- Замерзаем мы по собственной глупости. Не послушались старца - полезли в горы за приключениями Кто же еще виноват? Это мы должны проявлять братолюбие. Ты вспомни, как они нас приняли! А мы станем будить людей, которым скоро уже подниматься на молитву?!

- Ну, вы как хотите, а я пошел.

Антон рывком надел на плечо рюкзак и направился к выходу. Виновато потупив глаза, вслед за ним поднялся и отец дьякон. Что мне оставалось делать? Пребывать в гордом одиночестве в качестве живого укора для малодушных? Неблагодарная это роль, тем более, что сам я виноват больше других. Видимо, и позор придется терпеть всем вместе. Тут неожиданно мне вспомнился звонок в келье у старца. Батюшки! Да ведь он же говорил по телефону именно с гостинником из архондарика! Значит, можно не будить всех скитян! Поначалу я обрадовался этой возможности, но тут же мне стало невыносимо больно при мысли, что придется беспокоить старого человека, который отнесся к нам с такой любовью. И от этого мое лицо снова залилось краской стыда.

Стучать пришлось несколько раз. Наконец, на балконе отворилась дверь. Испуганный голос старца крикнул в темноту: Я уже сплю! - и дверь стала закрываться. Антон поспешил успокоить его, потому что наш стук и голоса старец действительно принял за проделки нечистых духов, которые здесь, на Афоне, и не то могут вытворять. Я ожидал, что грек рассердится на нас за наше непослушание и нахальство. Было бы неудивительно, если б он отказался звонить в архондарик. Но старец проявил милосердие. Через минуту он снова вышел на балкон и сообщил, что гостинник нас уже ждет.

Переночевали мы в прежней своей келье над пропастью и, едва забрезжил рассвет, вышли на дорогу, ведущую к монастырю Святого Павла. Изгибаясь, она вьется вверх по склону. Все ниже и ниже уходят от нас кельи и каливы подвижников Святой Анны. Вот и последний поворот. С грустью мы оборачиваемся назад и в последний раз видим внизу далекий уже Кириакон, красный архондарик и келью доброго грека, белеющую сквозь густую зелень кустарников. Как странно! Всего-то немногим более суток - и так грустно расставаться! Словно все уже стали родными

Глава 26. ОТ СВЯТОГО ПАВЛА В ДИОНИСИАТ

Спустившись за скитом Святой Анны метров на сто, тропинка довольно долго вилась вдоль моря на одной высоте, но когда за поворотом далеко впереди показался монастырь Святого Павла, она резко нырнула вниз и сбежала по камням к самому побережью. Берег здесь представлял собой очень широкую полосу галечного пляжа, от которого вверх уходила хорошо утрамбованная дорога такой ширины, что могла бы служить посадочной полосой для Боинга или, по крайней мере, вертолетной площадкой для десятка аппаратов среднего размера. Такое наблюдение нас огорчило. Пока мы поднимались к монастырю, в головах роились самые невеселые мысли по поводу ближайшего будущего Святой Горы.

Афон и Мировое правительство

Еще в начале 90-х годов православные круги России познакомились с информацией о планах Мирового правительства по борьбе с Афоном - оплотом Православия в Европе. В этом документе речь шла о необходимости постепенного уничтожения монашества на Святой Горе. С этой целью планировалось провести на Афон удобные для автотранспорта дороги, отменить запрет на пребывание женщин на полуострове, а затем превратить его в зону международного туризма с пляжами, ресторанами, казино и другими публичными увеселительными заведениями. Даже глядя на эту дорогу, по которой свободно могли бы проехать шесть рядов автомобилей, становилось очевидным, что всё намеченное в плане медленно, но неуклонно выполняется. И если ничего не знать об этих поистине дьявольских задачах - совершенно невозможно объяснить появление на пустынном берегу небольшой бухты рядом с монастырем, где живет малочисленная братия, такой невероятно широкой дороги.

