Святые страстотерпцы Борис и Глеб

Как нам известно из истории, святой князь Владимир, креститель Руси, приняв христианство, совершенно изменил свою жизнь: из дикого необузданного язычника он стал праведником и подвижником. Сам обретя путь истины, он, конечно, приложил все усилия к тому, чтобы и своих детей воспитать в христианской вере и благочестии. У князя Владимира было двенадцать сыновей от разных жен. Из них самыми любимыми были Борис и Глеб. Они больше других своих братьев преуспевали в христианской жизни и были в этом единодушны со своим отцом. Летопись сообщает, что Борис и Глеб с детства любили читать жития святых мучеников и пламенно желали им подражать, — желали, как и они, пострадать за Христа. Святые братья даже молились и просили Бога об этом. Как видно, Господь не забыл этой их детской молитвы…

История святых Бориса и Глеба всем известна: после смерти князя Владимира один из его сыновей — Святополк, прозванный в народе «окаянным», захватил власть в Киеве и начал убивать своих братьев, которых считал конкурентами в борьбе за престол. Хотя Святополк был старшим сыном, князь Владимир не хотел видеть его правителем Руси, так как тот запятнал себя переходом в латинскую веру и предательским бунтом против отца. Князь Владимир по-христиански простил тогда сына и даже дал ему княжеский удел, но преемником своим он хотел видеть Бориса, а не Святополка. Также не любили Святополка народ и дружина.

Весть о смерти отца застала Бориса, когда тот во главе большого войска возвращался из похода против печенегов. Князю также сообщили, что Святополк занял престол в Киеве и замышляет его убить. Воеводы и дружина, бывшие с Борисом, предлагали ему идти на Киев и силой взять власть. Для этого у Бориса были все условия — большое войско, закаленное в боях, полностью бывшее на его стороне, а также поддержка и любовь киевлян и народа. Святополк же не имел ни того ни другого. Борьба и война за власть, даже и с ближайшими родственниками, были в ту эпоху обычным делом и не считались слишком большим грехом. Поэтому по человеческой логике, по естественному рассуждению единственным правильным решением было идти войной против Святополка. К этому и пытались склонить Бориса его мудрые воеводы и дружинники.

Однако святой князь наотрез отказался воевать против своего брата, да еще и старшего. «Не подниму, — говорил он, — руки на старшего брата моего, которого мне следует считать за отца». После долгих уговоров, убедившись, что Борис не изменит этого решения, казавшегося воеводам безумным, дружинники и войско покинули его, спасая свою жизнь. И действительно: кто будет оставаться с князем, добровольно склоняющим голову под меч врага? Святополку донесли, что Бориса все оставили, и он, как свирепый хищник, воспользовался моментом и послал отряд своих приспешников, которые, найдя князя, ворвались к нему в шатер и безжалостно убили его, а также тех нескольких людей, которые пожелали остаться с ним до конца. Подобным образом, спустя короткое время, посланные Святополком палачи убили и князя Глеба, бывшего еще совсем юным. Так завершили святые братья свой земной путь.

При чтении жизнеописания Бориса и Глеба может возникнуть вопрос: почему убиенные князья были причислены к лику святых? Ведь это было обычное политическое убийство, совершенное в борьбе за власть, убийство, подобных которому в истории любой страны можно насчитать десятки и сотни. Почему бы всех этих неудачливых политиков, устраненных конкурентами, не причислить к лику святых? Чем принципиально отличаются от них святые Борис и Глеб?

Принципиальное отличие заключается в ответе на вопрос, ради кого претерпели смерть те и другие. Святые Борис и Глеб претерпели смерть ради Христа, принесли себя в жертву Христу, а не идолу властолюбия, как все прочие, встретившие смерть, яростно борясь за власть, с мечом в руке, с чувством ненависти и ожесточения, с жаждой мести. Умирая в таком состоянии, кому они приносили себя в жертву? Кому угодно, только не Христу. А Борис и Глеб встретили смерть, имея в душе мир и любовь Христовы, преданность Христу, готовность умереть, но не нарушить Его заповеди о любви ко всем людям, даже и к врагам, и к убийцам.