Глава 27. БЛАГОСЛОВЕНИЕ ГЕОРГИЯ ПОБЕДОНОСЦА

Весь Афон полон чудес, с ними встречаешься буквально на каждом шагу. И каждый монастырь имеет что-то особенное, какую-то свою, характерную только для него святыню, через которую Создатель вселенной, изменяя ход естественных законов, положенных Им в основу тварного мира, проявлял и проявляет Свою власть и Свою любовь к любящим Его даже тогда, когда по-отечески наказывает согрешающих.

В болгарском монастыре Зограф, где мы слушали окончание Великого Канона на первой седмице Великого поста, есть поразительная икона Георгия Победоносца - одна из самых почитаемых икон на православном Востоке. Возможно, о ней кто-нибудь из наших читателей уже слышал. Но одно дело - слышать, и совсем другое - увидеть величайшую святыню своими глазами, замерев перед нею в молитвенном созерцании. Благодаря этой иконе и сам монастырь часто называют Георгиевским, поскольку именно с ней связана история его возникновения. Попытаюсь по возможности более точно вспомнить рассказ болгарских братьев.

Во времена правления Византийского императора Льва Мудрого (Х в.) трое из младших сыновей болгарского царя, которые не претендовали на престол, удалились на Афон, приняли постриг и стали жить в отшельничестве. История донесла до наших времен даже их монашеские имена. Царственных отшельников звали: Моисей, Аарон и Иоанн. В густом лесу на пологом склоне широкого ущелья, по дну которого и сегодня весело бежит с гор прозрачный ручей, неподалеку друг от друга братья построили себе по келье и, уединившись, приступили к умному деланию. Со временем они расчистили в лесу обширную площадку и построили на ней церковь, надеясь впоследствии собрать здесь иноческую общину и организовать благолепное богослужение с настоящим монашеским пением. Когда же церковь была окончена, строители долго не могли прийти к единому мнению по поводу ее посвящения. Один из братьев предлагал освятить храм в честь Афанасия Афонского, а другой - в честь Божией Матери. Были и другие предложения с обеих сторон, но найти общего языка братьям так и не удалось. (К сожалению, это часто случается даже с сознательно верующими людьми и указывает на глубокую поврежденность наших душ грехом гордыни). И все же выход был найден:

- Знаете, братья, что сделаем? - сказал один из них. - Изготовим большую доску для будущей храмовой иконы, поставим ее в церковь и будем молиться, чтобы Господь Сам указал - в честь кого освящать наш храм. Быть может, Он явит какое-нибудь чудо...

Как решили, так и сделали. Изготовили доску высотой примерно в метр и шириной - сантиметров семьдесят для иконы, на которой будет со временем изображен тот святой, в честь которого, если Бог откроет Свою волю, они назовут церковь. Итак, эту доску оставили в храме

Как и все афонские монахи, молились братья ночами. Однажды яркий свет внезапно разогнал вязкую ночную тьму в чаще леса вокруг церкви, осветив поляну и деревья вокруг нее. Оба брата заметили этот свет из окон своих келий - и ужаснулись:

- Пожар! Горит наша церковь! Кто-то ее поджег! - И бегом к поляне. Действительно, ярким светом пылали окна, но ни дыма, ни языков пламени не было видно.

Бегство из Палестины

В это время далеко на юге опустилась над Палестиной тревожная ночь. Где-то за стенами монастыря святого Георгия, среди голых каменистых холмов, отвратительно выл шакал. Перед ночной службой настоятель прилег немного отдохнуть. Стоило только закрыть глаза, и он словно провалился куда-то во мрак. Но вот сквозь сон чувствует игумен, как свет проникает через закрытые веки. Неужели проспал? Он открывает глаза и вскакивает с жесткого ложа. В келье - яркий свет. Перед ним стоит неизвестный в воинском облачении. Медленно до игумена начинает доходить, что это великомученик Георгий - небесный покровитель монастыря.

- Быстрее собирай всех монахов, - говорит Георгий, - берите святыни, а также все необходимое, что сможете унести, и спешите на пристань. Днем из Иоппии (Яффы) уходит корабль, не медля садитесь на него и плывите в Элладу, на Святую Афонскую Гору. Если опоздаете - придут разбойники, разграбят и сожгут монастырь, а всех вас убьют.

Георгий исчез, а игумен, весь в поту, открыл глаза и сел на своем ложе в темной келье, освещаемой слабым огоньком лампады у иконы Спасителя. Что это было? Бесовское наваждение или Божие предупреждение? За окном раздался знакомый стук деревянного била, призывающего монахов на молитву. Когда вся монастырская братия собралась в притворе, игумен поведал о своем сне и волнении, которое осталось после него. Однако никто из братии не решился ответить на вопрос: от Бога ли было это видение, или от искусителя.

Вдруг из глубины церкви раздался испуганный крик экклесиарха, который по обычаю зажигал лампады перед образами на иконостасе. Покинув притвор, все бросились в церковь и с изумлением увидели, что находившаяся в местном ряду иконостаса главная храмовая икона Георгия Победоносца исчезла. Но самое поразительное заключалось в том, что исчезло только само изображение, состоящее из красочного слоя и грунтованной матерчатой паволоки, наклеенной на доску. Сама же доска так и осталась стоять в иконостасе чистой, словно была только что приготовлена для письма. Только теперь все поняли, что видение настоятеля было истинным. Небесный покровитель монастыря видимым образом как бы убеждал братию поторопиться, забрав чудесным образом свою икону из обреченного монастыря.

Городок Лидда находится всего лишь в 30 километрах от Средиземноморского побережья. Здесь родился святой великомученик Георгий, здесь же он был и похоронен в пещерном склепе, над которым теперь высится церковь. В ней хранятся частица его мощей и оковы с железным ошейником. Ими мученика приковывали к стене на ночь после очередной пытки. Как мне рассказывал когда-то греческий священник из этой церкви, многие верующие, особенно одержимые нечистыми духами, исцелялись на его глазах, надев на шею стальной ошейник святого Георгия.