Предисловие.

Толкование на пророка Исайю

Превосходство пророка Исайи весьма ясно можно видеть и из самой книги его, но в совершенстве показывает это апостол Павел, который знал лучше всех добродетели его и говорил Св. Духом. Объясняя смелую речь пророка, нераболепный образ мыслей, высокий ум и большую ясность пророчества о Христе, он выразил все это одним словом: "а Исаия смело говорит: "Меня нашли не искавшие Меня, Я открылся не вопрошавшим о Мне"" (Рим. 10:20). Велика также и сострадательность этого пророка. Он не только восставал против народного безумия и с великой смелостью, свободной речью и высокими мыслями возвещал евреем угрожавшие им скорбные обстоятельства, но и сам среди этих обстоятельств скорбел и сокрушался не меньше подвергшихся им и плакал горче угнетенных ими. Таковы были обыкновенно, можно сказать, все пророки и святые: расположением своим к руководимым ими они превосходили любовь отцов и далеко превышали силу природы. Действительно, никто и никогда не пламенел такою любовью к своим детям, с какою они умирали за руководимых, скорбели, плакали, молили Бога о страждущих, шли вместе с ними разделять их бедствии, делали и терпели все для того, чтобы избавить их от вышнего гнева, и от угнетающих обстоятельств. Никто не может быть так способным к принятию власти, как душа любомудрая и умеющая сострадать. Потому и великого Моисея Бог возвел на престол народного водительства, что он еще прежде делами показал свою любовь к народу и после говорил: "прости им грех их": потом "изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал"[1](Исх. 32:32). И этот самый пророк, видя погибель их, говорил: "оставьте меня, я буду плакать горько; не усиливайтесь утешать меня в разорении дочери народа моего" (Иса. 22:4). Иеремия составил пространный плач по разрушении города. Иезекииль даже пошел вместе с ними в плен, считая более легким для себя быть в стране чужой, нежели в отечественной, находя величайшее утешение в несчастии находиться вместе со страждущими и исправлять дела других. Даниил, ради возвращении их из плена, двадцать и больше дней оставался без хлеба и со всем усердием молил Бога об освобождении их из горького рабства (Дан. 10:23). И каждый из святых сияет этой добродетелью. Так и Давид, видя посылаемый гнев Божий, угрожающий народу, просил направить удар на него самого и говорил: вот, "я согрешил, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего" (2 Цар. 24:17)[2]. И патриарх Авраам, находясь вдали от бедствий и не имея никакого участия в угрожавших содомлянам несчастиях, просил и молили Бога так, как будто находился среди самых бедствий, и не отступил бы в своем ходатайстве, чтобы отвратить страшное сожжение, если бы Бог, оставив его, не отошел (Быт. 8:33). А святые нового завета являли еще большую добродетель, как получившие большую благодать и привязанные к большим подвигам. Потому и Петр, слыша слова Христов, что богатым весьма трудно взойти на небо, скорбел, трепетал и спрашивал так: "кто же может спастись" (Лук. 18:26)? хотя относительно своих обстоятельств имел смелую надежду. Они смотрели не на свое положение, а заботились о вселенной. И Павел показывает нам это во всех своих послания; предпочитая видение Христа даже спасению людей, говорил так: "быть со Христом, потому что это несравненно лучше:[3] а оставаться во плоти нужнее для вас" (Фил. 1:23-24). Такой же характер сохраняет нам и этот пророк, который, изрекая определения Божьи с великою смелостью и запрещая грешникам, непрестанно и продолжительно умоляет Бога, разгневанного против них; особенно можно видеть это в конце его пророчества. Теперь же нужно начать с самого вступления.

[1] έί έ άεί ύοί ή άί, άε. Έεί ׳έ ׳εάεο ε ή ίο, но в ц.-сл.: аще убо оставиши им грех их, остави; аще же ни, изглади мя из книги твоея (ср. греч. ват. т. έί έ άεί ύοί ή άί ύώ, άε. Εί έ ή, έάεό ε έ ή ίου ου).

[2] В ц.-сл. пер.: св аз есмь согрешивый, аз есмь пастырь зло сотворивый, а сии овцы, что сотвориша? Да будет ныне рука Твоя и пр.

[3] В ц.-сл. пер.: желание имый разрешитися и со Христом быти много паче лучше и пр.

Глава 1.