Всё это заставило нас вспомнить и другие свои наблюдения. Не раз мы удивлялись тому, что в то время как во всем мире всё больше людей отпадает от Христа, а Европа уже открыто признаёт себя постхристианской, когда европейские монастыри едва сводят концы с концами, - здесь идет мощное строительство, в которое МВФ вкладывает миллионы долларов. Весь Афон сейчас представляет собой одну гигантскую стройку. Нередко можно видеть, как над монастырскими стенами и храмами возвышаются огромные башенные краны. Их стальные конструкции привносят в гармоничное единство природы и древних строений страшный диссонанс. По Святой Горе, где столетиями грузы перевозили только на мулах, снуют десятитонные самосвалы. Тарахтят за стенами дизельные электрогенераторы, питающие током мощные бетономешалки, всюду суетятся десятки наемных рабочих. В основном, это понтийские греки из бывших советских республик, а также сербы, румыны, украинцы и русские, которые приезжают сюда на заработки. Многие из них - люди совершенно далекие от веры и Церкви. Монахи рассказывали нам, что за последние годы на Афоне уже не раз совершались кражи и даже грабежи с убийствами монахов. Они, как правило, раскрывались. Замешанными в них оказывались рабочие. Но не преступления их беспокоят. Многие афонские монахи считают, что Международный Валютный Фонд, который является важным рычагом в руках пока еще тайного Мирового Правительства, вовсе не заинтересован в укреплении Православия на Святой Горе. Совсем наоборот! А деньги эти выделяются Фондом лишь для того, чтобы сами монахи подготовили монастыри к достойному приему ожидаемых в недалеком будущем полуголых туристов. Мы тоже были буквально поражены тем, с каким вкусом отделывают паломнические кельи и приемные залы в архондариках афонских монастырей. Для православных паломников всё это совершенно ни к чему, а для монахов - тем более. К сожалению, от прежней монашеской простоты в них уже ничего не осталось. Но наибольшее изумление, приводящее буквально в ступор паломников из России, вызывают неподражаемые образцы дизайна, которым блещут новые монастырские туалеты. Роскошные керамические плитки с цветной майоликой в бордюрах, бронза и зеркала, уникальная сантехника. Всё это тонко и гармонично сочетается с элементами старины, например, с декоративными балками и консолями потолка из старого потемневшего дерева в прожилках или старинными керамическими и медными сосудами, украшенными икебаной. Каждый такой зеркально-фаянсовый шедевр стоит, по самым скромным подсчетам, десятки тысяч долларов. Видя все это, мы недоумевали вначале: кому и зачем это нужно? Но ответ напрашивался сам собой: ни один доллар из этих вложений не пропадет для будущего туристического бизнеса, когда монастыри превратятся в роскошные гостиницы для богатых бездельников.

Всё это - в будущем, хотя, возможно, и недалеком. А пока, слава Богу, мы еще можем вкусить настоящего афонского духа. Есть еще здесь истинные подвижники, молитвенники и праведники, ради которых еще удерживает Господь занесенный над Афоном ритуальный масонский меч.

Монастырь Святого Павла

В монастыре Святого Павла, который в течение почти четырехсот лет (до 1744 года) был славянским, нас приняли очень радушно. Мы помолились в соборном Сретенском храме с необычным иконостасом из серо-голубого мрамора, приложились к частицам мощей, которые были вынесены на середину для поклонения, и с удивлением увидели те самые Дары, что были принесены волхвами младенцу Христу. В ковчеге под стеклом лежали тонкие узорчатые пластинки из золота, кусочки смирны и ладана. Две тысячи лет тому назад их приняла в Свои руки Пресвятая Богородица. Долгое время потом они находились в сокровищнице византийских императоров, а после падения Константинополя оказались в руках турецкого султана. В монастырь Святого Павла, который принадлежал в то время сербам, они попали благодаря супруге султана Мурата I. Его жена, Мария (Маро), была христианкой, дочерью сербского правителя Георгия Бранковича - большого благодетеля монастыря. Она преподнесла Дары Волхвов сербскому монастырю в 1470 году, и на том месте, где состоялась передача, был поставлен памятник в виде арки с изображением этой встречи.

Немалую роль в жизни монастыря Святого Павла сыграли и русские цари. После подавления турками греческого восстания в 1821 году монахи за неуплату налогов были изгнаны из своей обители. Возвратились они в монастырь только благодаря щедрой помощи Александра I и Николая I. Вспомнили мы и рассказ о. Иринея о том, что с 1941 по 1946 год духовником монастыря был русский старец Софроний (Сахаров).