подними мне это". Как он приподнял свою одежду, оказалось, что у него ничего нет. Это сказал я вам для того, чтоб вы иному не верили, хотя бы сами видели это и слышали. Особенно же наблюдайте за помыслами, зная, что их часто внушают демоны, дабы осквернить душу помышлениями о вещах бесполезных и отвлечь ум от размышления о грехах своих и о Боге".Авва Пимен говорил: "В Писании сказано: Яже видеста очи Твои, глаголи (Притч. 25, 8), а я советую вам не говорить даже и о том, что осязали вы своими руками. Один брат был обманут точно таким образом. Представилось ему, будто брат его грешит с женщиной. Долго боролся он сам с собой, наконец подошел, толкнул их ногой, думая, что это точно они, и сказал: "Полно вам, долго ли еще?". Но оказалось, что то были снопы пшеницы. Потому-то я и сказал вам: не обличайте, если даже и осязаете своими руками".Авва Никита сказывал: "Два брата, желая жить вместе, поселились в одной келии. Один из них так рассуждал сам с собой: "Буду делать только то, что угодно будет брату моему". Равно и другой говорил: "Буду исполнять волю брата моего". Они жили много лет в полной любви. Враг, увидя это, захотел разлучить их. Для сего пришел он и стал у дверей, и одному представился голубицей, а другому – вороной. Вот один из братьев сказал другому: "Видишь ли этого голубя?".– "Это ворона",– отвечал другой, и начали спорить между собой; один говорит одно, другой – другое. Наконец они встали, подрались до крови, к полной радости врага, и разошлись. Спустя три дня они пришли в себя, просили друг у друга прощения; сказали один другому, чем каждому из них представлялась виденная птица, и узнали в этом искушение врага. После сего они жили уже неразлучно до самой смерти".Авва Евагрий говорил: "Смотри, чтобы никогда не выходило у тебя из памяти приготовленное грешникам: стыд пред Богом, Ангелами и Архангелами и всеми людьми, вечный огонь, скрежет зубов, ужасы мучения, чтобы хотя таким образом избегать тебе нечистых и вредных помыслов".Авва Ефрем шел однажды, и блудница по чьему-то внушению подходит к нему, чтобы обольстить его на постыдное соединение, а если не так, то по крайней мере привести его в гнев, ибо еще никто никогда не видал его гневающимся. Ефрем говорит ей: "Иди за мной". Приблизившись к одному месту, где толпилось множество народа, авва Ефрем сказал ей: "Здесь делай, как ты хотела". Блудница же, увидев множество народа, отвечает ему: "Как можно нам это делать в присутствии такого множества? Не стыдно ли будет?". Он говорит ей: "Если мы стыдимся людей, то тем более должны стыдиться Бога, Который обличает и тайная тмы (1 Кор. 4, 5)". Блудница со стыдом отошла, ничего не сделав.В одно время авва Зенон проходил Палестину и, утомившись, сел для принятия пищи у огуречного огорода. Помысл говорил ему: "Возьми один огурец и съешь, ибо что в этом важного?". Но он отвечал своему помыслу: "Воры подвергаются наказанию; так испытай себя, можешь ли ты перенести наказание!". Вставши, он пять дней простоял на жару и изнуренный им сказал сам себе: "Не могу снести наказания". Потом говорит своему помыслу: "Если не можешь, то не воруй и не ешь".

Не поддавайся и высоким помыслам неблаговременным.

Однажды авва Лонгин спрашивал авву Лукия о трех своих помыслах. Он говорил: "Я хочу странствовать". Старец отвечал ему: "Если не будешь воздерживать языка своего, не будешь странником; куда бы ни пошел, но обуздывай здесь язык свой и будешь странник". Потом авва Лонгин говорит: "Хочу поститься". Старец отвечал: "Пророк Исаия сказал: аще слячеши яко серп выю твою... ниже тако наречете пост приятен (Ис. 58, 5). Лучше обуздывай худые помыслы". Наконец авва Лонгин говорит: "Хочу бежать от людей". Старец отвечал: "Если прежде не научишься хорошо жить с людьми, то и в уединении не можешь хорошо жить".Рассказывали об авве Геласии, что, бывая часто возмущаем помыслами, побуждавшими его удалиться в пустыню, в один день сказал ученику своему: "Сделай милость, брат, потерпи, если что я сделаю, и не говори со мною ни о чем в продолжение сей недели!". Он, взяв пальмовую палку, начал ходить по двору монастырскому; утомившись, садился на несколько времени, а потом, встав, опять ходил. Когда наставал вечер, он говорил своему помыслу: "Странствующий по пустыне не хлебом питается, но травой; а ты по немощи своей съешь небольшой овощ". Сделавши так, он опять говорил помыслу: "Пустынник спит не под кровлей, а на открытом воздухе, и ты так сделай". После сего он ложился и спал на дворе. Таким образом авва ходил по монастырю три дня, вечером вкушал немного цикория, а ночью спал под открытым небом – и утомился. Тогда, укоряя помысл, возмущавший его, он обличил его так: "Если не можешь совершать дел пустынных, то сиди в своей келии, постоянно оплакивая свои грехи, и не вдавайся в обман! Око Божие везде видит дела человеческие, ничто не скрывается от Него, и Он знает делающих доброе".Один из старцев рассказывал: в Келлиях был трудолюбивый старец, который одевался в рогожу. Пришел он однажды к авве Аммону; сей, увидев его одетым в рогожу, сказал: "Не принесет она тебе никакой пользы". Старец спрашивал авву Аммона: "Три помысла беспокоят меня: один побуждает меня блуждать по пустыням; другой – уйти в чужую страну, где бы никто не знал меня; третий – заключиться в келию, ни с кем не видеться и есть через два дня!". Авва Аммон отвечал ему: "Какое ни станешь ты исполнять из сих трех намерений, пользы не будет. А лучше сиди ты в келии своей, ешь понемногу каждый день и всегда имей в сердце своем слово мытаря: Боже, милостив буди мне грешнику (Лк. 18, 13) – и можешь спастись".

Помни, что только чистый сердцем узрит Бога чистым или просвещенным сердечным оком (см.: Еф. 1, 18). Напротив, ничто скверное не войдет в Царствие Божие.

Будь миротворцем