"Видение Исаии" (Ис. 1:1)

1. Видением Исайя называет пророчество, или потому, что многие из будущих событий он созерцал самым своим зрением, подобно тому, как Михей видел народ рассеянным (3 Цар. 22:17), и Иезекииль пленение и беззаконие поклонявшихся солнцу Фаммузу (Иезек. 8:14), или потому, что слышанное пророками от Бога было для них нисколько не меньше виденного зрением, но одинаково достоверно, чего в житейских делах не бывает. Они слышали иначе, нежели прочие люди, как сам пророк говорил: "пробуждает ухо Мое, чтобы Я слушал" (Иса. 50:4). Притом он, называя речь свою видением, делает ее достоверною, возбуждает слушателя и обращает к Тому, Кто совершил эти дела. Так обыкновенно все, передававшие изречения Божьи, прежде всего внушали, что они не говорят ничего от самих себя, но что произносимые им слова суть изречения божественные и письмена нисшедшие с неба. Так Давид говорит: "язык мой трость скорописца" (Пс. 44:2). Не трости приписывай письмена, но держащей ее руке, т.е. не языку Давида, но движущей его благодати. И другой пророк выражает то же самое, когда говорит: "я был пастух и собирал сикоморы" (Амос. 7:14), - чтобы кто-нибудь не приписал сказанного им человеческой мудрости. А третий не ограничился только этим, но прибавил и ничто другое, сказав: "а я" исполнен[1] "силы Духа Господня, правоты и твердости" (Мих. 3:8). Действительно, благодать делала их не только мудрыми, но и сильными, не составом тела, но мыслию. Так как они имели дело с народом дерзким и бесстыдным, жаждавшим крови пророков и совершавшим убийство святых, то, конечно, они нуждались в великой сил, чтобы не бояться невыразимой его дерзости. Потому и говорил Бог Иеремии: "поставил тебя ныне укрепленным городом и железным столбом и медною стеною" (Иер. 1:18); и Иезекиилю: "и ты будешь жить у скорпионов; не бойся речей их и не страшись лица их, ибо они мятежный дом" (Иез. 2:6). И Моисей, когда был посылаем, отказывался, кажется мне, боясь мне не только фараона, но особенно самого народа иудейского (Исх. 4:10). Беседуя с Богом и не распространяясь о варваре, он с великим тщанием старался узнать, что должно ему говорить иудеям неверовавшим, что они действительно были посланы от Бога, и знамения получил сообразные с их расположением; и весьма справедливо. Ведь, если один из них, и притом облагодетельствованный, им привел его в такой страх, то что должен был он чувствовать, представляя этот буйный народ? Потому пророк и получил не только Духа мудрости, но и силы, и говорил: я исполнился "силы Духа Господня, правоты и твердости" (Мих. 3:8); и другой: "слово Господне было Иеремии, сыну Хелкиину" (Иер. 1:1); и еще иной: "Пророчество (ή) (бремя) о Ниневии; книга видений Наума Елкосеянина" (Наум. 1:1). И этот самый пророк означает другим выражением то же, что предыдущие назвав получение Духа бременем. Так они говорили, будучи объемлемы (υόευο) Духом, то он и назвал так действие благодати.

Потому и Павел везде в начале посланий употребляет выражение: апостольство; то, что пророки означали выражением: видение, слово, бремя, глагол, он означает выражением: апостольство. Как тот, кто изрекает видение и слово Божье, говорит не свое, так и тот, кто называет себя апостолом, преподает не свое учение, а то, какое повелел ему Пославший. Достоинство апостола (посланника) не прибавлять ничего от самого себя. Потому и Христос говорил: "и отцом себе не называйте никого на земле: ибо один у вас Наставник Христос" (Мат. 23:9-10), показывая, что начало всех наших догматов происходит свыше, от небесного Владыки, хотя люди служат к их преподаванию. Еже виде Исайя. Как видят пророки то, что видят, мы сказать не можем, потому что невозможно объяснить словом способа их видения; это знает ясно только тот, кто узнал на опыте. Если часто никто не может объяснить словом действий природы и страстных состояний души, тем более способа действий Духа. Впрочем, если позволительно привести неточные сравнения, - не с тем, чтобы ясно представить дело, но только изобразить подобием, - мне кажется, с пророками происходило тоже, как если бы чистая вода, приняв в себя солнечные лучи, просветилась. Так и души пророков, очистившись наперед собственною добродетелью, принимают дар Духа и, проникнувшись этим светом, получают видение будущего. Сын Амосов. Для чего он упоминает об отце? Или для отличия от других, одноименных с ним, или для того, чтобы научить, что незначительность отца нисколько не помрачает добродетели сына, а благородство состоит не в том, чтобы происходить от знатных родителей, но чтобы самим быть великими. Так и этот пророк, происходивший от незнатного отца, сделался знаменитее всех, просияв превосходством собственной добродетели. Еже виде на Иудею и на Иерусалим.

