Мы снова идем по вечерним улицам Фессалоников. Зажигаются уличные фонари. Ветер с моря несет вдоль широких скверов прохладный соленый воздух вверх по склонам раскинувшегося на холмах города. Мы вышли на набережную, когда совсем стемнело. Мощные чугунные тумбы, ухватившись толстыми тросами за корабельные носы, крепко держат на привязи большие стальные катера. Мы идем вдоль самой кромки набережной, которая здесь используется как причал. Вода громко и очень жалобно всхлипывает под днищами кораблей, покачивая их на небольшой волне у самого берега. А напротив, тут же на набережной, - обычные жилые дома со множеством магазинчиков и кафе на первых этажах. Их огромные окна из темноты смотрятся, как экраны больших телевизоров, и люди в них кажутся актерами. Не замечая нас, они играют какой-то свой спектакль. С моря доносится музыка. Это далеко на рейде в темноте стоит многопалубный лайнер, блистая гирляндами огней на всех своих палубах и в каютах. Мне уже давно хочется спросить Нину: почему ей дали имя просветительницы Грузии? И я начинаю издалека:

- Нина, где же вы так великолепно смогли выучить русский язык?

- В русской школе.

- Как, неужели в Греции есть такие школы?

- Да нет, не в Греции. Я жила и училась в Тбилиси.

- В Тбилиси? Но как же вы там оказались?

- А я и родилась в Грузии. Мои родители - понтийские греки.

- Ах, вот оно что! Ну, теперь мне понятно, почему вы носите имя равноапостольной Нины! Если не секрет, как вы оказались в Греции?

- Сразу после развала Союза в Грузии со страшной силой вспыхнул национализм, причем в наихудшем варианте. Его смысл, как я понимаю, - не защита культурных традиций нации, ее языка или каких-то экономических интересов, а создание конфликтной ситуации в стране. Принцип старый - разделяй и властвуй. Этническая вражда нужна, думаю, чтобы отвлечь людей от более важных проблем. Пока их внимание, их эмоции будут поглощены сведением счетов между нациями, можно в это время тихонечко провести, например, приватизацию или еще какую-нибудь гадость. Собственно, это и делалось. Гамсахурдиа бросил клич: Грузия - для грузин!. И сразу начались межнациональные конфликты, о которых еще несколько лет тому назад и не слыхивали. Греков, русских и армян стали обижать и на работе, и на улице. Было много случаев насилия, избиений В общем, все мы жили в постоянном страхе. Именно тогда и начался массовый отъезд греков с Кавказа. Их в Грузии было очень много. Но жили они, как правило, компактно. Было немало крупных сел и даже городов, население которых состояло сплошь из одних греков. И разговорным языком в них был - греческий. В школах там преподавали тоже на греческом, но учили также и грузинский, и русский языки. Так что большинство греков хорошо знало три языка. А некоторые из них говорили еще и по-турецки.

- Ну, а вы (простите за любопытство), чем занимались в советское время?

- Преподавала физику в средней школе, в Тбилиси.

- А здесь, в Греции, как с работой?

- Здесь, конечно, сложностей очень много. Рабочих мест не хватает. Кроме того, к понтийским грекам, из бывшего Советского Союза, здесь относятся, мягко говоря, настороженно. Многие из них, к сожалению, вороваты, ленивы, а иногда сильно пьют. С их приездом тут в несколько раз выросла преступность.

- Теперь я понимаю, почему в греческом посольстве в Москве российским грекам с таким трудом удается получить визы, да и то лишь на две недели.