2. Почему он не упомянул отдельно о том и другом месте? Потому, что и наказания им были отдельные и в различные времена, так как Бог премудро устроил и то чтобы не все вдруг погибали, но медленно и мало-помалу, дабы через наказание отведенных в плен оставшиеся делались благоразумнее. Если же они не пользовались врачеством, как должно, то это вина не врача, но больных.

В царство Озии и Ахаза и Езекии, иже царствовавша во Иудеи. С пользою он указывает и время пророчества, отсылая любознательного слушателя к истории событий, Пророчество становится удобопонятнее и яснее, когда мы узнаем, при каких обстоятельствах и при каких ранах иудейских пророки приготовляли врачество. "Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит" (ст. 2). Это вступление исполнено великого гнева. Если бы гнев его не был весьма сильным и невыразимым, но он не оставил бы людей и не обратил бы речи к стихиям. Впрочем, он делает это не только для того, чтобы показать свой гнев, но чтобы и самих людей, которые будут слушать, пристыдить с великою силою, показав, что одаренные разумом хуже бесчувственных стихий. Так обыкновенно поступали и другие пророки. Потому и посланный к Иеровоаму, оставив царя, к которому был послан, обратил речи к жертвеннику (3 Цар. 13:1-2). И Иеремия взывал к земле так: "о, земля, земля, земля! Запишите человека сего,человеком злополучным" (Иер. 22:29-30). И еще другой говорил: "слушайте, горы, твердые основы земли" (Мих. 6:2). Сыны родих. Пророк указывает на сделанное им благодеяние, не общее для всех людей, состоящее в получении бытия, но особенное, состоящее в усыновлении. Бог всегда предваряет Своими благодеяниями. Как при сотворении человека Он еще не созданного почтил властью, сказав: "сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему" (Быт 1:26), а в новом завете оказал еще большее благодеяние, когда не только не сделавших ничего (доброго), но даже не сделавших бесчисленное множество зол, удостоил бани пакибытия, - так и здесь можно видеть, что Он почтил усыновлением не только не сделавших ничего доброго, но даже падших. Впрочем, воздавая честь прежде трудов, Он не лишает награды после трудов, но и тогда удостаивает еще больших наград. И возвысих. Одним этим словом он изобразил все, бывшее в Египте, в пустыне, в Палестине. Бог, по обилию благодеяний Своих, обыкновенно не останавливается на подробном исчислении событий. Тии же отвергошася ме. Преступили, говорит, мой закон оставили мои заповеди. "Вол знает владетеля своего, и осел -- ясли господина своего" (ст. 3). Сравнения усиливают обличение, особенно когда они заимствуются от предметов неравных, как и Христос говорит: "ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят" его; и еще: "царица Южная восстанет на суд с родом сиим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой" (Мф. 12:4142). И Иеремия также говорит: "пойдите на острова Хиттимские и посмотрите, и пошлите в Кидар[2] и разведайте прилежно, и рассмотрите: переменил ли какой народ богов своих, а Мой народ променял славу свою на то, что не помогает" (Иер. 2:10-11). Пророк показывает нетрудность постановлений закона, так что та мера, какая требуется от людей, легко исполняется и бессловесными животными, и даже бессмысленнейшими из бессловесных. Но, скажет кто-нибудь, животные от природы имеют это знание. А мы совершаемое ими от природы можем исполнять по воле. Вол знает владетеля своего. Обличает их не только преимуществом дара, но и чрезмерностью их нечестия усиливает обличение. Как выше он призывал стихии к их обличению, так теперь сравнивает их не с людьми, но с бессловесными животными, и притом с бессмысленнейшими, и показывает, что они хуже этих животных.

3. Так поступает и Иеремия, указывающий на горлицу и ласточку (Иер. 8:7), и Соломон, отсылающий проводящего ленивую жизнь то к муравью, то к пчеле (Прит. 6:6; Сир. 11:3). Исраиль же мене не позна. Крайнее нечестие, когда даже те, которые были приближены и удостоены стольких почестей, все вдруг уклонились к нечестию. Не сказал: Иаков, но: Исраиль, чтобы добродетелью предка яснее показать неблагодарность потомков. Тот добродетелью души приобрел благословение, выраженное этим названием, а они нечестием своим изменили ему. И людие мои мене не разумеша; мене, говорит, сияющего светлее солнца. "Увы, народ грешный" (ст. 4). И это в обычае у пророков оплакивать болящих неисцельно. Так поступает и Иеремия во многих местах; так и Христос, когда говорит: "горе тебе, Хозарин! Горе тебе, Вифсаида!" (Мат. 11:21), потому что и это вид наставления. Кого не вразумило учение, того часто исправляло сетование. Людие исполнени грехов. Еще более усиливает обличение указанием на то, что они все и притом крайне грешны. Семя лукавое. Не происхождение их порицает, но показывает, что они порочны с самого первого возраста. Как Иоанн, восклицая: змеи, "порождения ехиднины", не бесчестить их природы, иначе не сказал бы: "сотворите же достойный плод покаяния", если бы они по природе и от рождения были таковыми (Мф. 3:7-8), - так и пророк здесь, говоря: семя лукавое, не порицает их рождения. Сынове беззаконнии. Не сказал: преступный, но: беззаконный, находящийся в состоянии нисколько не лучше тех, которые никогда не получали закона. Показывает также несогласие их воли (с законом). Остависте Господа и разгневасте. Сказал это для ясности: имени Божьего достаточно было для обличения, как и Иеремия обличает, когда говорит, что они от Него отступили и прилепились к демонам (Иереем. 5:7)[3]. Святаго Исраилева. И это усиливает их вину, что Он, будучи Владыкою всех, им тогда особенно был известен. "Повернулись[4] назад. Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство?" (ст. 5) (Отвратистеся вспять. Что еще уязвляется, прилегающе беззаконие?) Величайшее нечестие, когда и от наказаний не делаются лучшими. Впрочем, и наказание есть вид благодеяния. Они не могли сказать, что Бог только почтил и облагодетельствовал их, а согрешивших оставил, но Он и почестями привлекал их, и страхом наказаний вразумлять, и, однако, при том и другом они остались неисцельно больными. Он употреблял все виды врачевания, отсекая и прижигая; но боль не уступала, а это особенно и служит знаком неисцельной болезни, когда не могут даже принимать врачества. "Вся голова в язвах, и все сердце исчахло: от подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны" (ст. 6). (Всякая глава в болезнь и всякое сердце в печаль: от ног даже до главы несть в нем целости: ни струп, ни язва, ни рана палящаяся. Из-за замены сл. текста дальше идет разногласие в тексте). Потом говорит о наказаниях и мучениях, потому что это не меньший вид благодеяния и чести, оказанной им. Я, говорит, всех их наказал и подверг скорби. Если же всякая глава в болезнь, то как нет ни струпа, ни язвы? Струп тогда является действительным струпом, когда прочие части тела здоровы; а когда будет изъязвлено все тело, тогда рана уже не будет представляться рано. Это он и хочет выразить, т.е. что все тело изъязвлено, не так, чтобы одна часть была здорова, а другая изранена, но все в гоне, все одна рана. Несть пластыря приложити. Это тяжелее прежнего, потому что не так тяжело болеть, как при болезни не иметь возможности принять врачество, и особенно, когда есть такой Врач. Неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем (Ниже елеа, ниже обязания). Чтобы выразиться сильнее, он продолжает переносную речь, а в этом и состоит превосходство переносной речи. "Земля ваша опустошена" (ст. 7). Это он не описывает, как уже бывшее, но предсказывает, как будущее. Пророки обыкновенно так поступают, устрашая слушателя и вместе с тем показывая силу своей истины. Как прошедшему невозможно не быть, так и будущему, возвещенному пророками, невозможно не случиться, если только люди, которым угрожает наказание, не раскаются. Города ваши огнем сожжены. Бог не совершенно истребил их, но поставил стоять остатками от варварского сожжения, которые могли бы сильнее трогать обращающих на них взоры. Поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими. (Страну вашу перед вами чуждии поядают ю, и опусте низвращенна от людей чуждих.) Еще тяжелее несчастие, когда люди бывают зрителями собственных бедствий, а не только по слуху узнают о них. "И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде" (Оставится дщерь Сионя, яко куща в виногради, и яко овощное хранилище в вертограде.) (ст. 8).